Во исправление сделанных при Бомоне ошибок, Мольтке указал уже на 31 августа продолжать наступать, причем атака должна была вестись в охват обоих флангов неприятеля. Маасская армия (3 корпуса) получала более пассивную задачу: помешать наступлению французов на правом берегу Мааса и действовать против левого фланга французов. 3-я армия (4½ корпуса) направлялась на фронт и против правого фланга Мак-Магона. Один корпус (VI) был оставлен для охраны сообщений у Атиньи. Эти распоряжения сохраняли свою силу и на следующий день.
1 сентября Маасская армия предполагала провести, как и французы, на дневке. Инициативу маневра взяла на себя 3-я армия. С высот южного берега Мааса были ясно видны биваки французов в районе Седана. Штаб 3-й армии полагал, что в ночь на 1 сентября Мак-Магон непременно продолжит отступление к Мезьеру. Чтобы не дать ему уйти, корпуса (V и XI) должны были перейти через Маас у Доншери по постоянному и понтонному мостам и атаковать его на марше; Вюртембергская дивизия переправлялась через Маас в нескольких верстах ниже и должна была принять меры против попыток XIII корпуса из Мезьера выручить Шалонскую армию. II Баварский корпус наблюдал р. Маас южнее Седана. Так как можно было предвидеть, что V и XI корпуса окажутся в трудном положении при атаке высот севернее Доншери, то представлялось желательным, чтобы предполагаемый отход Шалонской армии протекал не в спокойных условиях, а чтобы на ее арьергард был сделан максимальный нажим, который сковал бы часть сил Мак-Магона в окрестностях Седана. С этой целью I баварский корпус в 3 часа утра должен был перейти Маас по понтонным мостам, наведенным между Ремильи и Базейлем (железнодорожный мост французам также не удалось разрушить), и атаковать французский арьергард у Базейля. Командование 3-й армии обратилось с просьбой к Маасской армии наступлением на правом берегу Мааса помочь I баварскому корпусу связать французские арьергарды.
Сражение под Седаном 1 сентября носило катастрофический характер. Еще в темноте баварцы ворвались в Базейль, но встретили здесь ожесточенный отпор. Только через долгое время, после 6 часов утра, начали подходить авангарды Маасской армии, наступавшей на фронте в 5 км, включая и участок, где уже I баварский корпус вел бой и куда II баварский корпус послал на помощь две бригады. Фронт 4½ немецких корпусов был короче фронта 2 французских корпусов, и быстрого успеха здесь ожидать было нельзя. Генерал Мак-Магон в начале сражения был ранен и сдал командование генералу Дюкро, который хотел скорее отступать к Мезьеру и отдал приказание очищать фронт по ручью Живон. Сменивший командира V корпуса Фальи после сражения под Бомоном только что явившийся в армию генерал Вимпфен имел секретные полномочия от военного министра — в случае убыли Мак-Магона вступить в командование армией. Дюкро немедленно уступил ему командование. Вимпфен имел данные предполагать, что дорога на Мезьер отрезана массами пруссаков, перешедшими Маас у Доншери, и видел спасение только в том, чтобы пробиваться на восток правым берегом Мааса; предпринятые им атаки против густого фронта кронпринца саксонского остались без результата.
Между тем XI и V прусские корпуса, наступая от Доншери, беспрепятственно поднялись на высоты и достигли дороги Седан — Мезьер. Первая задача была решена: путей отступления во Францию Шалонская армия больше не имела. Перед 3-й армией являлась новая задача — не позволить Шалонской армии уйти в Бельгию и сложить там оружие, а захватить ее полностью в плен. С этой целью надо было протянуться к северу и связаться с Маасской армией, чтобы создать кольцо. Сама Маасская армия, имея избыток сил на фронте, пыталась для окружения противника расшириться вправо, но это удалось выполнить только кавалерийским частям, рокировка же пехоты вдоль фронта оказалась слишком затруднительной.
XI прусский корпус беспрепятственно прошел теснину Сен-Манжа и начал развертываться против участка Флуэн — Или; его подкрепил V корпус. Завязался ожесточенный бой с VII французским корпусом. В момент неустойки левого фланга VII корпуса в атаку на немецкую пехоту была брошена резервная кавдивизия Маргерита, которого, когда он был убит, заместил генерал Галлифе. Блестящие повторные атаки французской конницы пронеслись вглубь на два километра за линию немецкого фронта; одиночные всадники достигали теснины Сен-Манжа; несколько немецких рот пострадало, несколько немецких пушек временно оказалось во власти французских кавалеристов; но поражающий кавалерию ружейный огонь немцев все нарастал из всех щелей, кустов и домов на поле сражения и вынудил остатки конницы к отступлению.
