Обострение противоречий в правящих кругах страны создало серьезную угрозу политической изоляции НКНП, утраты ее реального политического влияния и власти еще до истечения срока полномочий президента. В поисках выхода из острокризисной ситуации Национальный конгресс за новую политику провел 20 января 2000 г. чрезвычайный съезд, на котором было принято решение о переименовании НКНП в Демократическую партию нового тысячелетия (ДПНТ) – Миллениум минчжудан. Обновленная ДПНТ провозгласила курс на построение «передового государства», идущего в авангарде мирового прогресса. Соответственно демократия, рыночная экономика и народное благосостояние были объявлены «тремя китами» партийной платформы демократов.
Принимая на свое идейное вооружение символическое обращение к проблемам нового, третьего тысячелетия, южнокорейские левоцентристы преследовали далеко идущие цели: они стремились зафиксировать свое прогностическое видение новой роли страны в глобализирующемся мировом сообществе наступившего века, привлечь внимание массового электората к тому, что именно Миллениум минчжудан лучше других политических сил в состоянии управлять народным хозяйством мировой величины, содействовать национальной консолидации, а также мирному диалогу с северянами в целях общенационального воссоединения. Предполагалось, что широкая общедемо кратическая платформа ДПНТ откроет пути для привлечения на ее сторону других промежуточных политических сил, не разделяющих, в частности, платформу Ханнарадан, Чаминрён и др. партий и групп, с которыми левоцентристы находились в острой политической конфронтации. Особые надежды при этом возлагались на Демократиче скую национальную партию (ДНП) – Минчжу кунминдан, оформившуюся организационно в марте 2000 г. из оппозиционных осколков Ханнарадан во главе в экс-премьером Ли Су Соном. В программных установках новой партии содержался призыв преодолеть соперничество и распри между различными политическими течениями, добиться общенациональной консолидации, без которой немыслима успешная интеграция страны в динамично развивающийся глобальный мир. Сам по себе подобный призыв создавал платформу для сближения ДПНТ и ДНП, но, как показали последующие события, весомых политических результатов это сотрудничество не принесло.
Обновление политического фасада ДПНТ, долгосрочное стратегическое видение, обращение к общекорейским ценностям в немалой степени содействовало пополнению рядов электората партии. Буквально за сутки до начала парламентских выборов демократам удалось взорвать настоящую «информационную бомбу». Население страны было информировано о том, что в самое ближайшее время состоятся прямые переговоры между президентом РК Ким Дэ Чжуном и лидером Северной Кореи Ким Чен Иром. Это означало поворот на 180 градусов от недальновидной позиции прежнего главы государства Ким Ен Сама, не направившего в июле 1994 г. соболезнования в Пхеньян в связи с кончиной Ким Ир Сена и допустившего, по мнению многих южнокорейцев, непростительный дипломатический просчет в межкорейских отношениях. Секретные переговоры, которые с осени 1999 г. вел с северянами специальный представитель президента РК, подвели к многообещающим перспективам. Массы южнокорейцев, и в первую очередь те, кто оказался в рядах т. н. разделенных семей, начали убеждаться в том, что политика «солнечного тепла» в отношении КНДР не риторика, а реалистическая дипломатия, направленная на практическое сближение Юга и Севера, установление между ними гуманитарных, торгово-экономических и других взаимосвязей. Новая стратегия и политика Ким Дэ Чжуна в отношении КНДР звучала весьма авторитетно и убедительно еще и потому, что РК к весне 2000 г. добилась внушительных успехов на пути преодоления деструктивных последствий азиатского финансового кризиса 1997–1998 гг.
Парламентские выборы 13 апреля 2000 г. показали, что ДПНТ во главе с Ким Дэ Чжуном пользуется всё возрастающей поддержкой электората: если на выборах 11 апреля 1996 г. за Национальный конгресс за новую политику (НКНП) было подано 25,3 % голосов, принесших 79 депутатских мандатов, то на выборах в апреле 2000 г. Демократическая партия нового тысячелетия (ДПНТ) получила 34,8 % голосов и 115 мандатов. Таким образом, ДПНТ значительно расширила по сравнению с прежними выборами поддержку электората, что принесло ей 36 новых депутатских мандатов. Никогда прежде сторонники Ким Дэ Чжуна не занимали столь солидных позиций в законодательном органе страны. И тем не менее это была всего лишь относительная, а не абсолютная победа. Основной противник левых центристов – Партия Великой страны (Ханнарадан), несмотря на потерю 6 мандатов, сумела завоевать 133 депутатских места, сохранив тем самым позиции доминирующей силы в Национальном собрании. После шумного раскола с объединенными либеральными демократами, завоевавшими 17 мандатов, говорить о восстановлении прежней коалиции было весьма затруднительно. Расчеты на возможное блокирование с Демократической национальной партией (ДНП) оказались низкоэффективными, поскольку ей удалось завоевать лишь 2 мандата.
