- Говорят тебе, у нас нет наживки, - еще более раздраженно загремел тот же голос.
- Нам не нужно наживки. Мы хотим поговорить, - сказал Эзра.
Дверь распахнулась, и на пороге возник грузный мужчина средних лет в красной рубахе, довольно точно отражавшей цвет его лица.
- У нас наживки... - начал было он, но тут же умолк, узнав своих ночных посетителей, и уставился на них, разинув рот; беспредельное изумление отразилось в каждой черточке его лица. - Глядите-ка, да ведь это вроде как тот господин, что проживает сейчас в обители, - воскликнул он наконец и даже присвистнул, что, по-видимому, являлось у него своеобразным способом давать выход своему удивлению, когда он не хотел, чтобы оно оставалось закупоренным внутри его системы.
- Могли бы мы перекинуться с вами словечком, мистер Сэмпсон? - спросил Эзра.
- Само собой, сэр, само собой! - сказал рыбак, бросаясь обратно в хибарку и смахивая рукавом воображаемую пыль с двух табуреток. - Входите! Эй, Джордж, пододвинь-ка табуреты поближе к огню, присаживайтесь, господа.
Получив это распоряжение, долговязый, неуклюжий подросток в высоких рыбачьих сапогах пододвинул табуреты к очагу, в котором весело потрескивали поленья. Старик Гердлстон и Эзра опустились на табуреты, радуясь теплу, а рыбак и его сын молча глазели на них, словно на каких-то диковинных морских животных, прибитых к берегу штормом.
- Пошла прочь, Сэмми! - сердито шуганул рыбак большую шотландскую овчарку, вознамерившуюся лизнуть руку Гердлстону. - Чего она вас лижет? Э, сэр, да никак у вас руки в крови!
- Отец оцарапал руку, - быстро сказал Эзра. - Потом у него унесло ветром шляпу, и мы в темноте сбились с пути, так что, в общем, попали в переделку.
- Да оно и видно! - сказал Сэмпсон, оглядывая их с головы до пят. Когда вы постучали, я подумал, что это ребята из Клакстона - они вечно тащатся сюда, когда у них выходит вся наживка. А больше к нам никто и не заглядывает, верно, Джордж?
Призванный в свидетели Джордж промычал нечто нечленораздельное, а затем оглушительно расхохотался, широко разинув огромный рот.
- Ну, нам требуется нечто другое, и вы за это получите больше, чем за вашу наживку, - сказал Эзра. - Вы помните, мы случайно встретились с вами как-то в субботу вечером, недели три назад, и я расспрашивал вас про этот ваш домик, и шлюп, и разные прочие вещи?
Рыбак молча кивнул.
- Вы говорили тогда, что ваш шлюп - надежное мореходное суденышко и такое вместительное, почти как яхта. А я, помнится, сказал вам, что, может быть, мне когда-нибудь захочется воспользоваться им.
Рыбак снова кивнул. Его изумленный взгляд все еще перебегал с одного посетителя на другого, отмечая каждую прореху в одежде, каждое грязное пятно.
- Нам с отцом нужно попасть в Даунс. Вот мы и подумали: почему бы нам не воспользоваться вашим шлюпом и не попросить вас и вашего сына оказать нам услугу? Полагаю, что ваша посудина выдержит такое расстояние?
- Выдержит ли? Это до Даунса-то? Да на ней плыви хоть в Америку! Отсюда до Даунса никак не больше ста двадцати миль. При попутном ветре это ей один день пути. Завтра после обеда можно и отшвартоваться, если ветер малость поутихнет.
- Завтра после обеда? К этому времени мы уже должны быть там. Мы хотим отправиться сегодня же ночью.
Рыбак покосился на сына, и мальчишка снова прыснул со смеху.
- Пускаться в плавание поздней ночью, когда с юго-востока задувает почитай что шторм, - это уж что-то больно чудно, я никогда такого и не слыхивал.
- Видите ли, какое дело, - сказал Эзра, наклоняясь вперед и отчеканивая каждое слово, - мы уже твердо решили отправиться сейчас, и готовы заплатить за эту нашу причуду. И чем быстрее мы тронемся в путь, тем лучше. Назовите вашу цену. Если вы не хотите доставить нас в Дауне, в Клакстоне, я полагаю, найдется немало желающих.
- Да ведь ночка-то не приведи господь, - сказал рыбак. - Будь я проклят, если шлюп после этого не придется подновлять, да и снасти, верно, тоже. А мы его только-только покрасили, и вся наша работа, стало быть, полетит к черту. В такую непогоду это путь неблизкий, а потом ведь еще надо ворочаться назад. Значит, два, а то и три рабочих дня потеряем, а сейчас тут возле берега полным-полно рыбы, и на рынке на нее хороший спрос.
- Тридцать фунтов - и по рукам? - спросил Эзра.
Предложенная сумма значительно превышала ту, которую рыбак отважился бы назвать. Однако сама ее фантастичность раззадорила его, вселив надежду, что можно сорвать и побольше.