Взятие высоты южнее Или левым флангом 3-й армии и совместная атака его с правым крылом Маасской армии (гвардейский корпус) на Гаренский лес знаменует финал Седанского сражения. Наполеон III уже в 13 часов дня отказался принять личное участие в попытках Вимпфена прорваться в направлении на Базейль, признав их безнадежным предприятием, и поставил вопрос о капитуляции. Когда настояние императора стали известны войскам, Вимпфен был вынужден прекратить свои усилия. Начались переговоры, закончившиеся подписанной утром 2 сентября капитуляцией. 104 тыс. солдат, 549 пушек, обозы, госпиталя, 14 тыс. раненых перешли во власть победителя. Император Наполеон III сдался отдельно от армии.
Седанская операция свидетельствует о той крайне трудной обстановке, в которой приходится на войне действовать командованию. Успех немцев прежде все о объясняется тем, что Мак-Магон как бы играл в поддавки; при этом честность Мак-Магона, отсутствие элемента измены не подвержены никакому сомнению. Плохая политика Второй империи могла явиться отправной точкой только для еще худшей стратегии. Седан являлся не только пленением Шалонской армии, но общим крушением Второй империи — политика и стратегия находились здесь в явной связи.
Как результат, Седанская операция является идеалом стратегии Мольтке — щипцеобразный зажим неприятеля с двух сторон, облегчаемый препятствием Мааса и бельгийской границей и переходящий в окружение. Такие обеспечения фланга, как граница нейтрального государства или большая река, легко могут стать роковыми для слабейшей стороны. Однако надо отметить, что Мольтке пожал под Седаном бóльшие лавры, чем действительно заслужил в этой операции. На марш Мак-Магона следовало бы с самого начала ответить образованием двух групп — Маасской армии, которая задерживала бы его с фронта, и 3-й армии, которая отрезывала бы его от Парижа и наседала на хвост.
В устремлении всех сил сначала на северо-восток, а затем на узком фронте на север, мы видим у Мольтке как бы измену его собственным идеям. Накануне сражения под Бомоном, 29 августа, седанская группировка должна была бы уже получить осуществление. Слишком много Мольтке передал на усмотрение штабов армий. Кронпринц саксонский под Бомоном оказался не на высоте задачи; начальник штаба 3-й армии Блументаль явился в сражении под Седаном вдохновенным исполнителем идей, долгое время проповедуемых Мольтке в генеральном штабе.
Даже при двойном численном превосходстве, имея против себя уже побитого врага, даже при таком безумном руководстве, которое было у неприятеля, немецкому командованию приходилось решать высокотрудные и сложные задачи. Нужно полное отсутствие моральной депрессии, чтобы ослаблять сомкнутость массы, разделяться для двойного удара на врага — это такой подвиг, на который Мольтке, находившийся на границе переутомления в период 25–29 августа, оказался не в силах. В эти дни им руководила слишком большая осторожность, слишком большое желание избежать риска, он уже напобеждался под Мецом, и вследствие этой осторожности добыча — Шалонская армия — могла легко ускользнуть из западни, в которую сама направлялась, а прусские войска были вынуждены к форсированным переходам, без обозов, в колоннах, вмещавших более 3 корпусов в затылок друг другу.
Что касается самого сражения под Седаном, то в тесном расположении французской армии на берегу Мааса с обращенными в разные стороны фронтами имеется известная аналогия с расположением армии Наполеона I в сражении при Ваграме на берегу Дуная. Эта аналогия была бы полнее, если бы, как то было указано эрцгерцогом Карлом, эрцгерцог Иоанн подошел с 20-тысячным корпусом с юго-востока, и Наполеону пришлось бы действовать в таком же состоянии тактического окружения, как и Мак-Магону под Седаном. Бернадот накануне Ваграма громко выражал опасения, что стремления Наполеона I действовать столь массированно, переправляя всю армию через Дунай в одном пункте, могут привести к катастрофе. Однако, если охватывающее положение австрийцев создавало для Наполеона I под Ваграном существенные тактические неудобства, то под Седаном, через 61 год, при увеличившейся втрое досягаемости артиллерийского огня, борьба в условиях окружения оказывалась для французов совершенно невозможной — их фронт простреливался с трех сторон насквозь. Мы должны себе представить несравненно бóльшие трудности исполнения седанского маневра немецких армий при условии вооружения 1809 г., должны себе представить жестокую опасность подвергнуть поражению по частям отдельные группы немецких войск при их последовательном концентрическом подходе к полю сражения; должны себе представить, что могучий бросок конницы Маргерита — Галлифе мог привести при несовершенном оружии начала XIX века к крупным последствиям, даже, быть может, к разрыву кольца, — а в условиях войны 1870 г. это было только геройское самопожертвование, отчаянная попытка, которой требовала честь армии, над которой разразилась катастрофа, прежде чем капитулировать.
