Предпринимая путешествие к франкам, папа должен был тщательно обдумать формальную сторону дела. Если он вступал в союз с франкским королем, то с этим вместе, в силу тогдашних государственно-правовых воззрений, ему необходимо было перенести на чужеземного государя звание патриция, с которым соединялись верховные права над Италией, воплощавшиеся в наместнике императора экзархе Равенны. Но папа не мог располагать правом, которое ему не принадлежало, а между тем это право нужно было создать, потому что иначе король и сам мог встретить непреодолимые затруднения для осуществления вмешательства в итальянские дела5. Прежде всего предстояло выяснить вопрос об империи и о правах императора в Италии; его нельзя было совершенно игнорировать, но и поставить прямо не решались ни папа, ни король. Затем нужно было придать удобную форму военному вмешательству в итальянские дела. Это был громадной важности вопрос, и Пипин должен был решить его с согласия чинов франкского государства. Такое значение и имеет собрание государственных чинов в Кьерси, имевшее место весной 754 г.
В Кьерси решен был главный вопрос о походе в Италию, также был, по всей вероятности, составлен проект передачи Пипину экзархата и Пентаполя. Знаменитый дар церкви св. Петра, т. е. начало светской власти пап, относится также к этому времени. По словам жизнеописания папы Стефана, «когда в Кьерси собрались чины государства, Пипин сообщил им о желаниях папы и получил их согласие исполнить то, о чем он предварительно договорился со святейшим отцом»6, т. е. сейм дал согласие исполнить договор с папой — идти в Италию с целью войны с Айстульфом из-за экзархата. Но прежде чем была исполнена эта статья соглашения, папа с своей стороны оказал громадную услугу новой династии: 28 июля 754 г. в церкви С.-Дени совершено было миропомазание над Пипином и его сыновьями Карлом и Карломаном. При этом папа под страхом отлучения заповедал вельможам и народу избирать себе королей только из этой освященной Церковью фамилии Каролингов. С другой стороны, Пипин дал торжественную клятву за себя и за свое потомство заботиться о Церкви и блюсти ее интересы. Таким образом, один папа три года тому назад разрешил Пипина и франкский народ от присяги Меровингу — законному государю, теперь другой папа закреплял духовным авторитетом своим светскую власть над франками за наследниками Пипина.
Подлинный документ дара Пипина утрачен, но содержание его до известной степени можно восстановить на основании переписки ближайших к этому времени пап, т. к. все притязания Римской Церкви к франкскому королю основывались в этом даре. Прежде всего, в этом знаменитом акте шла речь о вознаграждении убытков, понесенных Церковью вследствие лангобардских завоеваний. Т. к. патримонии Римской Церкви рассеяны были по всей Италии, то лангобардские нападения, в особенности же завоевание экзархата, нанесли большой ущерб папскому хозяйству. Эти именно земли и поместья, составлявшие действительную собственность Римской Церкви, нужно понимать там, где говорится об Justitia S. Petri. Пипин обещался возвратить эти имущества из благоговейного почтения к св. Петру, «реституировать блаженному Петру и святой Римской республике отнятые у нее владения». В этом смысле папа поручал Пипину все дела св. Петра, и Пипин давал обещание защищать права Церкви7.
Далее в разбираемом памятнике шла речь о римском населении и о жителях городов, непосредственно или посредственно зависевших от папы. Здесь нужно, конечно, понимать население Римского дуката, которое, по преимуществу, папа мог называть своим народом. Пипин давал обещание защищать не только Церковь, но и всех римлян дуката. Дар Пипина мог простираться только на Римский дукат, т. е. он обещал восстановить за Церковью ближайшую к Риму область, занятую лангобардами. Несколько труднее восстановить значение тех выражений, которыми обозначается возвышение, прирост церковной области (exaltatio, augmentum). Сюда, без сомнения, относятся спорные права на некоторые патримонии, находившиеся в лангобардском королевстве уже с первых лет поселения их в Италии. Ближайше определить такие местности было невозможно в предварительном проекте, исполнение коего зависело от успеха войны с лангобардами; можно было сказать лишь в неопределенном смысле: обещаемся уступить Церкви все, что предоставит нам военное счастье. Поэтому несправедлива мысль, что Карл В. в 774 г. только подтвердил за папой дар Пипина. Дар Карла В. сохранился в биографии папы Адриана, но он никак не может быть подтверждением договора в Кьерси, потому что Пипин не мог дарить и обещать того, что еще не было в его власти.
