Нельзя утверждать о беспроблемном шествии ЦРУ по европейскому континенту, у американской спецслужбы тоже были сложности, которые создавала в том числе и «третья сторона»: «Как строились «бархатные революции» в Европе? Приезжал Грушко или кто-нибудь другой из КГБ, и дальше они совместно с местной службой безопасности делали переворот. Расследование Гавела это прекрасно показало. Но с другой стороны, в Чехословакии Михаил Сергеевич хотел видеть Млынаржа Зденека, своего приятеля. Как появился Гавел— это отдельный вопрос. В каждом случае на замысел по обрушению КГБ накладывается замысел ЦРУ, а на этот уже третья игра— Германия. И третья как раз и побеждала» [36. 4.2. С. 196].
В конце концов, на каком-то этапе возымел действие принцип домино, и процессы развала социалистической системы в Восточной Европе стали необратимыми.
Теперь о последнем элементе. «Румыния с гордостью выполняла миссию бесстрашного стража марксистской ортодоксии, когда ее соседи позволили вовлечь себя в вихрь горбачевских реформ» [8.06. С. 27]. Разумеется, в основе причин случившихся трагических событий лежали не идеологические, а экономические причины. Целью всех этих «перестроек», как мы понимаем, было не просто разрушить и посмотреть потом на творения рук и «мерзости запустения», а именно прекрасно заработать на тех процессах, когда все разваливается, цены прыгают на мировых биржах, вчерашние ценности начинают дешеветь. Тем более что социалистическая Румыния вела наступательную политику. «Страна стала единственным в мире государством, выплатившим долги. И — соответственно — получившим возможность свободно распоряжаться всей — поступающей от внешней торговли ресурсами— конвертируемой валютой. 12 апреля 1989 г. на Пленуме ЦК РКП Николае Чаушеску торжественно заявил всему миру о полной выплате Румынией внешней задолженности.
Но именно это очень не понравилось западному цивилизованному миру — как опасный пример для других стран» [8.07. С. 141].
Председатель подкомитета по Юго-Восточной Азии и Тихоокеанскому региону Комитета по геополитике Государственной Думы член фракции ЛДПР М.Л. Монастырский в пресс-релизе «Россия и Геополитика» приводит цитату из книги Р. Эпперсона «Невидимая рука, или Взгляд на Историю как на Заговор»: «Банкирам пришлось разработать стратегию, которая позволяла им быть уверенными, что правительство, которое они ссудили, не аннулирует заем, предоставленный банками правительству.
Международные банки постепенно выработали свой план. Он был назван «Политикой силового равновесия». Это означало, что банкиры ссужали два правительства одновременно, давая себе возможность натравливать одно на другое в качестве средства принуждения одного из них платить долги банкирам. Самым успешным средством обеспечения согласия в условиях платежа была угроза войны: банкир всегда мог пригрозить не выполнившему обязательства правительству войной как средством принуждения произвести платежи.
Ключевым же моментом здесь являлась соразмерность государств: чтобы ни одна страна не оказалась бы столь сильна, чтобы военная угроза со стороны слабейшего соседа будет недостаточна для принуждения к платежам» [8.08] (стилистика оригинала сохранена. — А.Ш.). Кроме успеха на фронте финансово-экономической войны, Н. Чаушеску готовился нанести сильный политический удар по «перестройщикам» и внутри международного коммунистического движения: «В декабре 1989 года ЦК Румынской компартии выступил с инициативой проведения в Бухаресте или Москве международного совещания компартий (последнее такое совещание состоялось в 1969 году), в ходе которого румынские коммунисты намеревались открыто высказать свое мнение о «новом мышлении», «перестройке» и «гласности».
