В XVII веке у церкви Рождества построили усыпальницу князей Лобановых-Ростовских. Этот княжеский род ведет происхождение от Рюрика. Его потомка в ХIX колене Ивана Ростовского прозвали Лобаном, от него пошла ветвь Лобановых-Ростовских, давших России воевод, бояр, генералов, сенаторов, министров...
В XVII веке монастырь обнесли каменной стеной с башенками на деньги княгини Фотинии Ивановны Лобановой-Ростовской. Ее же усилиями взамен деревянной соорудили каменную церковь в честь Иоанна Златоуста, жившего в IV веке нашей эры. Этот епископ Константинополя в Византии и на Руси считался идеалом проповедника и обличителя. Он служил примером протопопу Аввакуму, не страшившемуся царя и патриарха. Пятиглавый храм тогда же расписали. К нему позднее пристроили приделы Николая Чудотворца и Филарета Милостивого. (Филарет - родом из Пафлагонии, области в Малой Азии, раздавал богатство бедным).
Монастырь пережил грозу 1812 года. Его сокровища спрятали в трех тайниках: трапезной, усыпальнице Лобановых-Ростовских и под колокольней. Ворвавшиеся в ворота обители французы ничего не выведали о тайниках. Им даже не удалось украсть серебряную ризу с иконы Казанской Божьей Матери, которую в дни оккупации каждый день с молитвами обносили вокруг стен. Сдиравший оклад грабитель поранил себя так сильно, что солдаты поспешили ретироваться от греха подальше.
Вместо старинной колокольни, разрушенной молнией, в ХIX веке воздвигли новую - и под ней - церковь Евгения Херсонского. (Греческий монах-богослов, вынужденный покинуть родину. По рекомендации Фридриха Великого Екатерина II назначила Евгения придворным библиотерем, позднее - епископом Словенским и Херсонским.) Церковь постролили на деньги тайной советницы Штерич в память о ее умершем сыне Евгении.
В стенах монастыря строительство продолжалось и в начале ХХ века, тогда встал над горой большой храм Казанской Божьей Матери. Того же времени трехэтажные кельи с классами церковноприходской школы.
Если от французов монахи спасли ризницу с сокровищами, то от большевиков золото и серебро, дорогую церковную утварь уберечь не удалось. Колокола сбросили на переплавку. Монастырь, где проживало около 800 человек, закрыли. Некоторым монашкам разрешили доживать век в образовавшихся на месте келий коммуналках.
Но кое-что из ризницы чекисты не увезли. Одна из манахинь -Варвара, казначей монастыря, дожила до 1978 года. Быть может, здравствовала бы еще, если бы ее не задушил алчный сосед, позарившийся на иконы старухи. Кроме них она хранила ценности, упрятанные покойной настоятельницей. Из рук банды награбленное попало заграничным охотникам за русскими шедеврами. На границе таможне удалось их спасти.
Если Петровский монастырь служил усыпальницей Нарышкиных, породнившихся с царями, то Рождественский - хоронил Лобановых-Ростовских. Историки выделяют двух князей Лобановых-Ростовских. Один из них, Алексей Борисович, живший в 1824-96 годах, служил послом, министром иностранных дел. Известен как историк, инициатор Русского генеалогического общества, издатель, составитель "Русской родословной книги". Он коллекционировал картины, рукописи, монеты, книги. Его как ученого интересовал XVIII век, судьбы людей загадочной, трагической судьбы.
Другой Лобанов-Ростовский, Александр Яковлевич, даты его жизни 1788-1866, генерал-майор, собирал полевые карты и книги по военному искусству, переданные Главному штабу. Коллекция портретов Петра I перешла в Публичную библиотеку. Изображений шотландской королевы Марии Стюарт в его коллекции насчитывалось 800! Он опубликовал три тома ее писем, конечно, на свои средства. Князь собирал в архивах сведения, относящиеся к русской княжне Анне Ярославне, жене французского короля Генриха I.
Веками в монастыре хоронили Лобановых-Ростовских. Их могилы затоптаны. Сохранились чудом три надгробные плиты князей Долгоруких... При всем при том хочу с радостью сообщить, что в отличие от других московских монастырей полностью или частично разрушенных большевиками, Рождественский - сохранил все церкви! Втиснутая в монастырский двор коробка школы стоит, оказывается, не на месте храма, а на земле вырубленного сада. В ограбленных церквях и кельях возрождается утраченное.
Еще об одной достопримечательности Рождественки напоминает название церкви "Софии у Пушечного двора". Она стоит в объятиях новых многоэтажных корпусов госбезопасности на Пушечной, бывшей Софийке. (София и три ее дочери Вера, Надежда и Любовь жили в древнем Риме и пострадали за веру в 137 году при мператоре Адриане.)
