В эпоху Асука в технике храмовой архитектуры начинает ощущаться китайско-корейское влияние: постройки возводятся на каменном цоколе, с мощными столбами на каменных же базах (увенчанными наверху кронштейнами), с черепичными, слегка изогнутыми крышами, с деревянными деталями, окрашенными в белый, зеленый, красный цвета. Археологи и архитекторы восстановили примерный облик раннего буддийского «Храма четырех небесных царей» (Ситэнъодзи) в Осака, законченного к 588 г. мастерами из Пэкче. Планировка его проста и выразительна: во дворе, окаймленном стеной, за высокими двухэтажными воротами возвышалась пятиярусная пагода, за ней почти в центре двора находился главный храм, или храм Будды, далее, примыкая к стене, одноэтажный храм для проповедей. За оградой располагались два пруда, за ними — жилище монахов, далее — трапезная.
Шедевром японской архитектуры VII в. является ансамбль Хорюдзи — древнейшее деревянное сооружение в стране, сохранявшееся до недавнего прошлого почти в первоначальном виде. От этого буддийского ансамбля, построенного в 607 г., в прежнем виде до недавнего пожара сохранились только «Золотой храм» (кондо), пятиярусная пагода и средние ворота (тюмон). Другие здания были перестроены в 708 и 714 гг. после пожара. Вначале ансамбль включал в себя семь построек. «Золотой храм» — наиболее древняя деревянная постройка в мире. По преданию, ансамбль Хорюдзи построен корейскими зодчими по китайским образцам. Китайских храмов ранее XV в. не сохранилось, и этот храм дает представление о китайской храмовой архитектуре того времени.
Средние ворота храма Хорюдзи (конец VII в.)
По общему виду Хорюдзи с выгнутыми на китайский лад крышами очень сходен с китайскими храмовыми ансамблями. Хотя ансамбль в целом придерживается твердой культовой ориентации по странам света, «Золотой храм» и пагода расположены не по североюжной оси, как полагалось бы, а бок о бок. Это смягчает стремление к симметричности композиции, что в целом придает ансамблю Хорюдзи свой, японский характер. Все постройки возведены из дерева, обработка которого носит скорее характер столярных, чем плотничьих работ [Mtinsterberg, 1905].
Основные здания храма находятся в квадратном дворе, образованном оградой. Двухэтажные ворота, зал для проповедей и строения за оградой не нарушают общей планировки. Но два элемента ансамбля — пагода и главный зал — расположены не в центре линий, проведенных из углов двора, а в стороне от них и стоят по отношению к воротам не друг за другом, а бок о бок. Кондо — двухэтажное здание. Деревянные колонны поддерживают его на каменном цоколе. Карниз поддерживается сложной системой декоративно оформленных кронштейнов, что является одной из отличительных черт японской архитектуры. Большие выносы кровли, крутизна ската крыш и волнообразный изгиб создают ритм, как бы повторенный в природе наклоном ветвей. Тесная связь архитектурных форм с природой дополняет художественную выразительность и строгую величественность ансамбля. Древнейшая и одна из хорошо сохранившихся пагод — пятиярусная пагода ансамбля Хорюдзи — представляет собой массивное сооружение. На крыше первого яруса надстроена постройка в виде открытой галереи с навесом. В причудливой резьбе, покрывающей деревянные детали храма и пагоды, обнаруживается сходство с растительным орнаментом Ирана и Центральной Азци.
Со второй половины VII в. чаще появляются названия сооружений, иногда в той или иной мере сохранившихся: в 668 г. построен храм Софукудзи в Оцу, в 669 г. — храм Кандзэондзи в Цукуси, в 678 г. — 13-ярусная пагода в Тономинэ, в 680 г. — храм Якусидзи, в 681 г. — храм Томадзи и др. В 655 г. как будто дворец, впервые получил черепичную крышу. Появляются в летописи названия отстроенных крепостей: в 662 г. — Такая в Ямато, в 679 г. — Радэн в Нанива и пр.
Местные истоки художественной скульптуры в Японии недостаточно ясны. Конечно, известны — и в немалом количестве — неолитические фигурки женщин (догу), более сложные глиняные статуэтки и целые сценки курганной поры (ханива), но это, пожалуй, и всё. Синтоистский культ не нуждался в материализованных изображениях божеств. Даже если такие изображения существовали, они вряд ли выходили за пределы схематических воспроизведений облика духов на столбах. Во всех этих случаях эстетическое начало выделено слабо.
Считается, что с иноземной, буддийской скульптурой японцы познакомились в 552 г., когда король Пэкче прислал статую Шакья Муни, отлитую из бронзы с примесью (или покрытием) золота.
Триада Шакья Муни из храма Хорюдзи (позолоченная бронза, 623 г.)
В 584 г. оттуда же прибыло каменное изваяние Майтреи, и так бывало не раз на протяжении VI–VII вв. В 587 г. уже в самой Японии из дерева вырезана статуя Будды с двумя бодисатвами. В 605 г. Суйко повелела отлить целую партию таких статуй. Конечно, о художественных достоинствах этих произведений можно только гадать. Некоторые из них были выполнены заморскими мастерами, переселившимися в Японию. В Японии сохранилось лишь несколько десятков буддийских скульптур из дерева к из бронзы VI–VII вв., в большинстве своем в Хорюдзи. Среди буддийских статуй наиболее многочисленны изображения богини милосердия Каннон (по-санскритски Авалокитешвара), Будды-мессии Ми року (Майтрея), Будды-спасителя Якуси (Бхайсхаджьягуру), исторического Будды-мудреца Сяка Муни (Шакья-Муни), четырех небесных царей-охранителей. Фигуры конца V— первой половины VII в. отличаются своей застывшей позой, скованностью движений. Они сохраняют особенности художественного стиля династии — Северная Вэй. В изображении тех или иных божеств используются традиционные художественные приемы. Статуи Сяка Муни, или Якуси, не производят никакого религиозного впечатления, хотя все атрибуты буддизма налицо. Для скульптуры этой поры характерны скованность и угловатость фигур, фронтальная и плоскостная об-работка, неразработанность пропорций при общей их симметричности, ощущение мрачности и таинственности [Katsuki, 1965].
Крупнейшим японским скульптором этого времени, имя которого дошло до нас, был Тори Бусса — внук переселенца, приехавшего в Японию в 522 г. Он принадлежал к корпорации седельников, выделывавших и художественную металлическую упряжь для коней. В 606 г. он руководил отливкой пятиметровой бронзовой статуи Будды для храма Гангодзи. Монументальная скульптура бодисатвы его работы сохранилась в главном храме в Хорюдзи. По-видимому, им же выполнена в 623 г. триада с изображением Сяка Муни и двух бодисатв для храма Хорюдзи. Это прекрасный образец ранней японской бронзовой ковки, на которой отразилось влияние пещерной скульптуры Северной Вэй, сказавшееся в плоскостной фронтальной трактовке изображения. При отливке применялась деревянная форма [Munsterberg, 1904].
Деревянные фигуры вырезались из одного куска дерева, раскрашивались или золотились. Почти двухметровая статуя пэкчийской Каннон в храме Хорюдзи относится к числу ранних произведений этой эпохи и образует вторую линию развития скульптуры (наряду с бронзовой). При всей своей схематичности она обладает правильными пропорциями. Из камфарного дерева вырезана фигура божества в состоянии медитации в храме Тюгудзи. Великолепно передано состояние погруженности в размышления.
Таковы два основных направления в скульптуре, сложившиеся в период Асука. Несмотря на ограниченность выбора персонажей, изображения буддийских божеств являлись единственной возможностью ввести образ человека в изобразительное искусство. Это удалось осуществить, но при этом пришлось пожертвовать многими возможностями реалистического осмысления этого образа, хотя бы и в наивной форме. Но при всем этом сама буддийская каноничность еще не стала господствующей в духовной жизни страны, поэтому в VI и особенно в VII в. японская скульптура при внешней неуклюжести сохранила иногда больше человеческих черт, чем в более поздние эпохи. Именно в это время корейская пластика, неся в себе центральноазиатские элементы (обнаженную модель, например), оказала заметное влияние на японскую (Brentjes, 1974, с. 619).
В конце VII в. бронзовые статуэтки приобрели грациозную юношескую жизнерадостность. Тело совершенно пропорционально. Намечается тенденция к новой трактовке фигуры. Бронзовый Яку- си из храма Син Якусидзи изображен в виде пропорционально сложенного человека с округлыми формами, как бы подчеркивающими духовную целостность изображаемого. Изображение стала более свободным, человечным, выполненным с большим профессионализмом. Расширился круг материалов, пригодных для статуй: к бронзе и дереву прибавился сухой лак, глина.
Глиняную модель обтягивали полотном, пропитанным лаком, а после просушки глину извлекали (сухой лак без основы). В других случаях вместо глины исйользовали деревянную модель, которую и покрывали лаком. Для глиняной статуи лепили деревянную основу, обертывали соломой, обмазывали глиной, формовали, покрывали чистой глиной со слюдой. Дополнительный обжиг превращал такую статуэтку в терракоту.