В соответствии с решениями XIV съезда РКП (ноябрь 1989 г.), с 10 по 14 декабря 1989 г. ЦК РКП направил соответствующие письма Центральным Комитетам двадцати компартий, в том числе ЦК КПСС и компартиям стран Восточной Европы. Эта инициатива была одобрена руководством компартий Кубы, Вьетнама, Албании, КНДР, ряда развивающихся стран. После 20 декабря намечалось направить аналогичные письма ЦК компартий Китая, США, стран Западной Европы, Южной Азии и Африки. Однако ни ЦК КПСС, ни ЦК восточноевропейских компартий не ответили на предложение РКП. А 20–23 декабря 1989 г. в Румынии произошел кровавый переворот, одобренный Москвой и Вашингтоном» [8.09. С. 109]. Да, по плану ЦК РКП на столь представительном форуме мог быть дан бой разрушительным силам. Результаты стали бы, конечно же, известны во всем мире, в том числе — и в СССР. Поэтому процесс решили ускорить…
Итак, надо признать, что кроме советско-американской совместной революции прошли еще болгарско-американская совместная революция, венгерско-американская совместная революция, восточногерманско-западногерманская (и американская!) совместная революция, польско-американская совместная революция, румынско-американская совместная революция, чехословацко-американская совместная революция. Каждая со своими нюансами, они все вместе были направлены на изменение существующего строя, ограбление этих народов, вывода этих стран из-под контура управления Кремля (за понятным исключением Албании и Югославии).
Автором же сценария «поэтапной ликвидации социализма в Восточной Европе» являлся Герман Кан.
Хочется обратить внимание на бросающуюся в глаза универсальность методов при разрушении мировой системы социализма и СССР. Перед кончиной СЭВ советский народ (за другие народы ничего не могу сказать со всей определенностью, но предположить полную аналогию могу) обрабатывали в том смысле, что СССР снабжает по демпинговым ценам болгар, венгров, восточных немцев, поляков, словаков, румын, чехов. Мол, пора бы и прекратить. А для этого надо расстаться с СЭВом. Получилось. Когда эта Большая Ложь сработала, по этому же сценарию — на русских паразитируют азербайджанцы, армяне, белорусы, грузины, казахи, киргизы, латыши, литовцы, молдаване, русские, таджики, туркмены, узбеки, украинцы, эстонцы — перешли на союзный уровень. Получилось. Эти мифы были прочно внедрены в сознание советских людей.
ФОРМИРОВАНИЕ ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯАвгуст 1991 г. — это именно тот кульминационный момент, когда по системе, предварительно доведенной до состояния неустойчивого равновесия, нанесли довольно слабый, но точно рассчитанный удар, в самое уязвимое место (т. н. точку бифуркации), этим ударом ее опрокинули, и она рассыпалась. Вся «перестройка», все предшествовавшие события стали прелюдией именно к тому, что было совершено в августе. Заданный ход событий привел ряд представителей высшей элиты СССР к такому решению, как создание ГКЧП. К этому времени роли были окончательно распределены и заучены. Кем-то — явно, через аналитические записки, статистами — неявно, через СМИ.
Август 1991 г. (Москва) невозможно понять без предварительного анализа процессов, произошедших непосредственно в предшествовавший период. В этом ряду: апрель 1989 г. (Тбилиси), январь 1990 г. (Баку), январь 1991 г. (Вильнюс). И главное состояло в том, что правду о подготовке и проведении этих акций к моменту августа 1991 г. так еще никто толком и не знал. Все воспринимали их так, как это было задано их режиссерами. Все эти трагедии трактовались как «попытки Центра грубой силой остановить движения широких народных масс на пути к свободе и демократии».
Далее для полноты прогноза о неизбежности коммунистического реванша шло постепенное нагнетание этой темы в средствах массовой информации. «Первыми о — неизбежном наступлении диктатуры предупреждали политологи Андраник Мигранян и Игорь Клямкин» [8.10. С. 5]. Особое место заняла повесть обозревателя газеты «Московские новости» А.А. Кабакова «Невозвращенец» (выход в свет— в мае 1988 г.), где живописуется ситуация боев в Москве и всеобщая катастрофа. Она нарисовала картину специально для тех, кто обладал не столько фактологическим, сколько образным стилем мышления.
Здесь можно просто перечислить, как по нарастающей давался мониторинг и реальных событий, и провокационных действий, и тиражирования ранее добытых документов, лишь теперь оказавшихся ко двору. А после первых же предупреждений в демократической прессе о грозящем путче противники перемен попали в стратегический капкан: отныне все сколь угодно слабые и трудно диагностируемые попытки сопротивления истолковывались как прелюдия путча. Даже события, не имевшие прямого отношения к будущему. Так, например, в апреле 1991 г. в печати появились фотография и следующий комментарий: «Эти бронетранспортеры на днях появились в Чернышевских казармах. Подобные колонны сотен новеньких БТРов, въезжающих на территории других московских казарм, видели москвичи» [8.11. С. 2].
