Что же касается 74 раненных, то из них только 10 приходится на сотрудников МВД. Причем пять рядовых Софринской бригады (в том числе рядовой Глазунов, умерший в госпитале) были ранены человеком в милицейской форме[Иванов И. Анафема. С. 155.], личность которого якобы осталась неустановленной[Куликов А.С. Тяжелые звезды. С. 184.].
«…Взятие комплекса зданий мэрии и гостиницы „Мир“… — пишет И. Иванов, — было полной неожиданностью для МВД. Открыв по демонстрантам огонь, руководители этого ведомства будто бы не ожидали, что в ответ на это безоружные люди пойдут на штурм названных зданий, а поэтому бросили их на произвол судьбы» [Иванов И. Анафема. С. 169–170]
Велика ли была численность тех, кто блокировал Белый дом?
«3 октября, — отмечает И. Иванов, — только в столовой мэрии обедало более 6000 эмвэдэшников, а к охране самого здания дополнительно было привлечено подразделение из 100 вооруженных до зубов военнослужащих МВД». [Там же. С. 169.]
Как же нужно было испугаться, чтобы полк внутренних войск бросил на произвол судьбы мэрию и гостиницу «Мир», в которых находился оперативный штаб, возглавлявший осаду Белого дома? Это тем более удивительно, что демонстранты были безоружны.
Итак, никакого штурма мэрии и гостиницы «Мир» не было.
3 октября около 13.00 известный публицист Олег Платонов оказался в нескольких минутах ходьбы от Белого дома у метро «Баррикадная» и здесь, если верить ему, увидел огромное скопление милиции: «одних машин 1000», а самих милиционеров «30–50 тыс. человек». [Платонов О. «Демократические офицеры» // Литературная Россия. 1993. № 46–47. 10 декабря.]
Приведенные цифры вызывают сомнения. Однако даже если допустить, что количество машин и милиционеров преувеличено на порядок, все равно получается, что в непосредственной близости от Садового кольца находилось несколько тысяч сотрудников МВД, которых без всякого труда в течение нескольких минут можно было перебросить и к Белому дому, и на Калининский проспект, и к Смоленской площади, и на Зубовскую площадь, и к метро «Парк культуры», и на Крымский мост, и на Крымский вал.
Комментируя произошедшее, один из очевидцев тех событий называл «странным» то, что «отряды у мэрии, постреляв в воздух и снайперски ранив несколько человек, разъярив толпу, вдруг отошли, открыв Дом Советов», а «потом вообще ушли, оставив свои грузовики и даже не вынув ключи зажигания: езжайте, мол, люди добрые, в Останкино». [Озеров В. Черный октябрь // Мысль. 1993. № 20–21 (42–43). С. 6.]
«Любой, едва прошедший обучение шофер, — пишет Ю. М. Воронин, — выходя из кабины, автоматически берет ключи с собой» [Воронин Ю.М. Стреноженнная Россия. С.238]. А тут десятки брошенных машин и на удивление все с незакрытыми кабинами и ключами зажигания.
«Элемент провокации, — констатировал потом И. В. Константинов, — присутствовал с самого начала событий 3 октября». [После Лефортово. Интервью И. Константинова // Трибуна оппозиции. 1994. № 2.]
«БЫЛИ СБОРЫ НЕДОЛГИ»По свидетельству Э. 3. Махайского, «в 16.50 у мэрии, возле той ее части, где расположен зал заседаний, появились депутат Константинов и лидер партии „Возрождение“ Скурлатов». И. В. Константинов заявил, «что сейчас будут поданы машины для желающих ехать в Останкино». Вскоре действительно «подъехали два бортовых автомобиля ГАЗ-53». [Махайский Э.3. Две недели на площади… // Сайт «Октябрьское восстание 1993 года».]
«Трофейные машины начинают наполняться добровольцами, — вспоминает А. Залесский, наблюдавший за происходящим в другом месте. — Грузовики с порванным брезентовым верхом и разбитыми стеклами кабин, автобусы, битком набитые молодежью, опьяненной воображаемой победой, отъезжают без всякого порядка. Из окон торчат красные и монархические знамена». [Залесский А. Конец Дома Советов (воспоминания очевидца) // Наш современник. 2003. № 9. С. 214.]
Можно встретить утверждения, будто бы идея идти в Останкино возникла после прорыва блокады Белого дома спонтанно и А. В. Руцкой лишь озвучил ее. Действительно, когда «в 15.40» В. Уражцев повился в кабинете спикера, он заявил: «Ну, а теперь на Останкино». [Российская тайна. Документальный фильм В. Тихонова. М., 2006 (интервью В. Уражцева).]
Между тем имеются сведения, что после того как были захвачены грузовики в тоннеле под Калининским проспектом и часть демонстрантов устремилась по Садовому кольцу далее, то далеко не все повернули в Большой Девятинский переулок к Белому дому. Часть демонстрантов направилась дальше — в Останкино. [Марков А. В 93-м нас не победили // Завтра. 2001. 25 сентября.]
