Крупная энергосистема была создана в Донецком районе на основе донецкого угля. Там самыми мощными станциями были Штеровская, Северо-Донецкая, Зуевская ГРЭС и Шахтинская ГРЭС им. Артема. Первая станция имела шесть турбогенераторов общей мощностью 157 тысяч кВт. В 1929 году она была переведена со сжигания кускового каменного угля на сжигание антрацитового штыба, то есть угольной пыли, которая раньше просто выбрасывалась.
В этой энергосистеме было проведено первое крупномасштабное высоковольтное кольцевание сетей. Было создано семь колец: Сталино-Макеевское, Центральное, Алмазо-Марьинское, Константиновское, Луганское, Криндачево-Чистяковское, Сорокино-Долженское. Эти кольца объединили в единую энергосистему все крупные металлургические и машиностроительные заводы, крупные шахты и коксохимические заводы Донецкого района. Производство в «Русском Руре» стало основываться на мощной энергосистеме. В 1932 году ее мощность составляла 460 тысяч кВт, и было выработано 1,3 млрд. кВт/ч электроэнергии[346].
Впоследствии эту систему планировалось соединить с системой Днепрогэса и превратить весь юг России и восток Украины в единый мощный промышленный район практически с полным циклом современного индустриального производства: от добычи железной, марганцевой руды и каменного угля, выработки электроэнергии до высокоразвитого машиностроения.
Мощнейшая энергосистема развивалась на Урале. В единую сеть сводились новые мощные тепловые станции и централи заводов: Магнитогорская и Березниковская ТЭЦ, Кизеловская, Егоринская, Среднеуральская и Челябинская ГРЭС, Свердловская ГЭС. Это были новые, мощные электростанции, общей мощностью 219 тысяч кВт, и давшие в 1934 году 672,5 млн. кВт/ч электроэнергии[347].
Еще в плане ГОЭЛРО говорилось, что электроэнергия может заменять в работе промышленности использование угля. Собственно, вся большая работа по электрификации страны, проделанная в 1920-е годы, преследовала именно эту цель – освободить промышленность от использования большого количества каменного угля в качестве топлива. Развитие электроэнергетики Советского Союза шло в направлении вытеснения из топливного баланса высококачественного угля, который теперь направлялся на производство металлургического кокса, местными видами топлива, в первую очередь торфом и бурым углем, а также отходами каменноугольного производства.
Главной топливной базой Московской энергосистемы стал Подмосковный угольный бассейн, сложенный в основном именно низкокачественными бурыми углями, и подмосковные торфяники. В его освоении были достигнуты ошеломляющие успехи. Мало того что была разработана методика сжигания низкокалорийных углей, но и была развита углехимия на Бобриковском электрохимическом комбинате. Там была налажена переработка бурого угля в газ. Там же были проведены успешные опыты по коксованию бурого угля. Оказалось, что даже и такой уголь способен спекаться в достаточно качественный кокс.
Энергосистема Донецкого района переводилась на сжигание антрацитового штыба – угольной пыли, раньше выбрасываемой в терриконы. Энергосистема Урала основывалась на гидроэнергии и на сжигании углей уральских угольных бассейнов, в первую очередь углей Кизеловского бассейна.
Все это вело к тому, что уровень расхода топлива на выработку одного кВт/ч. электроэнергии постепенно, но неуклонно понижалась, снизившись с 1 килограмма условного топлива в 1913 году, до 840 граммов условного топлива в 1932 году. В системе Мосэнерго на каждый киловатт-час затрачивалось 690 граммов условного топлива.
Но на этом развитие энергетики не остановилось. В 1931 году советская энергетика сказала новое слово – теплофикация. Сегодня это слово забыли, хотя тепловые системы уже давно стали привычными. Они сегодня называются «центральным отоплением». Сочетание обыденное, привычное и неправильное.
Первоначально тепловые системы зарождались на основе заводских котельных. На каждом заводе имелись, и имеются сейчас свои котельные, которые обеспечивают завод теплом, горячей водой, а самое главное, технологическим паром для самых разнообразных устройств. Особенно в паре нуждались кузнечные цеха машиностроительных заводов, где пар использовался для приведения в действие молотов и прессов. Котельные для заводов – вещь в то время обычная.
