— непропорционально большое участие евреев в революции [69], в советской администрации, в карательных органах — чем выше уровень, тем больше (причем политическое качество их должностей было гораздо важнее их количества); к тому же возглавили страну бывшие эмигранты, контакты которых с людьми типа Я. Шиффа и Гельфанда-Парвуса уже тогда были известны;
— бросалась в глаза помощь большевикам со стороны западного капитала в целом, и особенно американского (с большим участием еврейства и масонства) [70], эгоистически стремившегося с самого начала революции завоевать российский рынок независимо от режима, который в России установится. Здесь важно лишь отметить наличие этого фактора, который не мог остаться незамеченным;
— огромное впечатление на эмиграцию произвело принятие коммунистами пятиконечной звезды — пентаграммы: она "относится к общепринятым символам масонства", имеет связь с традицией каббалы и "восходит к "печати Соломона", которой он отметил краеугольный камень своего Храма" [71], - объясняет популярный масонский словарь. Государственные символы всегда принимаются продуманно — у большевиков же это произошло внезапно и без убедительных объяснений. Было ли это тактической приманкой для западных политиков или просто недомыслием, стремлением выглядеть «прогрессивно», иметь модный значок "как у людей"? Во всяком случае, для правого фланга эмиграции этот факт лежал в том же русле, что и использование в США той же пентаграммы в армии, еврейской звезды в государственной и полицейской символике, масонских знаков на американских долларах (правда, в США это было неудивительно);
— был также очевиден союз масонов в коммунистов в Западной Европе, прежде всего во Франции в 1920-1930-е годы, когда они совместно противостояли "национально-клерикальной" в затем "фашистской опасности" (пики этого сотрудничества: победа "картеля левых сил" в 1924 г., что привело к открытию советского посольства в Париже: "народный фронт" в 1936–1939 гг.). Этот союз, как и существование масонов-коммунистов, давали правым кругам повод думать, что то же самое (если не большее) происходит и в СССР.
Чего не было: масонство там было запрещено вместе со всеми некоммунистическими течениями. В 1920-е годы не раз появлялись сообщения о преследованиях масонов в советской России, например, в связи с деятельностью организации «АРА», руководимой масоном Г. Гувером, будущим президентом США. «АРА» (American Relief Administration) оказала немалую помощь голодающим в России, но она, очевидно, заботилась и об идейном окормлении: два сотрудника «АРА» фигурируют в числе организаторов в 1923 г. ложи «Астрея» в Петрограде, у которой было в подчинении еще 6 лож [72], раскрытых большевиками. В числе руководящих членов Всероссийского Комитета помощи голодающим (связанного с "АРА") также были масоны: Е. Кускова, с. Прокопович, М. Осоргин и др., арестованные и высланные за границу — большевики видели в этом Комитете соперничающую «буржуазную» политическую структуру.
Сотрудничество (экономическое, дипломатическое) между большевиками и "сильными мира сего", особенно в годы нэпа, конечно, существовало, но при этом каждая сторона стремилась использовать другую в своих целях. Большевикам была нужна западная техника и дипломатическое признание, а западному капиталу — российские ценности и природные богатства.
Возможно, в довольно пестром советском руководстве поначалу оставался и какой-то узкий «смазочный», слой между теми и другими, на основе прежних связей. Например, масон Ю. В. Ломоносов: сначала он — "правая рука министра путей сообщения" Временного правительства; пробыв в Америке в 1918–1919 гг. (в группе посла-масона Б. А. Бахметева), он "вернулся и работал у большевиков: член президиума ВСНХ"; в 1920 г. под его контролем, при участии фирмы Я. Шиффа "Кун, Леб и K° и "красного банкира" О. Ашберга, происходил вывоз царского золота в США [73] (как видим, после революции деньги по тому же каналу, но в гораздо больших количествах, потекли в обратную сторону…). Но достоверных сведений о принадлежности руководящих большевиков к масонству очень мало.