В такой ситуации между ДПНТ и Ханнарадан (ПВС) развернулась ожесточенная закулисная борьба за привлечение в свой лагерь «третьих сил», на положении которых оказались не только Чаминрён, но и Минджу кунминдан (ДНП), Новая национальная партия (Хангук синдан) и ряд независимых депутатов. В ходе этой внутрипарламентской конфронтации обе коалиции проявили предельную политическую изобретательность. Полным ходом развернулась персональная обработка не только независимых депутатов, но и тех, кто примыкал к различным партиям в парламенте. Но основной маневр главы государства вновь оказался направленным в сторону Чаминрён, которая сама нуждалась в дополнительных трех депутат ских мандатах для оформления парламентской фракции, дающей право на получение солидных государственных субсидий. Объединенным либерал-демократам был обещан ряд министерских постов и условный переход в их парламентские ряды трех недостающих партии депутатов. Столь хитроумная комбинация получила практическое воплощение, что позволило Ким Дэ Чжуну на некоторое время сформировать в Национальном собрании объединенную фракцию большинства в составе 136 депутатских мандатов. Этот успех на внутриполитическом фронте, несмотря на его временный характер, дал возможность Ким Дэ Чжуну более активно действовать в борьбе против по следствий азиатского финансового кризиса, за структурную модернизацию национальной экономики и качественную интенсификацию межкорейского диалога. На базе новой политической сделки с Чаминрён и привлечения независимых депутатов, а также вербовки нескольких членов Ханнарадан ДПНТ удалось в мае 2000 г. провести на пост спикера парламента Ли Ман Сопа и добиться позитивного голосования по кандидатуре премьер-министра Ли Хан Дона, представлявшего Чаминрён. Воссоздание коалиции левых центристов и правых консерваторов позволило Ким Дэ Чжуну парализовать попытку Ханнарадан провести в свою пользу ряд конституционных поправок, и в частности предложение о сокращении срока полномочий президента четырьмя годами с правом вторичного избрания. В случае принятия этой поправки президентские полномочия Ким Дэ Чжуна истекали бы уже в конце 2001 г.
Добившись необходимой для правящей ДПНТ расстановки сил в законодательном органе, ее лидер провел ряд крупных преобразований в составе правительства (август 2000 г., март 2001 г.), уверенно выдвигая на ключевые посты новых министров из числа опытных управленцев более молодого поколения, независимо от их провинциального происхождения и партийной ориентации. Так, на ключевой пост министра иностранных дел в августе 2001 г. был назначен Хан Сын Су, представитель Демо кратической национальной партии (Минджу кунминдан).
В ходе напряженной и непрекращающейся борьбы за обеспечение парламентского большинства и создание эффективной правительственной администрации Ким Дэ Чжуну удается реально либерализовать старый механизм преследований и гонений оппозиции и диссидентов. Прежде всего был смягчен драконовский Закон о национальной безопасности, сфера которого распространялась теперь лишь на реальные провинности, а отнюдь не на любые проявления симпатий в отношении Севера. Соответственно в 2000 г. к различным срокам тюремного заключения были приговорены лишь 4 человека, обвиненных судом в «подрывной деятельности» в пользу Севера. Указом президента были амнистированы «дочь Кореи» – Ли Су Гён, лидер южнокорейского диссидентского движения Сон Ту Ёль, обвинявшийся в пропхеньянской пропаганде, и другие диссиденты.
Власти РК пошли на отмену многих нелепых информационных ограничений во взаимодействии с КНДР (право знакомиться с книгами, газетами и журналами, изданными в КНДР, пользоваться сайтами северокорейских СМИ в интернете и т. п.). И все эти акции носили довольно дальновидный дипломатический характер. 13–15 июня 2000 г. мир узнал ошеломляющую новость: президент Республики Корея Ким Дэ Чжун прибыл в Пхеньян, где после переговоров с лидером КНДР Ким Чен Иром подписал историческую Совместную декларацию Юга и Севера Кореи, открывшую принципиально новую веху во взаимоотношениях двух Корей. О содержании декларации более обстоятельно говорится в следующей главе, а здесь отметим лишь одну уникальную черту события: Ким Дэ Чжун действовал вопреки стойкой конфуцианской традиции, при которой первым на поклон должен прибыть младший по возрасту при равном должностном положении. Как было установлено более поздними расследованиями, глава государства сознательно пошел на нарушение действующих парламентских ограничений, предоставив властям КНДР финансовую помощь в размере 500 млн долл. Наконец, Ким Дэ Чжун принял довольно жесткое условие северокорейской стороны о прибытии в КНДР не по сухопутной дороге через демилитаризованную зону, а воздушным путем. Однако все эти дипломатические и иные уступки, сделанные во имя миротворческой миссии, окупились с лихвой. Международное общественное мнение было буквально шокировано дипломатическим искусством южнокорейского лидера. И это, по всей вероятности, была «последняя капля», повернувшая «чашу весов» в пользу Ким Дэ Чжуна, которому 10 ноября 2000 г., после тринадцати неудачных выдвижений в прошлом, была наконец присуждена Нобелевская премия мира.
