В середине марта, перегруппировавшись и подтянув резервы, красные вновь перешли в наступление на занятые дашнаками районы. В ходе тяжелых боев постепенно кольцо сжималось вокруг Эривани. 2 апреля советские соединения заняли город.
После разгрома дашнаков советские войска создали фронт против турок. 23 апреля они вошли в Александрополь, который уже был оставлен противником.
Александр Иванович Тодорский
16 марта 1921 года в Москве был подписан советско-турецкий договор о дружбе и братстве. По условиям этого договора Турция уступала Грузии Батум и признавала автономность Нахичеванской области под государственным суверенитетом Советского Азербайджана. Взамен этого РСФСР уступал Турции Ардаганский и Карский округа и брал на себя обязательства выплатить ей 10 миллионов рублей. Выплата столь крупной суммы была крайне сложным делом для разоренной России. Тем не менее, 5,4 миллиона рублей были переданы в апреле — июне, а еще 1,1 миллиона — в конце 1921 года. Кроме того, советское правительство оказало Турции крупную военную помощь для ведения войны с Грецией. Недавний враг получил все находившееся в Новороссийске минное и артиллерийское имущество, винтовки и боеприпасы. В начале 1922 года Турции было передано оборудование для патронного завода, а в мае того же года — последние 3,5 миллиона рублей золотом.
Заключение мирного договора с Турцией не положило конец гражданской войне в Армении. Значительные силы дашнаков под командой полковника Нждея продолжали удерживать за собой районы Зангезура и Даралагяза. По данным разведки там находилось 6800 пехотинцев 2370 всадников, 10 орудий и 96 пулеметов.
На разгром этих сил были направлены соединения и отдельные части 11-й армии под командованием М.Д. Великанова, а затем и 1-й Кавказский корпус А.И. Тодорского. Совместными усилиями советские войска к 13 июля нанесли поражение противнику и рассеяли дашнаков. На этом с антисоветскими воинскими формированиями на территории Армении было покончено. Все Закавказье за исключением районов, переданных Турции, стало советским.
В горах Чечни и Дагестана
Намного сложнее и кровопролитнее велась борьба за власть на Северном Кавказе, где столкнулись интересы большевиков, казачества, лидеров «белого движения» и местных мусульманских вождей.
Первым после свержения российской монархии зашевелилось казачество Терека. 14 марта во Владикавказе был созван Казачий круг, на котором создается орган местной власти во главе с членом Государственной думы М.А. Карауловым. Цель этого органа заключалась в сохранении привилегий казачества в зарождавшейся Российской буржуазной республике. Подобные процессы имели место также и на землях Донского и Кубанского казачьих войск.
Действия казачества вызвали ответную реакцию среди мусульманских лидеров Северного Кавказа. В апреле в Кабарде состоялся съезд, создавший орган местного самоуправления во главе с представителям знати Коцевым, Чипсоковым, Наурузовым, Атапсукиным и другими. В Карачае Февральская революция вызвала к жизни Национально-мусульманский комитет под председательством Хамзат-хаджи Урусова. В Осетии, Ингушетии и Чечне власть захватили рациональные лидеры из бывших царских генералов и офицеров, а также крупные промышленники, представители интеллигенции и мусульманские религиозные деятели. В начале мая все эти националистические организации объединились под знаменем ислама, созвав во Владикавказе Первый съезд горских народов. При его открытии представитель закавказских мусульман Агаев сказал: «Братья мусульмане! Наконец-то заговорил, заговорил властно и твердо могучий сфинкс, которому имя — Ислам…» Съезд постановил создать Союз горских народов Северного Кавказа, в который вошли Кабарда, Осетия, Ингушетия, Чечня, Карачай, Черкесия и Дагестан. Его возглавил кумыхский князь Рашид-хан Каплаков.
Простые горцы в политической борьбе практически не участвовали. В это время в их среде не существовало ни партий, ни организаций. Но, почувствовав раскол центральной власти, они активизировались обычным для них способом. Резко возросло количество грабежей и разбоев, обострилась вражда между горцами и казаками, мусульманами и православными, а также между самими кавказцами. На этом фоне деятельность немногочисленной большевистской организации Грозного местными властями долгое время оставалась без внимания. Воспользовавшись этим, грозненские большевики, опираясь на солдат сагитированного ими 111-го пехотного полка, в начале ноября захватили власть в городе.
Действия большевиков не понравились чеченским лидерам, которые в том увидели угрозу для своей власти. По их инициативе 14 ноября 1917 года был создан Терско-Дагестанский федеративный союз, опиравшийся на части Дикой дивизии, вызванной с фронта еще в августе и расположенной во Владикавказе, Пятигорске и окрестностях Грозного.