Е. Кускова утверждала, что в числе масонов "знала двух виднейших большевиков". Н. В. Вольский писал, что масоном был большевик с. П. Середа, будущий нарком земледелия. Секретарь (т. е. глава) масонского Верховного Совета с 1916 г. меньшевик А. Я. Гальперн указал на известного масона-большевика И. И. Скворцова-Степанова, будущего наркома финансов, и на посещение масонских собраний М. Горьким. Собравший эти показания меньшевик Б. Николаевский писал, что в масонскую организацию "входили и большевики, через их посредство масоны давали Ленину деньги (в 1914 г.). Об этой акции финансирования, "которая встретила положительное отношение Ленина", писал также Г. Я. Аронсон (масон до 1914 г.) на основании опубликованного в СССР лишь в отрывках конспиративного письма большевика Н. П. Яковлева [74].
Г. Катков также отмечает, что имевшие отношение к масонству большевики И. И. Скворцов-Степанов и Г. И. Петровский установили в 1914 г. «по-братски» контакт с масоном А. И. Коноваловым для финансирования большевистской партии [75]. Из книги Н. Берберовой узнаем, что М. Горький был близок к масонам через масонку-жену, Е. П. Пешкову и приемного сына, видного французского масона 3. А. Пешкова [76] (брата Я. Свердлова). Там же опубликовано свидетельство Е. Д. Кусковой, что Н. И. Бухарин, выступая в 1936 г. перед эмигрантами в Праге, сделал масонский знак — "давал знать аудитории, что есть связь между нею и им, что прошлая близость не умерла" [77]. В один из масонских словарей включен К. Радек, правда с оговоркой, что "его принадлежности к масонству, часто упоминаемая, никогда не была доказана" [78].
Интересная фигура в этом отношении — Л. Троцкий. Он описывает, как во время заключения в Одессе в 1898 г. в течение целого года усердно изучал масонство, получал соответствующую литературу от друзей, "завел себе для франк-масонства тетрадь в тысячу нумерованных страниц и мелким бисером записывал в нее выдержки из многочисленных книг… К концу моего пребывания в одесской тюрьме толстая тетрадь… стала настоящим кладезем исторической эрудиции и философской глубины… Думаю, что это имело значение для всего моего дальнейшего идейного развития" [79], - признает он. Ссылаясь на это, масонская энциклопедия отмечает, что и к большевизму Троцкий пришел через масонство, но масоном не стал [80]. (Тогда тем более интересно выяснить по советским архивам, почему, обладая "кладезем эрудиции", создатель Красной армии выбрал ее символом пентаграмму.)
Проф. Н. Первушин пишет, что арестованного большевиками в 1920 г. бывшего министра Временного правительства Н. В. Некрасова (секретаря масонского Верховного Совета в 1910–1912 и 1916 гг. [81]) по чьей-то таинственной протекции "освободили и даже допустили к работе в Центральном союзе потребительских обществ в Москве, со значительным повышением по службе". Даже в 1950-е годы Кускова отказала Первушину в опубликовании списка масонов, "так как в Советском Союзе остались члены этой группы и, в частности, в самых высших партийных кругах (!), и она не вправе поставить их жизнь под угрозу" [82] (восклицательный знак Первушина).
Но даже из приведенных примеров следует лишь то, что оставшиеся в СССР масоны скрывали свое прошлое, а не правили страной, иначе бы им никакие заграничные разоблачения не могли быть опасны. После уничтожения Сталиным старой "ленинской гвардии" шансы на то, что на партийных верхах остались масоны, были практически сведены к нулю.
А что касается сотрудничества масонов и коммунистов за границей, даже такой критик масонства, как А. Костон, считает, что "коммунисты не поддерживают ложи, когда те находятся у власти, но они поддерживают масонов в тех странах, где те в меньшинстве, поскольку надеются пользоваться ими в своей борьбе против реакции". Большевики "не собирались служить французским масонам, а пытались использовать их" в своих политических целях: Троцкий надеялся, что приход к власти либералов-масонов "типа Керенского создаст чрезвычайно благоприятные условия для коммунистов" [83]. Тот же Троцкий в 1922 г, на IV Конгрессе Коминтерна отвергал масонство вполне искренне как явление буржуазное, каким оно в сущности и было. Поэтому и произошло совмещение обуржуазившейся части социалистических партий и атеистического масонства; последнее видело в этом способ влияния на рабочие массы для удержания их от крайностей — что понимали большевики, стремившиеся как раз к этим крайностям.
