Князь с детства рос в атмосфере роскоши и изысканности, ни в чем не зная отказа. Он был любимчиком Зинаиды Юсуповой, души не чаявшей в нем. После гибели на дуэли в 1908 году ее сына Николая (он был на три года старше Феликса) Фелюша для матушки стал вообще «единственным сокровищем».
Отец Феликса — князь Феликс Юсупов (старший) не имел на сына никакого влияния, да и сам был «подкаблучником» у своей жены Зинаиды. В результате «крошка Феликс» вырос капризным, пустым и эгоцентричным человеком, занятым лишь угождением своему тщеславию и погоней за впечатлениями и удовольствиями.
Именно этому представителю русской аристократии после убийства Распутина суждено было стать последним героем столичного бомонда. Трудно было вообразить в роли «спасителя Отечества» более несуразную и гротескную фигуру. Славословия по его адресу лишь подчеркивали всю глубину исторической деградации, которой достигла русская аристократия накануне падения монархии…
Красавица Зинаида Юсупова, портрет которой кисти В. А. Серова считается одним из шедевров отечественной живописи, была долго в числе доверительных друзей царя и царицы. Но за два года до начала мировой войны эта дружба сошла на нет. Причина охлаждения связана с царевым другом: императрица Александра Федоровна категорически не желала обсуждать с Зинаидой характер отношений своей семьи с Распутиным. Между тем, распаленная светскими сплетнями, Юсупова перешла все границы этикета, вознамерившись «просветить царицу» насчет «истинного облика» сибирского крестьянина. В результате потеряла дружеское расположение в царском дворце.
После «отставки» Зинаида Юсупова превратилась в деятельного недоброжелателя венценосцев. Она без всякого стеснения давала самые оскорбительные характеристики тем, кто олицетворял власть, только благодаря которой Юсуповы могли существовать в мире уточенности и немыслимого богатства.
Супруг же вслед за любимой Зизи иначе как «мерзавцем» Распутина не называл. Факт общения Григория с царской семьей превратился в постоянную тему «ужаса», которую в доме Юсуповых мусолили без устали. Зинаида, по ее словам, просто «задыхалась от ненависти», постоянно повторяя, что «дальше терпеть это невозможно».
За три недели до того, как Распутина убили, Зизи Юсупова писала Феликсу: «Теперь поздно, без скандала не обойтись, а тогда можно было спасти, требуя удаления управляющего (царя. — А. Б.) на все время войны и невмешательства Валиде (Александры Федоровны. — А. Б.) в государственные вопросы. И теперь я повторяю, что, пока два вопроса не будут ликвидированы, ничего не выйдет мирным путем, скажи это дяде Мише (Родзянко. — А. Б.) от меня».
Своими поношениями и призывами Зинаида фактически подталкивала сына к преступлению, которое в конце концов тот и совершил. Узнав о том, матушка не только не содрогнулась, но и стала считать сына «героем».
В такой атмосфере ненависти Фелюша вращался не один год. Он был полностью согласен с матушкой, что «царица — психопатка», а царь — «безвольная тряпка».
Несмотря на это, папаша и мамаша очень поддерживали намерение Фелюши жениться на племяннице царя княжне Ирине Александровне (дочери сестры Николая II Ксении Александровны). В феврале 1914 года в Аничковом дворце состоялось венчание, и Юсуповы породнились с императорской фамилией. Брак сына не изменил отрицательного отношения княгини Юсуповой к царю и царице.
Благодаря убийству Распутина Феликс стал, можно сказать, всемирной знаменитостью. Кто бы ныне знал этого княжеского отпрыска, некогда прославившегося лишь своими переодеваниями в женские наряды, в которых аристократ-трансвестит не только посещал публичные места, но и выступал на подмостках кабаре и в России, и за границей. У «мадемуазель» случались замечательные «виктории». Миловидный девичий образ, в котором представал Юсупов перед публикой, притягивал взоры мужчин. А князю так хотелось быть центром внимания, он с детства мечтал о славе.
