Однако, наблюдая такую роль гвардейских полков, не следует думать, что Россия стала жертвою преторианства. Чтобы понять смысл и значение того положения, какое заняла гвардия после Петра, следует помнить ее состав. Гвардейские полки в большинстве своем состояли из людей дворянского класса, преимущественно в гвардии дворянство отбывало свою обязательную службу и наполняло ее ряды не только в качестве офицеров, но и рядовых. Все, что в гвардии было не дворянского, дослуживалось до того же дворянства. Поэтому гвардия в первой половине XVIII века была вполне отражением дворянства, частью его, она носила в себе интересы шляхетства и, стоя близко у дел, направляла самый класс, передавала дворянству свои впечатления и из дворянской первоначальной среды переносила в столицу все желания своего класса. Гвардия не была оторванным от земства войском, а заключала в себе лучших людей, которым дороги были интересы страны и народа. Доказательством служит то, что все перевороты имели целью благо страны, «производились по национальным побуждениям» (Соловьев). Гвардия явилась в переворотах не бестолковой военной вольницей, а частью русского общества, которая приобрела силу потому, что владела военной организацией.
Такие особенности состава и положения гвардии имели большие последствия в том отношении, что важное значение приобрела часть шляхетства – гвардия; благодаря этому важное значение приобретало и все шляхетство. Награды, которые получала гвардия, в сущности были наградою всему шляхетству. Политическое значение гвардии передавалось всему дворянскому классу. Это было одно последствие ненормального хода дел в центре государства.
Другое последствие его заключалось в том, что при частой смене правительств и силе различных персон не было твердой системы в управлении государством – ни во внутренних, ни во внешних делах. Это приводит нас к обзору управления и политики России после Петра Великого.
Время Елизаветы Петровны (1741-1761)
Приступая к изучению весьма любопытного времени Елизаветы Петровны, мы прежде всего наведем небольшую историческую справку. Значение времени Елизаветы оценивалось и до сих пор оценивается различно. Елизавета пользовалась большою популярностью, но были люди, и весьма умные люди, современники Елизаветы, которые с осуждением вспоминали ее время и ее порядки. Таковы, например, Екатерина II и Н.И. Панин; и вообще, если взять в руки старые мемуары, касающиеся этой эпохи, то найдешь в них почти всегда некоторую насмешку по отношению ко времени Елизаветы. К деятельности ее относятся с улыбкой. И такой взгляд на эпоху Елизаветы был в большой моде; в этом отношении задавала тон сама Екатерина II, к которой вскоре после смерти Елизаветы перешла власть, а просвещенной императрице вторили и другие. Так, Н.И. Панин про царствование Елизаветы писал: «Сей эпок заслуживает особливое примечание: в нем все было жертвовано настоящему времени, хотениям припадочным людей и всяким посторонним малым приключениям в делах». Панин, очевидно, плохо понял то, что было до Елизаветы, потому что его характеристика может относиться и к эпохе временщиков, «припадочных людей» 1725–1741 годов. Если захотим верить Панину, то мы должны отозваться о времени Елизаветы как о времени темном и одинаковом с предыдущими временами. Такая точка зрения перешла и в нашу историческую литературу. В труде С.В. Ешевского находим, например, такие слова: «С тех пор (с Петра Великого) до самой Екатерины Великой русская история сводится к истории частных лиц, отважных или хитрых временщиков, к истории борьбы известных партий, придворных интриг и трагических катастроф». Эта оценка (несправедливая вообще) за царствованием Елизаветы не признает никакого исторического значения. По мнению Ешевского, время Елизаветы такое же время непонимания задач России и реформы Петра, как и эпоха временщиков и немецкого режима. «Смысл реформы начинает снова открываться только при Екатерине II», – говорит он. Так дело обстояло до С.М. Соловьева. Соловьев был отлично обставлен документами и хорошо ознакомился с делами архивов елизаветинского времени. Изученный им громадный материал совместно с полным собранием законов привел его к иному убеждению. Соловьев, если искать точного слова, полюбил эту эпоху и писал о ней с сочувствием. Он говорил, что русское общество почитало Елизавету, что она была очень популярной государыней. Главной заслугой Елизаветы считает он свержение немецкого режима, систематическое покровительство всему национальному и гуманность; при таком направлении правительства Елизаветы много полезных частностей вошло в русскую жизнь; время ее позволило разобраться в делах; новые национальные правила и привычки воспитали при Елизавете целый ряд новых деятелей, составивших славу Екатерины II. Время Елизаветы подготовило много для блестящей деятельности Екатерины и внутри, и вне России. Таким образом, историческое значение времени Елизаветы определяется, по мнению Соловьева, его подготовительной ролью по отношению к следующей эпохе, а историческая заслуга Елизаветы состоит в национальности ее направления.
