Федеральная власть под предлогом защиты демократического права личности жить, где ей захочется, а на самом деле податливая на крупные взятки, постоянно потакает этому процессу. А. Солженицын в своей книге "Россия в обвале" пишет: "Типичный случай я встретил в Ставрополье. Изнемогающая от этого интернационального наплыва (и растущего против него напряжения) краевая Дума в начале 1994 года постановила: "Избыточное давление неуправляемого механического прироста населения от лиц, прибывающих в край из бывших республик СССР, часто - для криминальной экономической деятельности, приводит к ущемлению интересов коренного населения края в обеспечении жильем коммунальным, транспортным, медицинским обслуживанием и природными ресурсами. Российским же законодательством до сих пор не предусмотрен порядок въезда и пребывания иностранных (из СНГ) граждан и лиц без гражданства". И краевая Дума постановила ввести визовый режим, квотирование въезда этих иностранцев, а для принятых - установить семилетний ценз оседлости прежде удовлетворения их претензий на земельные участки и долю в приватизации.
Разумнейший оборонительный закон. Но Главное Правовое Управление при российском Президенте... наложило вето на этот краевой закон: "нарушаются права мигрантов, оскорбляется наша интернациональная честь".
Забегая чуть вперед, скажу, что в 2001 г. уже новый президент России В. В. Путин отдаст распоряжение Министерству по федеральной и миграционной политике подготовить законопроект, который бы регулировал миграционные потоки в Россию. Он предложит заложить в проект закона именно те положения, которые Ставропольская краевая Дума уже одобряла 7 лет назад. Я совсем не уверен, что президентский наказ будет выполнен министерскими чиновниками. Вся многомиллионная армия незаконных мигрантов навалится на тщедушное министерство своими деньгами, связями, угрозами, наконец, но не даст появиться на свет закону, защищающему права русских в своей родной земле - последнем пристанище, потому что отовсюду их уже вытеснили или ассимилировали.
Как-то в 1997 году, по случаю 80-й годовщины Октябрьской революции, меня пригласили на телепередачу, в ходе которой около десятка журналистов устроили мне перекрестный допрос. Задумка состояла в том, чтобы публично расклевать меня как личность, символизирующую прошлый период и связанную со многими революциями позднейшего времени. Среди прочих мне был задан вопрос: "Скажите, а вам не кажется странным, что вы, вчерашний яростный защитник интернационализма, превратились сейчас в столь же яростного националиста?" Я, не смутившись, ответил, что наши взгляды - это не окостеневшие "идеи фикс" душевнобольных людей, но категории, меняющиеся в соответствии с изменениями в мире и стране. Я был интернационалистом, когда мой народ - русские, признанный и уважаемый в качестве старшего брата другими народами, составлявшими СССР, вел борьбу за торжество своих идей во всем мире. Мы были великой державой, не замыкались в своем национально ограниченном пространстве и были готовы взять ответственность за устройство всего мира. Тогда, при тех целях и задачах, было естественно являться интернационалистом.
Теперь же, когда русский народ отчаянно борется за существование, когда, по безумию своих руководителей, он оказался расчлененным, разоренным, деморализованным, подвергается нашествию иноплеменных мигрантов со всех сторон, я не могу не быть русским националистом. Но русский национализм тем и характерен, что не построен на ущемлении прав и свобод других народов. Он терпим и дружелюбен к другим этносам и верованиям. Наш национализм оборонителен и не агрессивен. Мы всегда готовы жить в добром соседстве, дружбе и согласии со всеми, кто принимает эти условия общежития, тем более когда речь идет о наших собственных землях, о нашей России.
Меня не перестает коробить воинствующая позиция некоторых граждан России нерусской национальности, которые, натужно извращая факты истории, пытаются возвеличивать заслуги или смягчать преступления своих этносов в прошлом. В Москве делались "научные" попытки некоторых историков доказать, что, мол, никогда не было Куликовской битвы, как не было и татаро-монгольского ига, что Московское государство было создано Золотой Ордой и т. п. Подобная чушь способна лишь бередить старые раны, возбуждать нездоровые националистические чувства и работать на врагов России.
КОМАНДА МОЛОДЫХ РЕФОРМАТОРОВ - ПУСТАЯ ОРЕХОВАЯ СКОРЛУПА
1997 год начинался для России хмуро и безрадостно, как тяжелое пробуждение после попойки. Все мои знакомые, кто яростно защищал демократию и реформы, обычно сводили в конце-концов свои аргументы к тому, что, по крайней мере, в стране существует свобода слова, выросшая из перестроечной гласности, что теперь можно честно и откровенно говорить о наболевших проблемах страны. На это я резко отвечал: "Какая же это свобода слова, когда все политики и журналисты в едином порыве обманули в 1996 году всю Россию, подсунув ей на второй срок беспомощного, тяжелобольного, с сильной алкогольной зависимостью президента? Такому преднамеренному и преступно ориентированному надувательству нет оправдания!".