- И за тридцать пять не соглашусь. Разве это окупит мой труд да убытки, не считая уж ремонта шлюпа?
- Пусть будет сорок, - сказал Эзра. - Дороговато, конечно, за такую пустую прихоть, но мы не станем рядиться из-за одного-двух фунтов.
Старый моряк в раздумье поскреб затылок, словно не зная, радоваться ли этой, ниспосланной небом удаче, или поторговаться еще.
Но Эзра, вскочив с табурета, положил конец его колебаниям.
- Пошли в Клакстон, отец, - сказал он. - Там мы добудем все, что нам надо.
- Зачем горячиться, сэр! - поспешно сказал рыбак. - Разве я говорю, что работа не по мне? За те деньги, что вы даете, я согласен. Давай, Джордж, пошевеливайся, ступай, готовь лодку.
Получив это распоряжение, парень в резиновых рыбачьих сапогах проявил бурную деятельность и принялся бегать из хибарки на берег и обратно, перетаскивая какие-то предметы и выказывая проворство, никак не вязавшееся с его неуклюжей внешностью.
- Нельзя ли мне помыть руки? - спросил Гердлстон. На руках его все еще розовели пятна, оставшиеся после прикосновения к телу убитой девушки. По-видимому, дубинка Бурта оказалась не таким уж бескровным оружием в конце концов.
- Вот здесь, в бадейке, есть вода, сэр. Может, отрезать вам кусочек пластыря, залепить порез?
- Нет, не стоит, это совсем пустячная царапина, - поспешил отказаться старый коммерсант.
- Ну, так я пойду, - сказал рыбак. - Со шлюпом еще придется повозиться. Боюсь, что вы проголодаетесь дорогой: кроме солонины, галет и пресной воды, у нас ничего больше нет.
- Об этом не беспокойтесь. Главное - поторопитесь.
Рыбак ушел на берег, и Эзра остался в хижине наедине с отцом. Старик тщательно вымыл руки и выплеснул грязную воду за дверь.
- Каким образом рассчитываешь ты расплатиться с этим человеком? спросил он.
- Я зашил немного денег в подкладку жилета, - ответил Эзра. - Я же все-таки не совсем дурак и прекрасно понимал, что мы в любую минуту можем оказаться на мели. И я твердо решил, что не все достанется нашим кредиторам.
- Сколько же ты припрятал?
- А какое ваше дело! - сердито сказал Эзра. - Не суйте свой нос куда не следует. Это мои деньги, потому что их спас я. Хватит с вас и того, что я потрачу часть их, чтобы помочь вам скрыться.
- Я ведь не оспариваю твоих прав, сынок, - кротко сказал старик. Великое счастье, что ты оказался достаточно предусмотрительным и сумел сохранить эти деньги. Ты думаешь, нам следует бежать во Францию?
- Во Францию! Вздор! Телеграф уже поднял там на ноги всю береговую полицию. Нет, нет, там нам не спастись!
- А где же тогда?
- Куда провалился этот рыбак? - спросил Эзра, внезапно исполнившись подозрения, и, приотворив дверь, впился взглядом в темноту. - Никто не должен знать, куда мы направляемся. А мы в Даунсе пересядем к капитану Миггсу на его корабль. "Черный орел" должен был спуститься по Темзе сегодня и лечь на якорь в Грейвсенде, а потом отплыть в Дауне и прибыть туда завтра. А поскольку завтра воскресенье, до них еще не дойдет никаких вестей. Если только нам удастся уплыть на "Черном орле", мы собьем наших ищеек со следа. А Миггсу мы велим высадить нас на испанском берегу. Думаю, что полиция станет тогда в тупик. А сейчас они, конечно, уже ведут наблюдение за всеми железнодорожными станциями. Интересно, что там с Буртом?
- Надеюсь, что они его повесят! - с оттенком прежней деловитой энергии вскричал Джон Гердлстон. - Если бы он дал себе труд проверить, та ли это девушка, ничего бы не произошло.
- Не сваливайте всю вину на Бурта, - с горечью произнес Эзра. - Кто все время толкал нас на это преступление, даже тогда, когда мы готовы были отступить? Да и вообще это был ваш замысел, никому, кроме вас, это и в голову бы не пришло.
- Я старался действовать всем на благо! - вскричал старик, с жалобной мольбой простирая руки к сыну. - Не тебе бы, сынок, упрекать меня. Моей единственной мечтой было сделать тебя богатым и всеми уважаемым; ведь только этим я и руководствовался. И ради этого был готов на все.
- Вы всегда полны самых благих намерений, - жестко сказал сын. - Но, как ни странно, на деле все получается наоборот. Осторожнее, идет Сэмпсон!
Послышался скрип гальки под тяжелой поступью рыбака, и в дверь просунулась багровая физиономия, блестевшая от пота и морской воды.
- У нас все готово, сэр, - сказал рыбак. - Сейчас мы с Джорджем накинем резиновые плащи, и можно запирать домишко. Придется нашей хибарке самой постеречь себя, пока мы вернемся.