До половины VIII в. при всем богатстве и влиянии папы были только богатыми землевладельцами; новое пожалованье Пипина закрепляло за ними верховные политические права над Римским дукатом8. С тех пор римское население должно было давать присягу на верность папам как своим государям. В спорах своих подданных с лангобардами папа посылает уполномоченных к лангобардскому королю для совместного разбора дел; назначает судей и других чиновников для управления городами. Римское войско повинуется папе; когда угрожает Риму опасность, он стягивает военные отряды из Тусции и Кампании, Перуджии и Пентаполя. В случае нужды направляет военную силу и для внешней войны, например, против герцога Беневента. На папской службе появляются герцоги (duces) и др. светские и духовные чины, составляющие его совет (optimates)[29]. Судебные приговоры папы имели значение высшей инстанции, его чиновники имели власть судить, лишать свободы и наказывать преступников.
Ограничение верховных прав папы состояло в особых отношениях папской области к франкскому королевству. Отнятые у лангобардов земли переходили сначала к франкским королям, а от них уже к папе; вновь образующееся государство нуждалось в постоянной защите против неожиданных нападений. Таким образом, папская область должна была встать в некоторые зависимые отношения к франкскому королю. Римляне приносили присягу на верность папе и королю, составляли как бы одно с франками государство, видимым выражением чего было то, что Пипин и его сыновья назывались королями франков и патрициями Рима. В перенесении патрициата на франкских королей выражалась дань традиции: во все время греческого господства в Италии принцип императорской власти воплощался в равеннском патриции или экзархе. И теперь папа обязан был доносить королю, новому патрицию, о важнейших событиях в своем государстве; политические сношения с лангобардским королем и другие внешние дела папа не мог вести без согласия короля франков. И тем не менее, существование папской области было обеспечено[30].
Возвращаясь к изложению ближайших событий, последовавших за переговорами папы с Пипином, мы должны сказать, что об уничтожении лангобардского королевства тогда еще не было мысли. Уже франкское войско, среди которого находился и папа, шло походом в Италию, когда Пипин еще раз отправил посольство к Айстульфу, предлагал ему без пролития крови отказаться от занятых областей. И сам папа просил о том же лангобардского короля, обещая выдать ему сумму в 12 тыс. солидов за возвращение занятых мест. Но Айстульф не хотел и слышать об отступлении. Предпринятый в Италию поход окончился скоро. После одной битвы, проигранной лангобардами, Айстульф был заперт в Павии и должен был согласиться на предложенные ему требования. По заключенному с Пипином договору он обязался уступить Равенну и другие недавно занятые города, сделать удовлетворение церкви св. Петра и признать свою зависимость от франкского короля. Он дал клятву в исполнении заключенного договора, выдал заложников и, наконец, выплатил Пипину и его приближенным значительные суммы Пипин удалился из Италии, а папа с торжеством вступил в Рим.
По удалении короля Пипина папа Стефан III стал ждать уполномоченных от лангобардского короля, с которыми он должен был договориться о передаче городов. Но Айстульф в начале 755 г. со всем своим народом вторгся в Римский дукат и оцепил самый Рим. Если и не давать полной цены описанию бесчеловечных поступков лангобардов по отношению к осажденным, потому что это описание принадлежит самому папе, то все же можно предполагать, что коварная политика папы возбудила в Айстульфе и лангобардах самое сильное раздражение. К этому времени относятся любопытнейшие письма папы Стефана к Пипину, которыми уже мы частью пользовались, говоря о даре Пипина. Как скоро узнал папа, что лангобардский король не хочет исполнить договора, сейчас же известил об этом Пипина и потом, во время осады Рима, пользовался всяким удобным случаем, чтобы напомнить франкскому королю о принятых им на себя обязательствах относительно престола св. Петра. «Заклинаю вас Господом Богом и Девой Марией и Петром, верховным апостолом, который помазал вас на царство — порадейте за св. Церковь и постарайтесь исполнить обещание, которое вы дали св. Петру, поспешите воздать ему, что обещали по записи, скрепленной вашей рукой, на пользу души своей. Мы поручили вам все дела св. Церкви, и вы отдадите Богу и блаженному Петру в день страшного суда отчет в том, как вы старались о пользе его и что предпринимали для возвращения ему мест и городов. Вам предоставлено такое высокое счастье — способствовать приращению Церкви и ратовать о восстановлении прав верховного апостола. Ни один из ваших предков не заслужил такого блистательного поручения, но вас предъизбрал и предопределил Бог в вечные времена».