Нет никакого сомнения в том, что последняя точка зрения более справедлива, чем враждебные Елизавете взгляды. Возвращение Елизаветы к национальной политике и внутри, и вне России в связи с мягкостью приемов ее правительства сделало ее очень популярной государыней в глазах современников и дало ее царствованию иной исторический смысл в сравнении с темным временем предшествовавших правлений. Мирные наклонности правительства во внешней политике, гуманное направление во внутренней симпатичными чертами обрисовали царствование Елизаветы и повлияли на нравы русского общества – подготовили его к деятельности екатерининского времени.
Благоговея перед памятью Петра Великого и спеша вернуть Россию к его порядкам, Елизавета тем самым готовила почву для лучшего понимания и продолжения преобразовательной деятельности Петра и действительно являлась предшественницей Екатерины II. Но, признавая такое историческое значение за временем Елизаветы, мы не должны преувеличивать этого значения. Мы увидим, что при Елизавете, как и раньше, много значили «припадочные люди», то есть фавориты: делами управляла сила персон, к порядкам Петра Великого вернулись далеко не вполне; в управлении государством не было определенной программы, а программа Петра Великого не всегда соблюдалась и не развивалась. Идеи Елизаветы (национальные и гуманные) вообще выше ее деятельности (несистематичной и малосодержательной), и историческое значение времени Елизаветы основывается именно на этих идеях.
Причины всех особенностей правления Елизаветы заключались, во-первых, в той обстановке, какую Елизавета получила от своих предшественников, вступая на престол (эту обстановку мы уже знаем), а во-вторых, в свойствах самой Елизаветы и ее сотрудников. Ознакомимся с главными деятелями времени Елизаветы.
Что касается до самой императрицы, то ее судьба и личность нам уже несколько известны. На престол вступила она тридцатидвухлетней женщиной, после нескольких лет тяжелой жизни. Характер ее сформировался окончательно, вкусы и взгляды определились. По своему образованию и характеру Елизавета не могла стать во главе государства активным его правителем, и некоторая склонность к лени заставляла ее управлять с помощью доверенных лиц. Современники иногда обвиняли Елизавету в чудовищной лени и беспечности в самых серьезных делах. Позднейшие исследователи не всегда верят этому обвинению: медленность, с которой императрица предпринимала свои решения, они объясняют не беспечностью и ленью, а той осторожностью и сдержанностью, с какой Елизавета отыскивала наилучший исход при разноречивых советах и всевозможных влияниях; но как только решение созревало, императрица не ленилась его предпринять и тотчас же скрепляла бумагу неизменной подписью: «Елисавет». Во всяком случае, в государственных делах императрица, давая общий тон правительству, не вмешивалась деятельно в частности управления и предоставляла их своим сотрудникам. В частном быту Елизавета была чисто русским человеком, любила повеселиться, хорошо покушать и распустила придворных настолько, что хроника ее дворца была не беднее анекдотами, интригами и сплетнями, чем предыдущее время, несмотря на некоторую крутость Елизаветы, способной сильно вспыхнуть и строго взыскать.
Вполне понятно, что ближайшими сотрудниками Елизаветы и главными государственными деятелями стали в большинстве случаев те люди, которые окружали Елизавету до вступления на престол и в трудное для нее время Анны служили ей верную службу. Нужно, впрочем, отдать справедливость Елизавете в том, что, устраняя немцев, она не гнала тех русских, которые играли видную роль при немецком господстве. Так, рядом со старыми слугами Елизаветы: Разумовскими, Воронцовыми, Шуваловыми, стали у дел и люди старых правительств – Бестужев-Рюмин, князья Черкасский и Трубецкой. В рядах дипломатов даже остались немцы: Кейзерлинг – посланник в Вене и Варшаве, Корф – в Копенгагене, Гросс – в Гааге.