По свидетельству А. А. Маркова, узнав об этом, он послал им вдогонку машину с приказом вернуться. Однако те, кто вел колонну, этому приказу не подчинились. [Запись беседы с А. А. Марковым. Москва. 23 июня 2006 г. // Архив автора.]
В связи с этим следует обратить внимание на то, что когда демонстранты еще находились на Октябрьской площади, уже началось пикетирование Останкинского телецентра.
«Первая группа демонстрантов в количестве одной-двух тысяч человек, — пишет А. В. Руцкой, — прибыла в „Останкино“ с Октябрьской площади около 14.30–15.00… Развернув пикеты, собравшиеся потребовали предоставить эфир народным депутатам и низложенному вице-президенту». [Руцкой А.В. Кровавая осень. С. 411–412]
Р. С. Мухамадиев утверждает, что некоторые участники митинга еще на Октябской площади «собирались» идти «мирными колоннами» не только «к зданию Верховного Совета», но и «к Останкинской башне». [Мухамадиев Р.С. Крушение. С. 147.] Этот факт нашел отражение и в воспоминаниях А. А. Маркова, из которых явствует, что на Октябрьской площади действительно звучали призывы идти в Останкино. [Марков А.В 93-м нас не победили // Завтра. 2001. 25 сентября.]
Но, оказывается, вопрос об Останкино рассматривался в Белом доме еще раньше. «Я, — утверждает А. В. Руцкой, — предпринял все, что от меня зависело. НАКАНУНЕ (то есть до 3 октября. — А.О.)написал официальное письмо директору Гостелерадио Брагину, требуя дать возможность выйти в эфир депутатам. Я написал и начальнику охраны Останкино и в письме заявил, что никто не намерен захватывать телецентр». [Границы перепашем, посадим тюльпаны, когда я буду президентом. Интервью А. В. Руцкого газете «Информ-600 секунд» // Завтра. 1994. № 37.]
Было бы интересно узнать, когда именно А. В. Руцкой обратился к В. И. Брагину с таким письмом: 1 или 2 октября?
По свидетельству одного из лидеров ФНС В. М. Смирнова, как только начались митинги, стали прокручиваться разные сценарии дальнейшего развития событий.
«Если бы собралось 200–300 тысяч — сообщает он, — нужно было бы идти на Кремль. Если меньше — взять под свой контроль такой объект, с которого можно было дать знать Москве и всей стране, что конституционный порядок восстановлен, блокада Верховного Совета снята, и тем воссоздать законную вертикаль управления. ПОСЛЕ ДОЛГИХ ПЕРЕБОРОВ различные министерства и центры связи отпали: все они могли быть заблокированы. Могло быть заблокировано и Останкино, однако в этом случае отключение „иглы“ с теленаркотой, которой пичкали всю страну, само по себе сыграло бы свою роль, даже если бы нам не удалось выйти в прямой эфир. Это определило выбор, который был сделан ЕЩЕ ДО ПРОРЫВА БЛОКАДЫ, И ПОТОМУ НИКАКОЙ ИМПРОВИЗАЦИИ В ПОХОДЕ НА ОСТАНКИНО НЕ БЫЛО». [Смирнов В.М. Мы могли победить. За что и как боролся ФНС // Дуэль. 1997. № 6.]
В это признание необходимо внести одно уточнение. Как уже отмечалось, на протяжении всего периода с 21 сентября по 3 октября Политсовет ФНС не собирался. Поэтому обсуждение данного вопроса имело место в узком кругу его Исполкома, к которому принадлежал В. М. Смирнов.
На протяжении указанного периода вопрос о необходимости установления парламентского контроля над радио и телевидением поднимался неоднократно.
Как мы помним, первое обращение к руководству Останкинского телецентра с предложением предоставить эфир парламенту С. Н. Терехов сделал еще 22 сентября. В тот же день вечером Аналитический центр Верховного Совета предложил вывести Останкинский телецентр из строя, А. В. Руцкой поставил перед военными задачу установления контроля над Останкино, а В. И. Анпилов призвал к «маршу» на телецентр, причем назвал и дату — 24 сентября. И хотя тогда этот «марш» не состоялся, лидер «Трудовой России», по всей видимости, продолжал агитацию, в связи с чем 25 сентября, когда еще не утихли страсти, связанные с трагедией на Ленинградском проспекте, штаб Моссовета вынужден был выступить со специальным обращением не поддаваться на подобные призывы. [Ростовская М.Н.Окаянные дни // — [email protected]]
Таким образом, поход на Останкино был давно задуманной акцией, к которой руководители Белого дома, во всяком случае А. В. Руцкой, имели самое непосредственное отношение. Подобного развития событий желала и другая сторона.
