Загадка происхождения Березновского клада
9 июня 1975 года житель Березно (Ровенская область) Леонид Сычик случайно обнаружил в песчаной дюне на восточной окраине городка возле речки Случ глиняный горшок с монетами. На следующий день его брат Михаил Окерешко, как всякий добропорядочный законопослушный советский гражданин, отвез находку в Ровно и сдал в местный краеведческий музей. Представители музея решили обследовать место находки более подробно и установили: клад был спрятан на глубине двух метров от поверхности. А найти его удалось только благодаря небольшому природному катаклизму — сдвигу песчаной дюны. Весть о находке распространилась во многом благодаря публикации в областной газете «Червоний прапор».
Через три десятка лет эту резонансную историю напомнил читателям еженедельника «Зеркало недели» главный эксперт Национального банка Украины Алексей Строков. Оказывается, тема кладов в последнее время стала очень актуальной в нашей стране. И в первую очередь потому, что граждане, которые находят их, не спешат, по примеру Михаила Окерешко, сдавать свои находки государству. Дело даже не в том, что государство теряет деньги. Более важным кажется другое: клад — это прежде всего историческая и культурная ценность, а его составляющие — музейные экспонаты и, если угодно, достояние республики.
Украину не случайно называют кладовой сокровищ. Бурные события многовековой истории нашей страны оставили после себя множество памятников минувших эпох. Наиболее многочисленными из них являются так называемые «монетные клады». Каждый год музейные фонды пополняются новыми поступлениями. Состав этих, как их называют, немых свидетелей прошлого достаточно разнообразен. В кладах можно встретить монеты стран Западной Европы, России, Боспорского царства, Древнего Рима, Византии, Арабского халифата и различных средневековых государств.
Но вернемся к находке возле городка Березно. По остаткам горшка и по составу монет сокровище датировалось XVI–XVII веками. Даже поверхностное знакомство с содержимым находки давало понять, что она таит в себе немало загадок. Из 95 найденных монет 93 являлись талерами и флоринами (гульденами) — крупными монетами из чистого серебра, которые весили от 20 до 27 грамм каждая. В то время эти монеты были в ходу как своеобразная международная валюта. Надо сказать, что клад с таким значительным количеством достаточно дорогих даже для своего времени монет встречается очень редко.
После очистки, консервации монет и научной обработки состава клада выяснилось, что талерами различных стран Европы и испанских колоний в Америке являлись 40 из общего числа найденных денежных единиц. Более мелких и, соответственно, меньших по размерам флоринов оказалось 53 штуки. Они происходили из провинций и городов Северных Нидерландов, графства Ольденбург и вольного имперского города Эмбдена. Только две монеты относились к средним по стоимости номиналам — монета номиналом шесть грошей Речи Посполитой 1624 года выпуска и монета города Данцига 1625 года.
Особо Алексей Строков отметил, что специалистов очень привлекает наличие в кладе так называемых «макукин» — грубых многогранных монет неправильной формы. Чеканились они из серебра испанских колоний в Новом Свете и по весу равнялись талеру. Считается, что их чеканили прямо на кораблях, во время плавания, когда серебро везли в Европу. Поэтому такие испано-американские монеты номиналом восемь реалов называют еще «корабельными песо». В свое время было выпущено значительное количество таких песо. Но в Европе они практически все пошли на переплавку и изготовление привычных монет, в частности тех же нидерландских талеров. Поэтому «макукины» в кладах находят очень редко.
В Березновском кладе представлены монеты, чеканившиеся на протяжении ста лет. Объяснить это можно прежде всего тем, что талеры и другие высокопробные монеты не изымались из обращения. Шло время, часть обращавшихся монет оседала в кладах, шла в монетный передел или их переплавляли ювелиры для своих нужд. Но на рынке, у менял или ростовщиков можно было найти денежные единицы, которые были отчеканены сто, двести, а то и более лет назад.
Второе возможное объяснение этой особенности — длительность накопления Березновского клада. Косвенно это предположение подтверждается отменной сохранностью всех монет. На них почти нет следов вмятин, царапин, выбоин, потертостей, разве что на некоторых из них встречаются небольшие трещины, возникшие в результате деформации монетных кружков во время чеканки.
