Великий провинциальный мастер имеет в собраниях Великой Ложи дискреционную председательскую власть: может (только он один) прервать оратора (п. 13), исключить плохо себя ведущих членов (п. 14)Далее идет положение о великом провинциальном мастере.].
Провинциальный мастер назначается великим мастером или великим наместным мастером всего масонства в Англии (п. 1). Провинциальный мастер назначает провинциальных чиновников (но может и предложить их выбрать всей Великой Провинциальной Ложе — п. 3). Провинциальный мастер может требовать от всякой ложи понадобившиеся ему сведения (п. 5). Провинциальный мастер и провинциальные чиновники могут посещать заседания всякой ложи союза и наблюдать за правильным ходом ее «работ» (п. 6).
Провинциальный мастер «имеет полную власть учреждать ложи обыкновенным порядком, брав к тому своих чиновников с точным назначением мастера или оставляя выбор оного заводящейся ложе» (п. 9).
Если бы «все братство или большая оного часть признала провинциального великого мастера неудобным более к управлению или власть свою во зло употребляющим «Хотя никогда еще в нашем древнем и почтеннейшем ордене того не приключалось», — замечает Устав в начале этого пункта.], то должны они писать о том в Великую Ложу Англии и дотоле не собираться, доколе решение не придет» Подобное сомнение в высших начальниках, конечно, не могло быть допущено ни в шведской, ни в розенкрейцерской системах.].
Великим провинциальным мастером все время существования союза был И. П. Елагин. Великим наместным мастером в первый год существования Провинциальной Ложи определен был генерал-аншеф и сенатор Воронцов, а великим секретарем — поэт В. И. Майков.
18 декабря 1773 года происходило назначение новых «провинциальных чиновников». Наместным мастером остался Воронцов, великим секретарем Елагин «избрал» В. И. Лукина, первым надзирателем — Алексея Щербачева, вторым — Ивана Несвицкого, хранителем сокровищ — Степана Перфильева и меченосцем — Федора Фрёза.
Елагину подчинялось не менее четырнадцати лож.
1) Первой по времени открытая была Parfaite Union, которая была старше самой Провинциальной Ложи, так как учреждена была 1 июня 1771 года. Большая часть ее членов были английские купцы (мастер стула — Кели, John Cayley).
2) «Собственная ложа» Елагина, называвшаяся ложей Муз и собиравшаяся в его доме; диплом на открытие за подписями Майкова и Воронцова помечен был 16 июня 1772 года.
3—4) Некоторые члены ложи Муз, продолжая числиться в составе этой ложи, образовали свои особые ложи. 31 января 1773 года утверждена была ложа музы Урании[55], мастером которой сделался В. И. Лукин, надворный советник, правая рука Елагина, сочинивший комедию в пяти действиях, «Мот, любовью исправленный», которая «принята была весьма изрядно».
Скоро после этого открылась ложа Беллоны (мастер стула — И. В. Несвицкий).
Все братья лож Муз, Урании и Беллоны имели вход в любую из них, а мастера их составляли единый комитет по найму общего дома и прочим хозяйственным делам.
5) От ложи Урании некоторыми ее членами основана была (30 мая 1775 года) ложа Астреи (мастер стула — Я.Ф. Дубянский)[56].
6—7) В союз Елагиных лож входили и две военные ложи, «работавшие» среди офицеров и военных врачей русских армий[57]: ложа Марса в Яссах, под молотком П. И. Мелиссино[58], и ложа Минервы в Садогурах, в Молдавии, под управлением бар. Гартенберга[59].
8) Ложа Скромности в Петербурге, под управлением того же П. И. Мелиссино, вероятно, взамен ложи Марса, по возвращении Мелиссино с войны[60].
9) Ложа Клио, в Москва, основана около 1774 года.
10) Ложа Талии, на открытие которой (где угодно) было выдано разрешение Вердеровскому; летом 1775 года Талия «работала» в Москве, а в 1777 году в Полоцке.
11) Ложа Равенства, открытая осенью 1774 года; летом 1775 года ложа Равенства собиралась в Москве, а в 1776 году перебралась в Петербург. Кандидатами в мастера этой ложи Ильин называл кн. Г. П. Гагарина, кн. В. В. Долгорукова[61], гр. P. JI. Воронцова; избран был, по-видимому, кн. Гагарин.
12) Ложа св. Екатерины Трех Подпор в Архангельске (письмо ее, выражавшее единение с Елагиным, подписано 11 декабря 1774 г.)[62].
13) Ложа Эрато в Петербурге, основанная кн. А. И. Мещерским, не позднее марта 1775 года[63].
14) Ложа во Владимире, под управлением гр. Р.Л. Воронцова.
