Конечно, можно предположить, что при инках Писак именовался как-то иначе. Так, например, священный город Мачу-Пикчу получил это свое имя уже в наше время. Но в отличие от Мачу-Пикчу слово «писак» фигурирует в хронике Сармьенто "Индийская История". Правда, это название долины, которая дважды (!) подвергалась инкскому завоеванию. Кроме того, Сармьенто упоминает инку по имени Писак Топу — он был среди тех, кто удостоверил подлинность сочинения испанца об инках и представлял айлью X сапа инки.
Оба похода в долину Писак носили в известном смысле «воспитательный» характер, хотя их все же проще считать карательными экспедициями (это к вопросу о миссионерской деятельности инков). В первом случае Инка Йавар Уакак направил в долину своих воинов, поскольку правитель тех земель убил находившегося в гостях сына инки. Он рассчитывал, что другой сын Йавара Уакака, доводившийся ему родичем по материнской линии, станет наследником престола Куско. Инки буквально стерли с лица земли селения долины Писак.
Второй поход в ту же долину состоялся при Инке Виракоче. По его приказу два отряда захватили селение Пакайкача в долине Писак. А поскольку местные жители не пришли покориться Виракоче, он разорил селение, убив его обитателей.
О чем говорят эти события?
Начнем с предположения: может быть, Пакайкача и есть подлинное название города кечуа, который сегодня называют Писаком? На это указывает, например, расстояние от Пакайкачи до Куско, приведенное у Сармьенто. Оно совпадает с расстоянием от Куско до Писака.
Далее. Укрепления Писака со всей очевидностью подтверждают, что еще на рубеже XIV–XV веков рядом с Куско находились независимые от инков города кечуа, среди которых был и Писак (мы будем так называть этот город). Не менее очевидно и то, что Куско не только воевал с ними, но и вступал в союзы, о чем говорит династийный брак правителей Куско и Писака, правда оказавшийся не совсем удачным.
Помимо Писака, известны и столицы других государственных образований кечуа: Ольянтайтамбо, Паукартампу, Калька, Юкай.
Все эти города-государства не могли быть объектом цивилизаторской деятельности сынов Солнца, ибо в столь крупных городах дикари и варвары не живут.
Далее инкам как минимум дважды пришлось завоевывать долину Писака, а ведь она находилась совсем рядом с Куско. Но покорных вассалов дважды не завоевывают. Значит, власть Куско над Писаком не была такой уж надежной.
На этой не заканчивается наш особый интерес, связанный именно с Писаком. Трудно понять, почему в хрониках не упомянут этот город, Между тем если бы этот город и ритм его жизни соответствовали хотя бы десятой доле того гигантского труда, который вложен в строительство его великолепных сооружений, не увидеть Писак мог бы разве слепой, хотя и он бы, несомненно, услышал биение пульса каменного гиганта.
Но испанцы, повторяем, не увидели Писак. Чем же объяснить «исчезновение» этого города? Только одно-единственное объяснение представляется убедительным: каменный Писак был уже мертв, когда испанцы пришли в Тауантинсуйю.
Отсюда следует вывод, что Писак еще при инках умер сам или был умерщвлен именно как крупный — столичный? — центр. И умер он политической смертью, ибо Писак не был разрушен вражеским нашествием, его бастионы и дворцы пострадали от времени, а не от рук человека.
Не было у Писака и такой труднопреодолимой проблемы, как обеспечение жителей продовольствием. Склоны гор здесь сплошь покрыты огромными насыпными платформами-террасами. На некоторых склонах по пятьдесят и даже шестьдесят ступеней-рядов. Они построены с таким совершенством, что многие и сегодня используются местными жителями, собирающими с террас свой урожай. Не испытывал Писак и недостатка в воде: у подножия Священной горы, на склонах и вершине которой расположились главные сооружения древнего города, течет многоводная река Вильканота и впадающий в нее горный ручей Чойго.
Трудно представить себе, как выглядел город в пору своего расцвета, если даже его руины потрясают наше воображение. Молча взирают на мир гигантские храмы и дворцы Писака. Непоколебимо стоят высокие каменные стены в два ряда — главное оборонительное сооружение города. Вырубленные прямо в скале лестницы и дороги лезут уступами вверх, соединяя городские Центры с возвышающейся надо всем Интиватаной - религиозно-административным сердцем Писака. Отполированная до блеска каменная кладка словно по линейке расчерчена квадратами идеально подогнанных, друг к другу камней. На фоне скачущих вниз змеевидных, - строго повторяющих неровности горных склонов рядов полей-террас, весело зеленеющих побегами благословенной кукурузы, замерли в своей могучей монументальности сторожевые башни Писака...
