И далее своего рода "обобщение": "Берия, - утверждает Хрущев, завершил начатую еще Ежовым чистку (в смысле изничтожения) чекистских кадров еврейской национальности. Хорошие были работники. Сталин начал, видимо, терять доверие к НКВД и решил брать туда на работу людей прямо с производства, от станка... Им достаточно было какое-то указание сделать и сказать: "Главное арестовывать и требовать признания... бить его (ср. "молотобойцы" Хенкина. - В.К.), пока не сознается, что он "враг народа"..."396
Буквально все процитированные утверждения Хрущева заведомо искажают действительность, и надо прямо сказать, что нынешняя публикация этих и подобных им страниц хрущевских мемуаров без каких-либо комментариев - дело просто-таки возмутительное.
Ведь никуда не денешься от того факта, что именно восхваляемые Хрущевым первоначальные "чекистские кадры" (а вовсе не пришедшие им на смену позже) осуществляли террор 1937 года (он вообще-то начался еще в 1936-м, при Ягоде), а с определенного момента начали уничтожать друг друга (факты приводились выше). Далее, совершенно лживо утверждение, согласно которому в 1937-1938 годах "изничтожались" именно "кадры еврейской национальности": во-первых, обилие погибших тогда евреев всецело обусловлено обилием их в "руководстве" НКВД, а во-вторых, действительная "чистка кадров еврейской национальности" имела место намного позднее, в начале 1950-х годов, и, как будет показано ниже, сам Хрущев, ставший в 1949 году секретарем ЦК именно "по кадровым вопросам", играл в этой "чистке" очень существенную или даже вообще главную роль - чем, очевидно, и объясняется предпринятая им в мемуарах грубая фальсификация положения в 1937 году.
В уже цитированной, основанной на изучении достоверных источников книге Аркадия Ваксберга "Нераскрытые тайны", изданной в 1993 году, говорится о тех, кто пытаются объяснить репрессии против сотрудников НКВД-МГБ (цитирую) "принадлежностью к "пятому пункту"..." (то есть пункту тогдашних "анкет" о национальной принадлежности): "...в ведомстве Берии особого значения такому пороку не придавали: Соломон Мильштейн, Леонид Райхман, Леонид Эйтингон, Лев Новобратский и многие другие благополучно продержались на очень высоких постах (генеральских. - В.К.) вплоть до крушения своего патрона (имеется в виду Берия, свергнутый летом 1953 года. - В.К.), добавляя новые звезды к погонам и новые ленточки к орденским колодкам"397 (в книге Ваксберга говорится и о целом ряде других евреев, занимавших высокие посты в "органах" до начала 1950-х годов).
Правда, слово "вплоть" в приведенной цитате могут понять в том смысле, что репрессии против перечисленных генералов МГБ - евреев начались лишь в момент "крушения" Берии, то есть летом 1953 года; в действительности основная их часть подверглась гонениям несколько ранее, во второй половине 1951-го-начале 1952 года, о чем говорит, например, в своих воспоминаниях генерал-лейтенант ГБ Павел Судоплатов. Еще "по распоряжению Сталина (как будет показано ниже, в подготовке сего распоряжения немалую роль играл Хрущев. - В.К.) были арестованы все евреи - ответственные сотрудники центрального аппарата Министерства госбезопасности, - вспоминал Судоплатов, - так оказались за решеткой Эйтингон, Райхман, заместители министра госбезопасности генерал-лейтенанты Питовранов и Селивановский. Арестовали и полковника в отставке Маклярского (бывшего непосредственного начальника Хенкина. - В.К.)... Был брошен в тюрьму и сын первого главы советского государства Свердлова полковник Андрей Свердлов"398.
Судоплатов делает еще немаловажное добавление: "Вместе с этими людьми также были арестованы и их непосредственные подчиненные, по национальности русские" (там же). В то же время (1951-1952) в МГБ были арестованы и многие другие генералы и офицеры высших рангов еврейского происхождения - Белкин, Шварцман, Броверман, Павловский, Бородин-Грузенберг, Арон Палкин, Матусов, Майрановский и т.д.
Перед нами, конечно, особая тема, о которой речь пойдет в главе о периоде конца 1940-х-начала 1950-х годов; я привел здесь эти сведения для того, чтобы показать лживость хрущевской версии о якобы имевшем место целенаправленном и поголовном "изничтожении кадров еврейской национальности" ГБ в 1937-1938 годах; повторю еще раз, что обилие погибших в 1937-1938 годах "чекистов" еврейского происхождения обусловлено их непомерным обилием в руководящем составе НКВД, а вовсе не каким-либо "антисемитизмом". Вот, к примеру, даты назначения евреев на верховные посты заместителей председателя Совнаркома 1 августа 1938 года - Каганович; 31 мая 1939 года - Землячка-Залкинд; 6 сентября 1940 года - Мехлис (ту же должность заняли в то же время вместе с перечисленными Ворошилов, Микоян, Булганин, Берия).