На них посмотрели по-новому в связи с переоборудованием старых заводов и резким увеличением их производительности. Новое мощное оборудование потребовало также увеличения мощности паровых котлов заводских котельных, чтобы производство не испытывало недостатка в паре. Эту задачу решали старым, испытанным средством – концентрацией. Мощности котельных должны были увеличиться в разы.
В связи с этим ведущимся расширением нужно было изучить технические тонкости выработки и передачи большого количества пара и горячей воды на большие расстояния. Заводы ведь по площади были равны крупным частям города или даже небольшим городам. Кроме того, отрабатывались вопросы не только производства пара и горячей воды, но и совмещенного с производством пара производства электроэнергии. В 1929 году при Всесоюзном теплотехническом институте была сооружена первая теплоэлектроцентраль мощностью 60 тысяч кВт. Она могла вырабатывать пар давлением в 15 атмосфер для паровых молотов, пар давлением 5 атмосфер для сушилок и горячую воду для отопления[348].
Опыты прошли успешно, и была практически доказана возможность и эффективность передачи пара и горячей воды на большое расстояние, и разработаны новые методы эксплуатации паровых котлов. С тех пор мощность московских ТЭЦ стала резко возрастать. В 1929 году мощность московских ТЭЦ была всего в 80 тысяч кВт, а уже в 1931 году она достигла 200 тысяч кВт. Начали возводиться теплоэлектроцентрали при автозаводе им. Сталина, при заводе «Динамо» и в Сталинском районе Москвы. В 1934 году мощность московских ТЭЦ составила уже 400 тысяч кВт.
Это были достаточно мощные по тем временам станции. Например, ТЭЦ Сталинского района имела два паровых котла производительностью 180 тонн пара в час и один турбогенератор мощностью 25 тысяч кВт[349]. Тепло передавалось на расстояние до 6 км.
Удачный опыт быстро распространялся по всем новостройкам. Стали возводиться новые и еще более мощные теплоэлектроцентрали на крупных заводах-новостройках. В 1932 году начато строительство Березниковской ТЭЦ при Березниковском химическом комбинате мощностью 95 тысяч кВт, Кузнецкой ТЭЦ – 48 тысяч кВт, ТЭЦ Нижегородского автозавода – 24 тысячи кВт. К тому моменту нашли новую область применения тепловой энергии теплоцентралей – отопление жилых домов. В Москве жилые дома стали оборудоваться системами водяного отопления и подключаться к теплоцентралям сначала крупных заводов. Но ТЭЦ Сталинского района уже была станцией, значительная часть тепла с которой шла в жилые кварталы. К теплоцентралям крупных заводов-новостроек подключались города-новостройки.
Новые хозяйственные задачи, которые вставали перед страной в ходе индустриализации, потребовали коренного изменения практики хозяйствования. Они потребовали изменения не только самого производства, самого по себе, не только структуры промышленности, но и системы управления промышленностью, самой партийной политики в отношении хозяйства. Сталин, как политический руководитель индустриализации, в начале 1931 года занялся разработкой этого вопроса.
Свою позицию он осветил в двух речах, посвященных задачам хозяйственников. В начале 1931 года состоялась 1-я Всесоюзная конференция работников социалистической промышленности. На ней 4 февраля 1931 года Сталин выступил с докладом «О задачах хозяйственников», в котором очертил те задачи, которые встают перед хозяйственниками в связи с завершением строительства основ новой тяжелой индустрии СССР и с резким увеличением выпуска промышленной продукции.
Сталин начал с того, что хозяйственники, собравшиеся на конференцию, одобрили контрольные цифры на 1931 год и обещали выполнить поставленный план. Сталин напомнил, что означает это обещание:
«Но что значит обязательство – выполнить контрольные цифры на 1931 год? Это значит – обеспечить общий прирост промышленной продукции на 45 %. А это очень большая задача. Мало того. Такое обязательство означает, что вы не только даете обещание нашу пятилетку выполнить в 4 года – это дело уже решенное, и никаких резолюций тут больше не нужно, – это значит, что вы обещаетесь выполнить ее в 3 года по основным, решающим отраслям промышленности»[350].
План 1930 года, который предусматривал увеличение выпуска продукции на 31–32 %, хозяйственники тоже обещали выполнить, но сделать этого не смогли. Прирост продукции составил 25 %. Сталин так объяснил главную причину такого положения дел:
