Суворов не знал о готовящемся разделе Польши и на свой страх и риск позволил королю Станиславу содержать тысячу личных гвардейцев.
Король отправил Екатерине письмо с просьбой о помощи: «Судьба Польши в ваших руках; ваше могущество и мудрость решат её; какова бы ни была судьба, которую вы назначаете мне лично, я не могу забыть своего долга к моему народу, умоляя за него великодушие вашего императорского величества. Польское войско уничтожено, но народ существует; но и народ скоро станет погибать, если ваши распоряжения и ваше великодушие не поспешат к нему на помощь».
Екатерина отвечала: «Судьба Польши, которой картину вы мне начертали, есть следствие начал разрушительных для всякого порядка и общества, почерпнутых в примере народа, который сделался добычею всех возможных крайностей и заблуждений. Не в моих силах было предупредить гибельные последствия и засыпать под ногами Польского народа бездну, выкопанную его развратителями, и в которую он наконец увлечён. Все мои заботы в этом отношении были заплачены неблагодарностью, ненавистью и вероломством. Конечно, надобно ждать теперь ужаснейшего из бедствий, голода; я дам приказания на этот счёт сколько возможно; это обстоятельство вместе с известиями об опасностях, которым ваше величество подвергались среди разнузданного народа Варшавского, заставляет меня желать, чтоб ваше величество как можно скорее переехали из этого виновного города в Гродно. Ваше величество должны знать мой характер: я не могу употребить во зло моих успехов, дарованных мне благостью Провидения и правдою моего дела. Следовательно, вы можете покойно ожидать, что государственные интересы и общий интерес спокойствия решат насчёт дальнейшей участи Польши».
Это письмо было смертным приговором независимости Польского государства. Другой вопрос, что независимость правления польских монархов в течение всего XVIII века можно считать лишь условной.
Пленение Костюшко и штурм Праги парализовали волю большинства повстанцев. Лишь несколько отрядов продолжали сопротивление до конца ноября 1794 г. Король Станислав-Август 14 (25) ноября 1794 г. отрёкся от престола и 29 декабря по указанию Екатерины II выехал из Варшавы в Гродно. Екатерина велела оплатить все личные долги короля и назначить ему пенсию — 200 тысяч червонцев в год. Пожив некоторое время в Гродно, экс-король перебрался в Петербург.
Сразу после падения Варшавы начались переговоры между Россией, Пруссией и Австрией о разделе Польши. Надо сказать, что они шли весьма сложно, и стороны спорили буквально за каждый клочок земли. Детали этих споров представляют интерес лишь для узкого круга историков дипломатии. Поэтому я скажу только о документе, ставшем результатом длительного закулисного торга.
23 декабря 1794 г. (3 января 1795 г.) австрийский посол граф Людвиг Кобенцль и графы И. А. Остерман и А. А. Безбородко подписали в Петербурге Акт о присоединении Австрии к русско-прусской конвенции о втором разделе Польши и русско-австрийскую декларацию по сему вопросу. Согласно декларации, Австрии было разрешено ввести свои войска в Польшу. Новая граница Австрии должна была идти от линии южнее Ченстохова, а далее на восток до пересечения с Западным Бугом.
13 (24) октября 1795 г. в Петербурге была подписана трёхсторонняя русско-прусско-австрийская конвенция о третьем разделе Речи Посполитой. От России её подписали те же — Остерман и Безбородко, от Австрии — Кобенцль, а от Пруссии — прусский посол в Петербурге граф Фридрих фон Тауенциен.
Стороны взаимно гарантировали друг другу новые владения, полученные ими при разделе Польши, вплоть до оказания военной поддержки в случае покушения на эти владения любых третьих сторон или попыток их возвращения Польше.
Договор резервировал и гарантировал за Пруссией получение Варшавы, включая Правобережье Вислы по линии река Свидра — слияние реки Нарев с рекой Западный Буг, а за Австрией закреплял Краков с округом.
Что же касается разграничения между прусскими и австрийскими зонами в Польше, то демаркация их откладывалась до работ погранично-согласительных комиссий, в которых Россия брала на себя роль посредника и примирителя.
14 декабря 1795 г. Екатерина Великая издала «Указ о присоединении к России Литвы и Чёрной Руси». Согласно указу, новая русская граница шла от границы Волыни (верховье реки Припять, севернее польского города Хелм) до Брест-Литовска, а оттуда по течению реки Западный Буг до границы Подляшья (село Янув-Подляски) и отсюда поворачивала в северо-восточном направлении вдоль Подляшской границы до верховьев реки Нарев (Беловежье), и оттуда на север до пересечения реки Неман у Гродно, а затем по течению Немана до пересечения Неманом прусской границы, а далее вдоль старой литовско-прусской границы к Балтийскому морю до города Поланген (Паланга). Все земли к востоку от очерченной линии входили в состав Российской империи и подчинялись генерал-губернатору Литовского края — генерал-фельдмаршалу князю Репнину.
Отходящая к России территория Великого княжества Литовского разделялась на две губернии с центрами в городах Вильно и Слоним. Виленской губернией назначался управлять генерал-майор Александр Тормасов, Слонимской — генерал-майор Иван Новицкий.
Таким образом, приобретённые Россией территории подразделялись на собственно Литву (Виленская губерния) с литовским населением и на Чёрную Русь (Западная Белоруссия) — Слонимская губерния с преимущественно белорусским населением.
Подавляющее большинство русских, польских и западноевропейских историков оценивали третий раздел Польши прежде всего с эмоциональной (нравственной) и правовой точек зрения. Такие оценки неверны хотя бы из-за отсутствия всеми признанных критериев морали и права. Нам ли из XXI века судить XVIII век? По сравнению с действиями палестинцев и израильтян, американцев и афганцев, русских и чеченцев, все войны XVIII в. являются образцом ведения боевых операций. Никто так не уничтожал мирных жителей, никто так не зверствовал с пленными, как вышеперечисленные стороны в XXI в.
Екатерина-матушка при всех её грехах не призывала публично «мочить противников в сортире» и не стреляла по своему сенату из тяжёлых пушек, и не травила людей газом в театрах.
На мой взгляд, говорить о нравственности поступков любого полководца можно лишь в сравнении с поведением других сторон в данном отрезке времени. Между прочим, в конце XIX в. и начале XX в. в международном праве существовало положение, согласно которому любая сторона, обвиняемая в военном преступлении, могла требовать рассмотрения всех нарушений международного права за определённый промежуток времени и при отказе других сторон предать инцидент забвению.
Вернёмся ещё раз к совместной декларации России и Австрии от 23 декабря 1794 г. (3 января 1795 г.). Там говорилось: «Два монарха, убеждённые опытом прошедшего времени в решительной неспособности Польской республики устроить у себя подобное [твёрдое и сильное. — А. Ш.] правление или же жить мирно под покровительством законов, находясь в состоянии какой-либо независимости, признали за благо в видах сохранения мира и счастия своих подданных, что предпринять и выполнить совершённый раздел этой республики между тремя соседними державами представляется крайней необходимостью».
Что могут возразить критики этой декларации? То, что Речь Посполитая могла жить мирно? То, что подданные России и Австрии не были заинтересованы в разделе?
Ах! — воскликнет душка-интеллигент. — Вот если бы соседние державы не вмешивались в польские дела, если бы у Стася был бы твёрдый характер, если бы католики возлюбили диссидентов, если бы все радные паны помирились и стали бы безоговорочно подчиняться королю, если бы все гайдамаки побросали бы сабли и мушкеты и стройными рядами пошли на барщину к панам и к евреям-арендаторам, то как бы расцвела Речь Посполитая!
Но у русских есть пословица: «Если бы да кабы, во рту выросли б грибы». Аналогичные пословицы есть у белорусов и у поляков.
Формально последняя точка в существовании Речи Посполитой была поставлена 15 (26) января 1797 г. в Петербурге. В этот день была подписана «Конвенция между Россией и Пруссией с участием Австрии о распределении финансовых и имущественных обязательств Польского государства между тремя договаривающимися сторонами». В этот же день у итальянского городка Риволи генерал Бонапарт наголову разбил австрийскую армию фельдмаршала Альвинци. Через две недели в Мантуе сдалась тридцатитысячная армия генерала Вурмзера. Разгромив новую австрийскую армию эрцгерцога Карла, 27-летний генерал шёл на Вену…
Глава 19
Паны опять ставят на Францию и опять проигрывают
Екатерина II активно участвовала в трёх разделах Речи Посполитой — государства, которое агонизировало уже почти 100 лет и находилось под властью опереточного короля Стася или саксонских курфюрстов. Но вот в разделе польского народа Екатерина II не участвовала. Россия получила, а точнее, вернула себе древние русские земли, которые ещё в IX–XIV вв. имели русское православное население. Не будем забывать, что в восточных землях Речи Посполитой кириллица была заменена на латиницу примерно за 100 лет до включения их в состав Российской империи. Недаром Екатерина по поводу третьего раздела Польши велела отчеканить медаль «Отторженная возвратих».