Но главная и поистине возмущающая ложь Хрущева состоит в том, что "самое страшное" в НКВД началось будто бы тогда, когда туда стали брать "людей от станка" (или "от сохи"). Тот факт, что люди, подобные следователю Гарбузову, после 1937-1938 годов стали занимать все более значительное место и все более высокое положение в НКВД и, позднее, МГБ, несомненен (так, в 1939 году заместителем - и затем даже 1-м замом - наркома НКВД назначается доподлинный крестьянин С. Н. Круглов, до 1929 года живший и трудившийся в тверской деревне).
Однако именно с 1939 года масштабы кровавого террора самым кардинальным образом сократились. Хрущев беззастенчиво лгал, уверяя, что "новые кадры" (от станка и сохи) занялись буквальным "вышибанием" признаний у "врагов народа" и, естественно, их казнями. В последние годы были с полной точностью выяснены и опубликованы сведения о вынесенных на основе "деятельности" НКВД и, позднее (с 1946 года), МГБ смертных приговорах "врагам". В течение 1937-1938 годов, когда во главе еще стояли превозносимые Хрущевым имевшие многолетний стаж "чекистские кадры" (правда, как раз в эти годы "изничтожаемые", точнее, сами себя уничтожавшие), были приговорены к смерти 681 692 "врага", а в 1939-1940-м - всего лишь 4201 "враг" (конечно же, и эта цифра возмущает душу - 2100 человек за год, более 5 человек каждый день... но все-таки не около 1000 человек за день, как в 1937-1938-м! А в течение 1946-1953 годов были приговорены к смерти 7895 человек, - то есть в среднем около 1000 человек за год, - а не за день!399
Гнедин рассказал, как пришедший от сохи или станка в НКВД Гарбузов, даже рискуя вызвать опасный для себя гнев начальника, не смог ударить своего подследственного. И этот "единичный" эпизод подтверждается самым что ни есть "всеобщим" показателем: в 1939-1940-м "годовое" количество смертных приговоров уменьшилось, в сравнении с предшествующими двумя годами, в 200 с лишним раз, а в 1946-1953-м, когда "хамы" уже преобладали в МГБ, - даже в 360 раз!400
Мне, вполне вероятно, возразят, что это чрезвычайно резкое сокращение количества смертных приговоров объясняется не сменой "кадров" в НКВД-МГБ, а тем, что "наиболее опасные" реальные или мнимые "враги" ("враги" Сталина или тогдашней верховной власти в целом) были в основном уничтожены в 1937-1938 годах, и позднее, так сказать, уже некого было казнить... Однако даже если и согласиться с подобным истолкованием столь кардинального сокращения казней (в 360 раз!), оно не колеблет высказанные ранее соображения: "деревенские хамы", пришедшие в НКВД на смену прежним "чекистским кадрам", отнюдь не проявляли той, унесшей сотни тысяч жизней, кровожадности, которая была присуща их предшественникам, - хотя и Хенкин, и Хрущев, и многие другие утверждали и утверждают - совершенно безосновательно - обратное.
А истинная суть дела заключается в том, что после 1937 года решительно изменилось само общее положение вещей в стране, и поднимавшиеся наверх "деревенские хамы" соответствовали этому новому положению.
Но об этом речь пойдет ниже; сначала подведем итоги "обсуждения" мемуаров Разгона и других. Как мы видели, и Разгон, и Хенкин, и Хрущев пытались внушить, что самые "страшные" фигуры, которые-де и повинны в жестоком массовом терроре, - это разгоновский Корабельников, хенкинские "деревенские хамы", хрущевские "люди прямо от станка". Совсем иное дело "обаятельный" Бокий, "вовсе не злой" Миша Маклярский (у Хенкина), "замечательный, честный" Агранов (у Хрущева) и т.д.
При этом Разгон "откровеннее" других (почему я и уделил столь большое внимание его сочинению). Он - правда, только во втором издании своей книги - признал, что Бокий "обмазан невинной кровью с головы до ног" и "невозможно подсчитать количество невинных жертв на его совести", и тем не менее в качестве главного, самого страшного "злодея" преподносится в разгоновской книге Корабельников, который лишь "технически" исполнял приказы начальников типа Бокия...
И все же, подводя итоги, необходимо сказать о другой - и очень важной - стороне проблемы. Конечно же, охарактеризованные выше попытки возложить ответственность и вину за "1937-й" на так называемых деревенских хамов несостоятельны чисто фактически и безнравственно-лживы. Однако те из моих читателей, которые попросту переложат ответственность и вину на "друзей" Хенкина и Разгона, по сути дела поставят себя в один ряд с этими авторами.
