В ноябре Кавказский фронт посетил царь. Кстати, в чем в чем, а в трусости его трудно было обвинить. Он побывал в пострадавшем Севастополе, а потом на крейсере «Кагул» отправился в Батум. Хотя такое плавание было довольно опасным, но моряки оценили жест по достоинству — несмотря ни на что, Черное море остается русским. Несомненно, большое моральное значение имело и то, что Николай II объехал Зачорохский край, прибыл в Сарыкамыш и ездил на передовую, в селе Меджингерд вручал награды отличившимся. Правда, не обошлось без курьезов. Когда среди пластунов на «кругу» стали решать, кого представить к Георгиевским крестам, то проблема оказалась не в том, чтобы найти героев — их было сколько хочешь, а в том, чтобы найти таких, кто сможет предстать перед царем. Называют одного — но раздаются сомнения: "Так вин же босый!", предлагают другого — следует аргумент: "У нього штанив чорт ма!" И в результате своих кандидатов снаряжали тоже всем «кругом», кто бешмет даст, кто шапку.
25. ФЛАНДРИЯ, БЕЛГРАД, ЦИНДАО
На Западе немцы по планам Фалькенгайна попытались атаковать под Верденом. Линия фронта здесь делала излом — от границ Швейцарии шла с юго-востока на северо-запад, а у Вердена поворачивала на юг, и наносить удары тут можно было с двух сторон, охватывая этот выступ. 23.9 в результате обстрела фортов южнее Вердена образовалась брешь. Но все же крепость не была целиком окружена, оборонялась во взаимодействии с полевыми частями, затыкавшими прорывы, поэтому развить этот успех немцы не смогли. К тому же сверхтяжелой осадной артиллерии и снарядов к ней было не так много, она сосредотачивалась последовательно для взятия сначала одной крепости, потом другой. А как раз в этот момент "толстые Берты" подвезли к Антверпену. Понимая, что это означает смертный приговор городу, бельгийская армия 25.9 совершила третью вылазку, стараясь помешать установке этих монстров. Немцы, почти не имея свободных резервов, собрали сюда все, что можно, вплоть до 3 полков морской пехоты — элитных частей, специально натренированных для десантов, послав их в атаки в качестве обычной пехоты и фактически погубив. Но вылазку отразили. И "толстые Берты" начали обстрел. Англичане, пытаясь помочь союзникам и спасти важный порт, в начале октября тоже высадили в Антверпене все, что могли — 2 бригады морской пехоты и дивизию территориальных войск. Но было уже поздно. Держаться под бомбардировкой значило обречь город на разрушение, а защитиков на гибель. Но и немцы не достигли своей цели уничтожить здесь бельгийскую армию. 9.10 она оставила Антверпен и под прикрытием британских кораблей стала отходить вдоль берега на Остенде.
Тем временем, продолжался "бег к морю". Обе стороны не оставляли попыток воспользоваться открытым флангом друг дружки, немцы надеялись, опередив противника, занять порты Дюнкерк, Кале, Булонь, связывающие Англию с французами, союзники по Антанте — не допустить этого и упереться флангом в побережье. По мере продвижения на запад происходили жестокие фронтальные сражения то на р. Скарп у Арраса, то на р. Лис у Лилля. В октябре фронт достиг заливных лугов Фландрии. Французское командование объединило войска, перебрасываемые сюда, в 8-ю армию. Но резервы истощались. Снимать соединения с пассивных участков становилось все труднее, чтобы совсем не оголить их. Новые дивизии формировала Британия, всюду висели плакаты, где изображался лорд Китченера с перстом, указующим на читающего и надписью: "Твоя страна нуждается в тебе!" И записывались многие — порой считая войну чуть ли не видом спорта. Но в связи с контрактной системой формирования армии такие добровольцы были совершенно неподготовленными, из них только еще предстояло сделать солдат. С октября стали прибывать индийцы и канадцы, однако их было еще мало. Так что отход бельгийской армии, сомкнувшейся с левым флангом союзников, оказался очень кстати — хотя в ней оставалось всего 82 тыс. бойцов.
Штурм Вердена в это время был прекращен — германская промышленность начала испытывать трудности, и для снарядов к "толстым Бертам" не хватало пороха. Но Фалькенгайн не оставлял надежды прорвать фронт во Фландрии. На приморский фланг направлялись вновь сформированные корпуса, составившие "новую 4-ю" армию. И 20.10 немцы перешли в решительное наступление. Натиск был сильнейший, лезли напролом. Бельгийцев отбросили от Остенде к французской границе. Они отступили на левый берег р. Изер. Но здесь решили держаться до конца — это был последний не занятый оккупантами клочок бельгийской территории. И по приказу короля Альберта 25.10 были разрушены шлюзы каналов у Ньюпора. Вода разлилась, образовав огромное «озеро» длиной в 12 км, шириной в 5 км и глубиной около метра. Немцы вынуждены были оставить свои позиции, охваченные этим наводнением. То же самое сделали французы, затопив часть побережья у Дюнкирхена и Берга. Так что бельгийская армия все же смогла удержаться на своей земле. «Столицей» стала деревня Фюрн, где разместилась штаб-квартира короля.