Все ложи находились в тесном общении между собою, посылая друг другу письма или рекомендуя своих членов в случае их переезда из места «работ» одной ложи в резиденцию другой[64].
Постоянные связи были у некоторых Елагиных лож и с западноевропейским масонством английской системы. Ложа Урании, например, неоднократно принимала к себе посетителей с дипломами немецких и английских лож и сама снабжала своих членов рекомендациями в эти ложи[65].
Зато старательно воздерживались от общения с масонами других систем. На собрания ложи Урании в качества посетителей могли быть допущены лишь братья Елагина толка. Особенно остерегались Рейхелевского масонства; у причастных к нему братьев требовали предварительного отречения от Рейхеля.
Но нежелательными признаны были и другие направления, хотя бы они очень близки были от Елагиной системы[66]. Внутренняя жизнь каждой ложи определялась ее «актами».
Акты Елагиных лож всецело приспособлены были к приему в ученики, товарищи и мастера, так как прием новых членов или возведение ранее принятых в более высокую степень составляли главное содержание «работ» этих лож. Почти ни одно заседание не обходилось без «принятия»[67].
Прием («ресепция») сопровождался сложным и запутанным ритуалом, частью заимствованным из практики средневековых цехов. Основной смысл ритуала состоял в «испытании» нового адепта путем всевозможных угроз и неожиданных унижений[68].
Заканчивался прием страшной клятвой, ограждавшей тайну всего происходившего в ложе. Новопринимаемый подробно перечислял все наказания, которых он заслуживает в случае своей неосторожной болтливости или измены. Товарищ и мастер добавляли к этой клятве еще несколько сильных пожеланий[69].
Несмотря на мрачное начало масонской жизни Елагинского адепта, дальнейшее течение этой жизни оказывалось вполне мирным и даже довольно веселым. Ложи Елагина вне ритуальной своей части носили характер почти светских клубов, где — после утомительных обрядов ресепции — можно было хорошо поужинать («столовые ложи») и встретить немало приятных знакомых[70].
По выражению Новикова, братья Елагиных лож «почти играли» масонством, «как игрушкою: собирались, принимали, говорили много, а знали мало».
Заглянуть во внутреннюю жизнь Елагиных лож позволяют протоколы одной из них (Урании), сохранившиеся за время от учреждения ложи до 1 июля 1775 года.
Ложа была торжественно открыта 16 марта 1773 года. На заседание прибыл «уполномоченный от п. П. В. Мастера ложи Муз второй надзиратель п. брат Несвицкий и объявил, что имеет письмо к братьям сооружателям ложи Урании, и требовал, чтобы они вступили в ложу. Обряд того дня был следующий. Впереди брат служащий со свечою, за ним два брата Мастера, позади их брат В. Лукин, ведущий п. брата Несвицкого к ложе, за ними посетители, по два в ряд, а потом все братья, приступавшие к сооружению ложи; вступя в храм, который совсем не освящен был, стали вокруг ковра, а брат служащий со свечою позади почтенного брата Несвицкого, который всем братьям читал приветственное письмо от п. П. В. Мастера[71]…
По прочтении (Несвицкий) требовал от братий, чтобы оные при нем учинили выбор мастера ложи, коего б он, по данному ему полномочию, мог утвердить в сем сане. Братья, всякий написав имя одного из членов своих, клали в сосуд, на жертвеннике стоящий, и по вынутым жребиям оказались все жребии на брата Владимира Лукина, кроме одного его, коим он избрал п. брата Николая Грена. П. брат Несвицкий, провозглася избрание, взял за руку брата В. Лукина и обвел его троекратно около ковра, будучи провождаем всеми братьями, а потом, подведши его к жертвеннику, требовал от него клятвы мастерской, которая им и сделана, как ниже сего вписано, и в продолжение коей меч п. брата Несвицкого был устремлен против сердца мастера ложи, а того меч против сердца п. брата Несвицкого.
Присяга мастерская
«Клянусь перед Всевышним Создателем Селенныя, пред тобою, препочтенный Провинциальный Великий Мастер, и пред всеми достойными здесь собранными братиями не только в сохранении непоколебимый верности к ложе Урании и в наблюдении с священнейшею точностью всей должности истинного масона в недреманном бдении о том, дабы никто из членов моей ложи не сходил никогда с пути истинного и чтобы сюда не вкладывалось ничто могущее поколеблить непрочность нашего Ордена. Обещаю также не употреблять во зло права и власти саном мастера ложи мне приносимой, а всегда поступать по узаконениям нашей препочтеннейшей аглинской Великой всего масонства Ложи и Ложи Главной Провинциальной, которые преподаны и впредь преподадутся. В случае же нарушения подвергаюсь мщению Создателя и гневу всех братьев. Для утверждения сей присяги целую слова Спасителя нашего».
