морем и неведомыми странами, пенясь, бушует безбрежный Океан – чудесная река, которая течет вокруг всей земли и кольцом замыкает ее. Там высокий небесный свод склоняется к волнам Океана и тихо погружается в них. В волнах Океана днем купаются звезды, а ночью всплывают на темное небо. Поутру на востоке загорается заря, и светлый бог Гелиос – светлое солнце – встает из вод Океана, днем свершает свой путь средь высокого неба и, закончив его, на далеком западе снова погружается в волны реки Океана. Среди них покоятся в вечном свете острова блаженных,
«где ни метелей, ни ливней, ни хлада зимы не бывает». Морской ветер обвевает их тихие луга. Там в цветущих садах нимф-гесперид зреют золотые яблоки, которые могут спасти человека от печального ада.
По ту сторону волн Океана, во влажном тумане лежит страна мертвых. Там вечно царит безотрадная ночь. Всходит ли на небо яркое солнце или покидает его, оно никогда не заронит луча в печальную область умерших. Там живут Смерть, Сон, Сновиденья и другие чудовища мрака. Там шумно бегут адские реки. Туда, в пределы тумана и тленья, мимо стремительных вод Океана, между грозных блуждающих скал, быстро летят тени умерших. У входа в подземное царство их встретит с безумолчным лаем и пронзительным визгом адский пес – страшная Сцилла с шестью головами и двенадцатью лапами.
Когда-то на край света отправился могучий Геракл. Много подвигов уже совершил он, от многих чудовищ освободил Грецию. Сильными руками он задушил страшного льва, порожденного исполинскою змеею Эхидною. Он убил и рожденную ею Лернейскую гидру, яростное чудовище с девятью головами. Своими стрелами Геракл выгнал ее из пещеры, где скрывалась она. Гидра бешено кинулась на Геракла.
Своею дубиною он наносил удары по ее шипящим головам, но вместо каждой отбитой головы вырастали две другие. Так было до тех пор, пока спутник Геракла не стал прижигать горящей головнею обезглавленные шеи гидры. Только тогда погибла она.
По поручению царя Эврисфея, которому он служил, Геракл пошел искать золотые яблоки гесперид. У края земли он встретил отца этих нимф, великана Атланта, который поддерживал высокие столбы: на этих столбах покоилось небо. Геракл согласился подержать за великана небесный свод, пока Атлант ходил в сады своих дочерей и принес золотые яблоки для Геракла.
Геракл со шкурой убитого льва. Мраморная статуя.
Начало III в. н. э.
К берегам Океана пустились однажды герои-аргонавты. На своем корабле «Арго» они поплыли по широкому морю искать золотое руно, шкуру золотого барана, которую где-то на краю света охранял страшный дракон. Труден был путь: темные силы были рассеяны по всему дальнему морю. На его островах жили грозные, могучие одноглазые великаны – и волшебницы-нимфы; все они старались погубить или задержать героев, путь которых лежал мимо них.
Так говорили предания; но никто из греков не побывал еще в далеком море.
Сначала с дальнего моря стали приезжать к грекам финикийские купцы. Они вытаскивали на берег свои корабли и подолгу жили, пока не выменяют все свои товары на кожи и меха, которыми постепенно они наполняли свои корабли. Они привозили дорогие сидонские сосуды, металлические панцири с Кипра, льняные ткани и покрывала, окрашенные в пурпур шерстяные материи, безделушки из стекла и слоновой кости, дорогой янтарь в золотой оправе. Из города на берег приходили греки посмотреть на финикиян, полюбоваться их товарами. По многу раз они сами приходили в дома богатой знати и во дворцы царей, и каждый раз приносили все новые дорогие вещички, – и рассказывали о далекой родине янтаря, о малолюдных дальних странах, где они доставали медь и олово.
Часто финикияне обманывали греков. Но греки были рады, когда показывался в море их нагруженный товарами чернобокий корабль: только финикияне приезжали к ним из далеких стран, только они привозили дорогие товары. Среди греков лишь благородная знать пока пускалась в ближнее море, ради опасных набегов и грабежей, и потом обменивала свою добычу на товары заезжих купцов.
Но скоро и греки отважились пуститься подальше. Смелый вождь собирал небольшую дружину. Они приходили к песчаному берегу моря и спускали на воду свои корабли. На дне корабля они складывали копья и стрелы, щиты и кожаные шлемы, теплые мохнатые плащи, вроде бурки, которые они брали с собой на случай непогоды и стужи. В больших кожаных мешках они держали запасы муки: среди них на дне корабля размещали в мехах и амфорах [3] вино и свежую воду. Теперь нередко подолгу пропадали смелые моряки, в погоне за добычей скитаясь взад и вперед по туманному морю…
Древнегреческий корабль.
Рисунок на вазе. Около 500 г. до н.э.
И весело, и страшно было грекам пускаться в море. Впереди могли их ждать всякие беды. Наступало затишье, и подолгу приходилось морякам ждать попутного ветра на диком, одиноком островке среди пустынного моря. Поднималась буря, и им грозила гибель в морских волнах. Часто падали они в боевых схватках в чужом, далеком краю, и на песчаном морском берегу только дождь мочил белые кости погибших героев.
Наконец из далекой поездки моряки возвращались домой. Они любили рассказывать о своих смелых набегах, как они грабили чужие поля, убивали мужчин, а женщин и детей брали в плен. Пленников они продавали, и из походов привозили золото и серебро, янтарь и слоновую кость. Они привозили рассказы о далеких странах, откуда и в год не может долететь быстрая птица, откуда не возвращался никто из людей, если его заносили туда бури и ветры. И среди греков уже ходили неясные слухи о длинных летних днях на далеком севере, где заря сходится с зарею, о странных северных людях, которые доят кобылиц и пьют их молоко. Греки знали уже о богатом и могущественном царстве на Ниле, о богатых египетских Фивах, где жилища полны сокровищ и 100 городских ворот так широки, что через каждые могут проехать 20 колесниц рядом. И все больше сказаний о чудесах незнакомого моря складывалось среди греков.
На народные шумные праздники греков, на пиры в богатые замки приходили певцы и в песнях своих вторили рассказам скитальцев. Они пели, и перед молчаливыми слушателями, на самом краю шумящего моря, вставал из тумана остров блаженных феаков. Их любят бессмертные боги, открыто нисходят к феакам и без чинов садятся за трапезу с ними. Там во всей стране, в каждом доме царит веселье; за пышно накрытыми столами сладко пируют феаки,