А немцы перенесли главные усилия южнее, к г. Ипр, где оборонялись англичане и части 8-й французской армии. Сражение было чрезвычайно кровопролитным. Обе стороны несли колоссальный урон. Молодежь, составлявшая новые германские соединения, была совершенно необученной, но зато заражена оголтелым пангерманистским духом, исполнена энтузиазма победить или геройски погибнуть и атаковала, не считаясь ни с какими потерями. Под Лангемарком несколько полков, сформированных из добровольцев, студентов и гимназистов, установили круговую поруку — чтобы никто не дрогнул под огнем, пошли вперед, взяв друг друга под руки, с песней "Дойчланд, Дойчланд юбер аллес" (да, эта песенка тоже уже существовала и была крайне популярной). Погибли почти полностью. Сперва англичан такое смешило, и их пулеметы исправно косили наступающих. Дальше стало уже не до смеха, потому что натиск не ослабевал, за одной атакой следовала другая, и обороняющиеся держались еле-еле, теряя все больше товарищей.
Кстати, в этих боях участвовал и рядовой Гитлер. От призыва в многонациональную австро-венгерскую армию он уклонился, поскольку сражаться за разношерстную империю Габсбургов, зараженную «славянством», "еврейством" и т. п., не желал. Но войну считал необходимой и писал, что "само существование германской нации было под вопросом". Перебравшись в Мюнхен, он уже 3.8.1914 подал петицию королю Баварии Людвигу III с просьбой принять добровольцем в баварскую часть. Был призван в запасной полк, а в конце октября направлен к Ипру. В армии Гитлеру очень понравилось. Один из офицеров потом вспоминал, что полк стал для него "словно дом родной". А сам он писал: "Я оглядываюсь на эти дни с гордостью и тоской по ним". Он считался образцовым солдатом, выполнял обязанности связного и был известен способностью доставить по назначению донесение даже под самым жестоким огнем, за что и был награжден Железным крестом II степени.
В сражении на Ипре обе стороны потеряли 238 тыс. чел. убитыми, ранеными и пленными. Из-за погибшей молодежи в Германии эти бои стали называть "избиением младенцев". Но и войскам Антанты здорово досталось британский экспедиционный корпус потерял 80 % личного состава. Однако прорвать фронт немцы не смогли. В ноябре начались проливные дожди, влажная почва Фландрии превратилась в сплошное болото, и 15.11 битва прекратилась. Обессилевшие и обескровленные противники на всем пространстве от Швейцарии до Ла-Манша зарывались в землю и опутывались колючей проволокой. На Западном фронте началась та самая позиционная война, которой так опасались немцы. Впрочем, в данный момент это оказалось для них очень кстати. Потому что русские наступали, приближаясь к границам Германии, а переход к обороне на Западе позволил начать дополнительные переброски на Восток. Но и во Франции обе стороны старались поддерживать в окопавшихся войсках "наступательный дух" и устраивали периодические вылазки ограниченными силами то на одном, то на другом участке, что давало сомнительные результаты при больших потерях. Всего же в 1914 г. на Западном фронте немцы потеряли 757 тыс. чел., французы — 955 тыс., англичане и бельгийцы — около 160 тыс.
Но бои гремели уже по всему миру. На Балканах сербская армия в течение 2 месяцев сдерживала наступление австрийцев. Однако людские и экономические ресурсы сторон были слишком неравны. Одолеть сербов стало уже для Австро-Венгрии "делом чести", и даже несмотря на успехи русских здесь решили оставить достаточные силы. Сербские войска, не имея возможности смениться с позиций и передохнуть, крайне устали. Не имея своей военной промышленности, испытывали острую нехватку оружия и боеприпасов. А австрийцы, концентрируя артиллерию, подавляли и выбивали противника градом снарядов, на который нечем было отвечать. Постепенно им удалось вклиниться в оборону, форсировать Дрину и Саву, создавая угрозу окружения, и 7.11 сербы начали отходить в глубь страны. Дивизии генерала Потиорека заняли Белград, о чем не преминули раструбить, как о преддверии окончательной победы. Это и в самом деле было важно для Центральных Держав, поскольку теперь можно было установить прямой «мост» для связи с Турцией. Сербское правительство перебралось в Ниш, ставка воеводы Путника — в Крагуевац. Потрепанные части отступали. Русский посланник кн. Трубецкой доносил в Петроград: "Переутомление физическое и нравственное после четырех месяцев непрерывной борьбы овладело сербскими войсками до такой степени, что в середине ноября катастрофа кажется мне неизбежной…".