Однажды в Париже в театре Феликс заметил, что «пожилой субъект из литерной ложи настойчиво меня лорнирует. В антракте, когда зажегся свет, я увидел, что это король Эдуард VII». Вскоре доверенное лицо короля пыталось выведать у спутников «прелестной красотки», кто она такая. Английский монарх имел стойкую репутацию «первого донжуана Европы», и подобное внимание, как признался позже князь, «было приятно» и «льстило самолюбию».
Подобные «заслуги» вряд ли запечатлели бы образ Юсупова в анналах истории. Лишь совершенное убийство принесло долгожданное «паблисити», и таким путем ему действительно удалось оставить свой «плевок в истории».
Юсупов никогда не испытывал раскаивания. Через две недели после убийства Распутина он послал своей теще великой княгине Ксении Александровне письмо, где убеждал, что его ни в коем случае нельзя считать убийцей, потому что он «только орудие Провидения, которое дало ту непонятную и нечеловеческую силу и спокойствие духа, которые помогли исполнить свой долг перед родиной и царем, уничтожив ту злую, дьявольскую силу, бывшую позором для России и всего мира, перед которой до сих пор все были бессильны».
Уже после революции, отвечая на вопрос знакомого доктора, бывают ли у него угрызения совести («Ведь вы все-таки человека убили»), без запинки, с улыбкой на устах изрек: «Никогда. Я ведь собаку убил».
После бегства из России Юсупов неоднократно публиковал воспоминания о той ночи. Прожив за границей почти сорок лет, он не овладел ни одной профессией и ни одного дня нигде не работал. Несмотря на это, старый повеса так и «не научился считать деньги». А зачем? Ведь торговля воспоминаниями об убийстве приносила неплохой доход.
Особенно повезло в начале 30-х годов, когда князю удалось сорвать баснословный куш. Тогда он предъявил судебный иск голливудской компании «Метро-Голдвин-Майер» за фильм «Распутин и императрица». Князь узрел в нем «оскорбление чести жены», которая в одной из сцен уступала «интимным домогательствам Распутина». Суд происходил весной 1934 года в Лондоне, продолжался две недели, и Юсуповы получили, как писал в своих воспоминаниях князь, «крупное возмещение». Речь шла о сотнях тысяч долларов. Но вернемся к главному сюжету.
Феликс впервые встретился «с отвратительным мужиком» еще в 1909 году. Поклонница старца-утешителя, известная нам Муня Головина, питавшая «большое романтическое чувство» к молодому Юсупову, познакомила их в своем доме еще тогда, когда имя Распутина не было широко известно. Князь, как истинный представитель столичной «золотой молодежи», интересовался модными течениями и необычными явлениями, занимавшими свет. К числу таких «диковин» и относился проповедник из Сибири. Однако эта встреча не привела к каким-либо регулярным отношениям. Лишь в годы войны антираспутинская истерия толкнула князя на сближение с Распутиным, чтобы «разгадать его тайну». Затем созрело намерение физически уничтожить эту одиозную личность.
Друг царской семьи с первой же встречи проявил большой интерес к «Маленькому» (прозвище Феликса-младшего в придворной среде). В 1915–1916 годах они встречались несколько раз в узком кругу, пили чай, Феликс играл на гитаре и пел очень любимые старцем жестокие романсы. Тот же, в свою очередь, много пророчествовал и вылечил «русского денди» от бессонницы.
Почему же все-таки Юсупов решился убить Распутина? В своих статьях, интервью и книгах Феликс не раз о том говорил, всегда выставляя на первое место некие исторические причины. Особенно часто звучало утверждение, что он пытался «спасти Россию» от злой силы, которую олицетворял этот, «полностью закабаливший царицу и подчинивший своей воле царя» человек, агент врагов России, подосланный Германией. Эту несуразную нелепицу Феликс Юсупов продолжал озвучивать и через десятилетия после тех событий, когда со всей документальной определенностью было установлено, что Распутин марионеткой ни Германии, ни каких-то других «враждебных России кругов» никогда не являлся и «правителем» империи ни минуты не был. Но реальные факты Юсупову были не нужны, и он до самой смерти пребывал в мире сладостной иллюзии, что одолел «врага России», «дьявола по плоти».