«Это означает, — пишет Алексей Строков, — что данные монеты изымались из денежного оборота в тезаврационных[12] целях вскоре после их эмиссии. То есть в полном соответствии с экономическим законом Коперника-Грешема, когда лучшая по качеству и сохранности монета вытесняется из оборота худшей. А так как период чеканки монет клада довольно велик — более ста лет, — то это может означать, что формировался данный комплекс, вероятно, не один год. Правда, необходимо учитывать также и то, что оборот крупных номиналов был гораздо длительнее, чем мелких, и заметный „отпечаток“ перечислявшихся следов обращения талеры получали гораздо медленнее, чем низкопробная „мелочь“».
Скорее всего, клад был зарыт в землю в конце сороковых годов XVII века. Это можно определить по дате выпуска младшей монеты клада. Значительную часть территории Украины тогда охватила освободительная война, которую вел украинский народ против польской шляхты. Богатый вельможа просто мог спрятать свои накопления от разграбления, но сам или в спешке бежал, забыв о кладе, или, возможно, был убит.
Не исключено также, что Березновский клад — это одноразовая выручка купца от какой-то крупной торговой операции. Но все эти предположения так и остаются предположениями. Тайна происхождения клада не раскрыта до сих пор.
Еще один клад, который много лет привлекает к себе внимание ученых, — так называемый Успенский клад. Летом 1898 года на хорах Успенского собора, главного храма Клево-Печерского монастыря, шел ремонт. Вдруг в одной стене обнаружилась пустота, а в ней — тайник. Из пустоты на потрясенных рабочих посыпалось золото и серебро. Так был обнаружен громадный клад старинных монет, некогда замурованный в церкви.
О находке доложили властям. Изучением клада занялась комиссия из царских чиновников, ученых и служителей церкви. Учет ценностей показал, что клад весил 18 пудов, то есть около 300 кг. Большинство монет — это талеры, чеканенные различными королевствами и вольными городами Европы. Среди них были и так называемые «ефимки» — европейские монеты с русскими надчеканками царя Алексея Михайловича 1655 года выпуска.
Комиссия насчитала 6184 золотые монеты и 9895 серебряных. Среди них были довольно редкие донативы и португалы польских королей: Стефана Батория, Сигизмунда III Вазы, Владислава IV и Яна-Казимира. Кроме того, здесь имелись фамильные жетоны знаменитых литовских вельмож — князей Радзивиллов, а также уникальная медаль, чеканенная князем Константином Острожским. Позднейшие монеты клада, в том числе золотая, были отчеканены во времена Петра I. Именно они позволили установить время сокрытия клада — не позднее 1718 года.
Кто, когда и, главное, почему спрятал этот клад — остается загадкой. Киевский нумизмат К. Болсуновский считал, что клад был спрятан небольшой группой лаврских монахов во главе с архимандритом Иоанникием Сенютовичем. Владельцы ценностей опасались обвинений в заговоре. Поэтому все участники дела поклялись свято хранить тайну клада и даже инсценировали пожар в церкви, чтобы надежнее замести следы.
Существует версия, что клад был частью монастырской казны, составленной из пожертвований прихожан и многочисленных паломников. Ее могли укрыть те же монахи, во избежание реквизиций, которые периодически производило правительство Петра I на нужды войны со шведами. Предполагалось также, что клад принадлежал сторонникам гетмана Ивана Мазепы.
Какая же из этих версий верна, так и осталось неизвестным. Но в любом случае, огромные ценности, спрятанные в тайнике на хорах Успенского собора, оказались забытыми вплоть до их случайного обнаружения в конце XIX века.
Одна из наиболее крупных монет клада резко отличалась от прочих. Она имела припаянное гофрированное ушко, украшенное снизу гроздочкой выпуклостей — жемчужинок. Это была не просто монета, а подлинный древнеримский медальон, весивший 42 грамма. Таких находок не находили не только в Клеве, но и во всей Российской империи. Ценность медальона намного превышала стоимость не только редких средневековых монет клада, но и уникальных фамильных медалей и жетонов XVI–XVII столетий. Мировая нумизматика пополнилась еще одним уникальным римским медальоном из числа так называемых «мультипла» — монет особенно крупных размеров.