Пушечного двора давно нет. Иван III пригласил в Москву строить Кремль Аристотеля Фиораванти, великого зодчего и литейщика. Этот кудесник и его соотечественники научили русских лить не только большие колокола, но и лучшие по тем временам пушки. Пушечный двор запечатлен на известной акварели художника и историка древней Москвы Аполлинария Васнецова, нарисованной на основе Сигизмундова плана 1610 года. На рисунке огороженный корпусами кузниц и забором двор между Неглинкой и Рождественкой напоминает крепость с громадной башней. Над ее конусом-крышей вьется густой дым. В башне клокотала доменно-плавильная печь.
На Пушечном дворе работали литейщики и кузнецы. Самый прославленный из них, Андрей Чохов, отлил здесь Царь-пушку, весом 2400 пудов, одно из чудес Московского Кремля. Она не только грозная, но и красивая, с портретом царя Федора Иоановича и всадника на коне. С Пушечного двора в Кремль перевезли самые ценные пушки, не польстились предки на металл... У каждой такой пушки есть имя, предстающее в образе "Троила", царя Трои; "Аспида", злого духа крокодила; "Единорога", лошади с рогом... А какие на орудиях надписи, некогда грозные, теперь умиляющие детской простотой, как, например, на "Единороге":
"Еинорог яблоко держит. Пушка ядро пусти. Яблоко ядром умертви и Ирода супостата победи".
Тяжелые орудия, украшенные орлами, коронами, выставлены у стен кремлевского Арсенала. Они напоминают об исчезнувшем Пушечном дворе с кузницами, приказами и избами... Долговечнее всех оказалось Артиллерийское депо, где помещалась канцелярия и склад. Корпус депо тянулся вдоль Рождественки и простоял до 1812 года. При переустройстве сгоревшей Москвы на месте двора появились жилые дома с лавками. Стены депо, как полагают, вобрал в себя громадный доходный дом, выстроенный вдоль трех улиц: Рождественки, Пушечной и Кузнецкого моста.
Его мы видим на месте, хотя время не пощадило задуманный автором образ, пострадавший от множества ремонтов и переделок. Кто не знает этот дом? С Рождественки в толще стены здания прорублены арки для входа на станцию "Кузнецкий мост".
Все началось с того, что разбогатевший подрядчик коммерции советник Александр Логинович Терлецкий купил три каменные строения, стоявшие на трех упомянутых улицах, в том числе Артиллерийское депо. Купил с правом сломать и на их месте построить дом с квартирами и лавками. Что и было сделано с редким размахом для 60-х годов ХIX века.
Как полагают москвоведы, проект заказали Константину Тону. По его рисункам и чертежам возведены самые значительные здания Москвы ХIX века: Большой Кремлевский дворец, храм Христа и вокзал Николаевской железной дороги на Каланчевке. Почерк, ярко выраженный мастером в этих строениях, просматривается и на фасадах здания с тремя адресами. По Рождественке это владение номер 6, по Пушечной - 9, по Кузнецком мосту - 20. Последнее владение нам известно: в его здании находились помянутые ранее книжный магазин Готье, музыкальный магазин Циммермана и гостиница "Захарьевка"...
Не только архитектор Тон, но и заказчик Терлецкий был известным человеком в империи. Ему и некоему господину Синебрюхову царское правительство дало колоссальный подряд на поставку леса для строящейся железной дороги Москва- Санкт-Петербург. Подряд измерялся суммой свыше миллиона рублей...
Напомню строчки, с детства знакомые до боли, возникающей при воспоминании о домашнем задании - заучить наизусть протяженную "Железную дорогу" Николая Некрасова:
В синем кафтане - почтенный лабазник,
Толстый, присадистый, красный как медь,
Едет подрядчик по линии в праздник,
Едет работы смотреть...
Праздный народ расступается чинно...
Пот отирает купчина с лица
И говорит, подбоченясь картинно:
"Ладно.. нешто... молодца!.. молодца!
С Богом, теперь по домам, - поздравляю!
(Шапки долой, коли я говорю!)
Бочку рабочим вина выставляю
И недоимку дарю!
Если все так было, не исключено, что бочку вина под криики "ура!" выкатили на радостях по команде Терлецкого, Александра Логиновича. Он сказочно разбогател на подряде, ставшем могилой для "русских косточек", оплаканных поэтом и поколениями русских гимназистов и советских школьников. Ну а "купчина", коммерции советник, вложил заработанное в доходный дом на Рождественке, сдав его жильцам, в том чсле Анатолию Федоровичу Черенину.
