Реформы, стоящие первыми в повестке дня, хорошо известны. Кратко рассмотрим их в порядке убывания важности.
1) пенсионная реформа, включая мягкое повышение пенсионного возраста и введение вклада наемных работников в их собственные пенсионные накопления. Меры абсолютно необходимые, чтобы избежать тяжелого кризиса пенсионного обеспечения уже в ближайшие десять лет и создать источники долгосрочных инвестиций.
2) реформа жилищно-коммунального хозяйства в увязке с либерализацией рынков газа и электроэнергии. Необходима для нормализации условий развития этих отраслей, создания рынка доступного жилья и формирования естественных рыночных мотиваций труда и сбережений во всех категориях домохозяйств. Компенсация подорожания соответствующих услуг для населения должна производиться через рост оплаты труда, в первую очередь бюджетников, через рост пенсий, а также жилищные субсидии и пособия на детей.
3) реформа образования с целью повышения качества и доступности образования, увеличения и мобилизации человеческого капитала, обеспечения эффективной работы «социального лифта».
4) реформа здравоохранения с целью повышения продолжительности жизни, на базе принципов медицинского страхования, прежде всего обязательного, финансируемого государством и работодателями. Страховые компании должны на конкурентных началах стимулировать повышение эффективности работы лечебных учреждений.
5) военная реформа – переход на профессиональную контрактную армию существенно меньшей численности с лучше вооруженными и обученными, более «дорогими» солдатами и офицерами. Если требуется массовая военная подготовка, то обязательная служба для всех по месту жительства, на срок не более шести месяцев. Принятый вариант военной реформы – слишком компромиссный, чтобы реально решить проблемы вооруженных сил.
6) монетизация льгот – практика ее осуществления вызвала массовые протесты, но эта реформа необходима. И время для ее проведения выбрано правильно – начало второго президентского срока Путина. Но план ее, видимо, был плохо продуман, пожалели денег на компенсации, в результате пришлось идти на уступки, отложить реформу в важнейшей жилищной сфере, в которой основное бремя монетизации приходится как раз на состоятельные слои. В результате денег было потрачено много больше, чем следовало. И все равно дело надо доводить до конца.
7) административная реформа тоже начата неудачно: работа госаппарата дезорганизована минимум на полгода. Но идеи в эту реформу заложены разумные. Надо только иметь в виду, что достичь основных целей реформы – повысить эффективность управления, радикально снизить уровень коррупции – невозможно без демократизации, без реального общественного контроля над бюрократией.
Хочу еще раз подчеркнуть: эти реформы необходимо проводить немедленно, при любом режиме, не ради бюджетной экономии, но в силу объективных условий вхождения в постиндустриальную эпоху. Они нужны для выживания нации, повышения эффективности экономики и улучшения жизни людей. Их непопулярность понятна, но она должна быть преодолена, во-первых, осторожной политикой, во-вторых, повседневным и систематичным разъяснением гражданам сути реформ, терпеливым диалогом, необходимым до тех пор, пока не будет достигнуто общественное согласие. Элита и сторонники демократии не могут снять с себя ответственность за эти дела.
Напомню, что перечисленные реформы планировались на период «окна возможностей» после вторых президентских выборов Путина. Из них начали проводиться только монетизация льгот и административная реформа.
Пенсионная реформа, начатая до этого, по сути, оказалась свернута, в основном из-за чрезмерного снижения единого социального налога. Из-за этого не только образовался дефицит пенсионного фонда, но из программы пенсионных накоплений пришлось исключить возрасты с 1953-го по 1967 год рождения, т. е. самые продуктивные. О пенсионном возрасте больше не говорят, об участии работников в формировании собственных пенсионных накоплений тоже. А ведь это самые главные пункты. Реформа образования практически встала (надеюсь, это временно), реформа здравоохранения и не начиналась. Но против них уже ведется кампания в прессе, в основном с консервативных позиций. А «окно возможностей» уже наполовину закрылось.