Россия заслуживала позорного места в Книге рекордов Гиннесса по числу чиновников самого высшего ранга, которые были либо под следствием, либо в бегах, спасаясь от обвинения в коррупции. В Польше скрывался Сергей Станкевич - бывший заместитель мэра Москвы, а затем политический советник президента России. Он брал взятки за продажу права на организацию концертов на Красной площади. С февраля 1996 г. находился под арестом по обвинению в коррупции и. о. Генерального прокурора Российской Федерации Алексей Ильюшенко. Олег Лобов заместитель премьер-министра, один из самых близких к Б. Ельцину людей, готовивший в августе 1991 г. "резервный" центр сопротивления ГКЧП в Екатеринбурге, оказался замешанным в коррупции: за несколько миллионов долларов он оказывал содействие японской террористической организации "Аум сенрике" в приобретении недвижимости в Москве; заместитель министра обороны генерал-полковник Матвей Бурлаков в самые воровские годы - 1990-1994 гг. - был главнокомандующим Западной группой войск (в Германии), а затем уполномоченным Правительства РФ по Западной группе войск. При нем хищения армейского имущества носили характер эпидемии. Знакомый офицер из охраны Б. Ельцина рассказывал мне, что во время одного из приездов президента России в Германию М. Бурлаков попросил перевода в Россию на пост замминистра обороны. Б. Ельцин полусерьезно-полушутя сказал: "Вот если ты меня на руках донесешь вон до той сосны, тогда назначу!" Не успел он закрыть рот, как Матвей Бурлаков подхватил тяжеленного президента и поволок, изнемогая от натуги, к указанной сосне. Хохот, крики "давай, давай!" помогли неслабому генерал-полковнику одолеть дистанцию метров в пятьдесят и влезть в кабинет замминистра. Но обвинения в его адрес были столь тяжелыми, что он не задержался там на долгое время и предпочел уйти в отставку, дабы не раздражать думцев и прессу. Уволенного в запас Павла Грачева, министра обороны, общественность так и кликала Паша-Мерседес. Константин Кобец - генерал армии, занимавший посты министра обороны РСФСР (при Б. Ельцине), государственного советника РФ по обороне, снискал себе позорную славу, присвоив крупную недвижимость из имущества Министерства обороны. В аферу втянул и своего сына. Все это кончилось его увольнением из рядов вооруженных сил в мае 1997 г.
Нескончаем был бы список разложившихся и потерявших честь и совесть людей, занимавших при Б. Ельцине самые высокие посты в его окружении и в Правительстве РФ.
Нельзя сказать, что глава государства не видел этого или не понимал происходившего. Временами он сам был в отчаянии от того, что сотворил с Россией, он отчаянно искал такую комбинацию людей, которые могли бы обновить правительственную команду, двинуть вперед экономику, реформы и при этом не усилить социальное напряжение. Уверовав в эффективность Анатолия Чубайса, он решил сделать его "коренником" в правительственной упряжке. В начале марта 1997 г. А. Чубайс был назначен первым вице-премьером российского правительства, чтобы расшевеливать и подгонять медлительного тугодума Черномырдина. На помощь ему с его подачи и по его рекомендации было решено пригласить в Москву на пост первого вице-премьера нижегородского губернатора Бориса Немцова, из которого давно лепили образ "маяка строительства капитализма", создавая ему тепличные условия для формирования образцово-показательной рыночной экономики в одной отдельно взятой губернии.
Он уже семь лет управлял Нижегородской областью, сначала как назначенный Б. Ельциным наместник, а с 1995 г. как избранный народом губернатор. Ему одному из немногих и первых было предоставлено право выходить на международные финансовые рынки со своими собственными ценными бумагами - евробонами. Центральный банк России предоставил ему заем в 18 млн. долларов для поднятия областной промышленности, но эти деньги были переданы скандальному предпринимателю Андрею Климентьеву, который распорядился ими "не по назначению", за что был впоследствии арестован и осужден. К Немцову в Нижний Новгород приезжал на несколько месяцев строить витрину капитализма Григорий Явлинский. И хотя все реальные показатели экономики области были печальными, пресса, тем не менее, не переставала трубить о нем, как о чуде.