Как могло, как должно было выглядеть в пору своего расцвета это чудо человеческого упорства и труда? Чем был Писак, когда время, природа и человек объединялись в нем не для разрушения, а ради созидания?
На последний вопрос дает ответ перуанский исследователь Виктор Анхель Варгас, благодаря усилиям которого мир как бы заново увидел этот прекрасный город.
"Абсолютно достоверно, то, — пишет Варгас, — что Писак был городским центром первейшей важности, о чем говорят, не оставляя место сомнениям, гигантские архитектурные останки, которые мы смогли увидеть… Речь идет о метрополии, поражающей размерами и качеством своих сооружений".
На какие же данные опирается исследователь, делая столь важный вывод?
Вот некоторые из них. Разбитый на городские кварталы Писак занимает территорию в несколько квадратных километров. Такими не бывают селения или случайные святилища. В двух районах Писака есть захоронения. Это самое большое и самое впечатляющее древнее кладбище в Перу. Подобный некрополь с мавзолеями и саркофагами мог принадлежать только огромному городу с четко различающимися общественными слоями.
Храмы и дворцы Интиватаны вполне сравнимы с Кориканчей. Великолепен архитектурный стиль этих типично столичных сооружений. На южном склоне Писака расположен ансамбль из круглых башен (характерная деталь архитектуры кечуа) для защиты насыпных террас, дорог и прилегающих к городу селений. Это также столичные укрепления, как и крепостная стена.
Судя по качеству прочных и красивых домов (только такие дома и сохранились), население города было весьма многочисленным. Подобным домам в пределах городской черты у кечуа обычно соответствовало огромное количество глиняных домов, которые, естественно, не могли сохраниться до наших дней. То же самое имело место в Куско. Это видели испанцы, например Педро Санчо, который был секретарем Писарро. "Там более ста тысяч домов", — написал он в своей хронике. "Более ста тысяч домов" насчитал в Куско и хронист Мигель де Эстете. Основываясь на этих данных, Варгас считает, что и в Писаке дома простых людей исчислялись тысячами.
Писак стоит на стратегически важном месте, почти на неприступной горе. Он господствует над долиной, уходящей в сторону Паукартампу. То был слишком важный перекресток дорог, чтобы здесь стояло рядовое селение.
Варгас утверждает, что до Инки Уайна Капака Писак имел такое же значение, как и Куско. Это была "столица первого порядка, как в свое время столицами были Ольянтайтамбо, Чинчеро, Мачу-Пикчу и другие городские центры", пишет он.
И действительно, это было так. И пока рядом с Куско стоял Писак, инкам было не до поручений своего Отца-Солнца. У них просто не было времени, чтобы вспомнить о них и тем более придумать такое. К тому же любая попытка вмешаться в дела такого соседа, как Писак, могла быть неверно понята им, поскольку сосед сам предпочитал решать свои проблемы за счет других, к числу которых относились и инки. Вот почему Куско стремительно обрастал каменными стенами и бастионами.
Камня в отличие от пригодных к пахоте земель было повсюду так много, что в нем не испытывали недостатка. Кругом возвышались горы. Они давали камень. И подымались к небу, словно соревнуясь с вершинами недоступных человеку гор, каменные громады крепостей и — круглых, расширяющихся у основания башен, моделью для которых служили все те же горы.
Однако люди научились не только возводить, но и разрушать каменные бастионы. И прочность камня оказалась бессильной перед твердостью человеческого духа.
Варгас считает, что Писак потерял свое значение в годы царствования Инки Уайна Капака. Эту мысль замечательный перуанский исследователь высказал предельно осторожно, что дает нам право попытаться взглянуть на факт падения Писака как столицы не с конкретных позиций самого города, которые сегодня как бы навязывают нам его развалины, а несколько шире, то есть с позиций всего региона кечуа.
Прежде всего исследования Варгаса дали прямые доказательства высокого уровня, которого достигли города-государства кечуа до их включения в состав царства инков. Стал понятнее и характер реальных отношений между городами-государствами кечуа, и сам процесс складывания панкечуанского государства: на добровольных началах он не строился.