Структурные реформы, если их придется проводить в рамках демократической модернизации, объясняют некоторое замедление темпов роста в ее начальный период, отмеченное на рисунке 14. 4 (варианты второй и четвертый). Они, несомненно, усложнят процесс демократизации. Если же их откладывать, то поначалу возникнет видимость снятия определенного бремени, но со временем проблемы, которые эти реформы должны решить, потребуют еще бóльших жертв. Это классическая ситуация стратегического выбора, который способно сделать только ответственное правительство. Или любое другое, но уже в условиях жесткого кризиса, под давлением обстоятельств.
Наш анализ показывает, что демократическая модернизация является лучшим вариантом национальной стратегии.
Хорошо бы выйти хотя бы на промежуточный вариант, близкий ко второму, а также приступить к его реализации как можно скорее. Предположим, мы сторонники этого проекта. Как нам действовать, каковы реальные проблемы и как их надо решать? Замечу, что с 1991 года и до середины 2003 года многие были убеждены, что именно этот проект и осуществлялся, пусть непоследовательно и половинчато, с трудом преодолевая препятствия. Другие скажут: да ничего подобного, уже давно было ясно, что в ходе реформ 90-х годов были допущены такие ошибки, которые сделали демократическую модернизацию невозможной; нынешний откат – прямое следствие этих ошибок, все придется начинать сначала.
Разбирательства по этому поводу я считаю, как теперь говорят, контрпродуктивными. Ясно одно: этот проект остановлен, а нынешнее руководство, в сущности, решило еще раз испытать проект модернизации «сверху».
Впрочем, если спросить этих людей, то они, разумеется, не согласятся с тем, что работают лишь ради укрепления собственной власти и передела собственности. Они скажут, что курс либеральных реформ и демократии неизменен, просто обстоятельства потребовали некоторых корректировок с целью устранения излишнего влияния олигархов, что в свое время мы поторопились с демократией, забежали вперед.
Какие бы взгляды ни высказывались, очевидно, что проект демократической модернизации не может быть реализован без демократизации. А демократизации не произойдет без серьезного повышения влияния демократических сил, тех, кто готов бороться за демократические принципы и затем придерживаться их в практической политике.
Чтобы не питаться эмоциями и мифами, а стоять на почве реальной политики, предлагаю поразмышлять над следующими вопросами.
1. Если бы в ближайшее воскресенье в России состоялись свободные парламентские выборы, кто одержал бы на них победу?
Если бы использовалась новая избирательная система по партийным спискам с барьером 7% или даже прежняя система, несомненно, победила бы «Единая Россия», возможно, с результатом, близким к нынешнему распределению мест в Госдуме. На «Единую Россию» сегодня работают все ресурсы: административные, медийные, финансовые. Но даже при исключении каких-либо манипуляций результаты были бы похожи. Это подтверждают социологические опросы.
В стране происходит изменение общественных настроений, и, хотя, возможно, не в пользу партии власти, вряд ли эти изменения уже вскоре получат ощутимое электоральное выражение. А если и получат, то, скорее всего, не в пользу демократических сил («Яблока», СПС и других демократических партий), а в пользу националистов и популистов (Рогозина, Жириновского).
Сегодня в российском обществе преобладают консервативные, пропутинские, или левые, патриотические, настроения. Последние часто основаны на национализме, ксенофобии, имперской ностальгии. Эти настроения культивируются официальной пропагандой. Даже если сегодня, как мы видели, в поддержку демократии готовы голосовать 25—30% избирателей, нынешние демократические партии способны собрать не более 7–8% голосов. Они в меньшинстве, причем таком, с которым считаться никто не будет. Доля сторонников либеральной демократии в элите наверняка выше, думаю, до 40—50%, хотя никто не проводил пока специальных исследований на эту тему. Но не элита определяет итоги выборов.
2. Считает ли большинство избирателей, что в России идет свертывание демократии? Или же они полагают, что это недовольные Путиным отставные деятели и либеральная интеллигенция выдают свои настроения и тревоги за интересы общества?
Выше мы показали, что российский избиратель в массе своей не против демократии, но не придает ей важного значения и не видит угрозы со стороны Путина, полагая его самого либералом и демократом. Просто у него более жесткий и последовательный стиль, чем у Ельцина, сочетающий демократию с утверждением законности и защитой государственных интересов России. А это хорошо. И поэтому единодушие большинства не случайно, как и потери правых на выборах.