Собравшись в ауле Старо-Сунженском, 23 ноября 1917 года чеченцы предъявили Грозненскому совету ультиматум. Они требовали выхода из города русских воинских формирований и разоружения рабочих. Большевики были вынуждены выполнить эти условия. Затем были разоружены просоветски настроенные гарнизоны Гудермеса, Воздвиженской и Ведено.
Так же неутешительно для советов складывалась обстановка и в Дагестане. Опираясь на поддержку местной знати и духовенства, извечные антирусские настроения полудиких горцев, крупный помещик и скотовладелец Нажмутдин Гоцинский провозгласил себя очередным имамом Дагестана и Чечни. В конце года он совместно с шейхом Урзум Гаджи, собрав до 10 тысяч горцев, занял Темир-Хан-Шуру и практически стал единоличным хозяином в крае.
Большевики, будучи не в силах противостоять многочисленным противникам, делали все возможное, чтобы столкнуть их между собой. 13 декабря в станице Прохладной якобы чеченцами был убит Терский войсковой атаман Караулов. В качестве ответной меры в тот же день казаки убили в станице Червленной шейха Дени Арасова и 25 чеченцев, приехавших на переговоры. В течение нескольких последующих дней казаки станицы Кохановской огнем артиллерии разрушили Гудермес. Горцы в свою очередь за несколько набегов сожгли эту станицу, а также станицы Ново-Осетинскую, Павлодольскую и ряд казачьих хуторов в окрестностях Моздока. Так начались бои между казаками и чеченцами.
В декабре 1917 года к чеченцам присоединились ингуши. Поводом к тому послужило убийство нескольких ингушей, вблизи Владикавказа. В один день восстала почти вся Ингушетия. 2 (15) января ими был захвачен и разграблен Владикавказ.
В двадцатых числах января 1918 года представители Терско-Дагестанского правительства покинули Владикавказ и бежали в Ингушетию в селение Базоркино. Власть в горских областях перешла к национальным советам. В Чечне правил Ахмед Хан Матушев, именовавший себя «Ахмед-хан Первый, правитель всей Чечни Большой и Малой»; в Ингушетии — Васан-Гирей Джабагиев; в Кабарде — Конов: в Осетии шла борьба между несколькими партийными группировками; власть в Дагестане держал Н. Гоцинский.
Казачество для борьбы с горцами попыталось созвать в Моздоке Казачий круг, но он не состоялся. Тогда большевики 25 января 1918 года там же созвали Съезд казачества и народов Кавказа, на который приехало 257 человек. Чеченцы и ингуши на съезд не прибыли. На этом съезде не принимались конкретные решения об установлении советской власти на Северном Кавказе, но была проведена направленная агитация в ее пользу и против белогвардейского казачества. Остро был поставлен вопрос о земле, которую, по утверждению представителей советской власти, иногородние и горцы могли получить, только отобрав у местных помещиков и казаков. Это еще больше обострило противоречия между горскими народами и казаками, а также внесло раскол в ряды последних.
Был развязан террор против русскоязычного населения, завершавшийся либо его истреблением, либо изгнанием из чеченских земель. Картину этого террора можно найти в воспоминаниях генерала Шкуро, совершившего весной 1918 года поездку поездом из Петровска в Грозный. В частности он пишет: «Это путешествие по железной дороге останется надолго в моей памяти. Мы проезжали местами, где еще недавно кипела отчаянная война между отстаивавшим свои очаги русским населением и горцами, решившими изгнать его из пределов своих стародавних земель. В этой войне горцы, хорошо вооруженные и фанатичные, победили мирных русских крестьян, огнем и мечом пройдя всю страну. Лить немногие уцелевшие крестьяне, бросив все, с женами и детьми бежали в пределы Терской области. Там, где еще недавно стояли цветущие русские села, утопавшие в зелени богатых садов, теперь лежали лишь груды развалин и кучи обгоревшего щебня. Одичавшие собаки бродили и жалобно выли на пепелищах и, голодные, терзали раскиданные повсюду и разлагавшиеся на солнце обезглавленные трупы русских поселян, жертв недавних боев. Зрелище этого беспощадного истребления трудов многих поколений, этого разрушения культуры, напоминавшее времена Батыя и Чингиз-хана, было невыносимо тягостно и разрывало душу. Железнодорожное полотно также было местами разрушено, телеграфные столбы порублены, мостики сожжены. Засевшие в лестных трущобах чеченцы осыпали проходившие эшелоны градом метких пуль, нанося нам потери».
