- Ты выглядишь взволнованной, - заметил он, хотя и без особого интереса. - Мне кажется, в последнее время тебя что-то беспокоит!
- Я тебе должна сообщить такую новость! - Дебора была так расстроена, что даже не садилась. - Я долго не решалась - хотела быть уверена! И вот теперь уверена!
- Но в чем?
- Что я беременна! - в отчаянии воскликнула она и разрыдалась.
- Ого! - удивленно воскликнул он и, встав, обнял её. - Это и вправду серьезно!
- Серьезно? Ужасно! Теперь я обесчещена!
- Ну что ты, вовсе нет! И перестань плакать! Ты что, не любишь малышей? Ведь говорила, что всегда хотела детей, не так ли? Теперь у тебя будет по крайней мере один, и я горжусь, что стану его отцом!
Но будущая мать расстроилась ещё больше.
- Ты слишком молод, чтобы быть отцом! Разве мы можем пожениться? Все бы решили, что ты женишься на своей тетушке! А я лишилась бы своей пенсии вдовы офицера!
Ролло-Тюльпану и в голову не приходило на ней жениться, но будучи человеком любезным, он предпочел ответить так:
- Я совсем не против женитьбы! - но тут же поспешно добавил, - Но ты права, это не пойдет, создаст слишком много неудобств!
Дебора хмуро на него покосилась, как будто сочтя, что слишком уж быстро он успокоился, но не сказала ничего, хоть в голове мелькнула мысль:" - А почему это он не хочет жениться?"
Во всяком случае, здесь свадьба была невозможна. При одной мысли о том, как будут на неё смотреть местные поселяне, и уж тем более пастор Гиссинг, ей становилось нехорошо. И к тому же, как она могла выйти за человека, не знавшего, кто он такой? Что, записать в свидетельстве о браке "Миссис Теодора Ташингем и мистер Икс?" Это немыслимо! Тогда пришлось бы ей до дна испить чашу своих несчастий!
При этой мысли Дебора вновь расплакалась, от злости на себя, на Ролло и на свое проклятое милосердие. Она даже затопала ногами, и Ролло, чтобы успокоить, пришлось вести её в постель и применить самый действенный способ утешения, который так помог его плачущей спасительнице, что та опять истово благословляла себя, Ролло и милосердие Господне.
А спустя несколько дней, когда кухарка с горничной были в деревне, а Дебора с Ролло завтракали наедине, он предложил ей ехать рожать в Лондон.
- Ведь впереди ещё семь месяцев, как ты сказала. И, как я понимаю, месяца два не будет ничего заметно! И даже три, если одеться соответственно. Поселимся в приличной гостинице и...
- А у меня идея лучше! - перебила Дебора, выглядевшая уже гораздо бодрее.
- Какая?
- У меня есть сестра. Во Франции. Не виделись мы со дня свадьбы. Значит есть повод её навестить. Для нас с тобой это пришлось бы очень кстати! - Дебора, помолчав, добавила: - Может быть, увидев Францию, в тебе что-нибудь отзовется и вернется память...
- Хорошо бы, - невесело ответил Тюльпан. - Но, как видишь, и само слово "Франция" для меня - пустой звук! Я ничего не представляю - ни страну, ни людей, я вообще уже не знаю, как Франция выглядит! Ну да ладно, - сказал он наконец. - Хорошая идея! Я за Францию!
Дебора неотрывно смотрела ему в лицо, точнее, в глаза.
- Слова "графиня Дюбарри" тебе тоже ни о чем не говорят?
- Нет! А что?
- Да ничего, милый!
"- Может во Франции его кто-нибудь узнает!" - говорила себе Дебора, одолеваемая идеей королевского происхождения Ролло. Она уже видела себя супругой королевского бастарда, что дает нам основание подозревать - именно это натолкнуло её на мысль пересечь Ла-Манш, и на ещё одну безумную мысль шепнуть сестре, что её сын (ну должен же быть сын!), по-видимому, внук Людовика XV - то есть хоть и внебрачный, все равно!
* * *
"Милая сестричка! - так начала Дебора Ташингем свое письмо сестре во Францию. - Мой Ролло и я уже несколько дней живем в Лондоне, в отеле "Фейрмонт" возле Пикадилли. Не стоит говорить, как Ролло и я тронуты тем, что ты нам предлагаешь свое гостеприимство. Твой мальчик уже подрос, но надеюсь, что он подружится с моим, когда тот появится на свет, - полагаю, произойдет это в конце июня или начале июля. В начале мая мы должны отплыть на португальском корабле, чтоб избежать всякого риска. Нет, между Англией и Францией войны как будто нет, но корсары продолжают орудовать, и на английские суда нападают французские и наоборот. Так лучше уж на португальском.
Ты знаешь, мне было просто нечего надеть, и моему Ролло тоже, поэтому мы в Лондоне только и бегаем по швеям, портным и сапожникам. Мой Ролло стал настоящим денди: стал носить даже трость с серебряным набалдашником. Милый мой бедняжка! Если бы путешествие во Францию вернуло ему память! Во всяком случае, одну серьезную проблему я решила - проблему его личности, не настоящей, разумеется! У одного юриста, который занимается всякими незаконными делами с бумагами, за пятьдесят фунтов я купила документ, который подтверждает, что мой Ролло родился в Бервике в 1754 году (это примерно его возраст) и что зовут его Орландо Морган. Теперь мы собираемся..."
Что касается нас, мы тоже собираемся следом за Орландо Морганом, который в самом деле одет как настоящий денди: на нем светлый редингот, белые чулки, туфли с пряжками, и при ходьбе он постукивает по мостовой своей тростью с серебряным набалдашником!
Орландо Морган расхаживает по Лондону один. И чувствуя в туманном сумраке особый запах этого большого города, состоящий из запахов жареной рыбы, морской воды, черного угля, которым топят всюду, Орландо Морган нервничает, словно о чем-то вспоминая, не зная сам, что. Зудит рана на шее - как всегда, когда в нем возникает чувство, что вот-вот встретится с самим собой.
Но мы-то знаем, что в этом элегантном буржуазном районе такого произойти не может, как и в других местах, которые он посещает в Лондоне: в танцевальном зале "Воксхолл", в самом модном кафе "Чайльд", куда захаживает Босуэлл и которое стоит посреди Сити - ведь эти места показала ему Дебора, но их не знал ни Фанфан-Тюльпан, ни Невью, ни Шартр!
Шартр, Невью, Фанфан-Тюльпан жили в совсем другом районе, довольно далеко от мест, где бродит Орландо Морган. И тем не менее, вдыхая лондонский воздух, Орландо Морган шагает сквозь сумрак по улицам и мостам на встречу с кем-то, чьего имени не знает - с Фанфаном-Тюльпаном!
И тут Орландо Морган вдруг остановился. Как долго он бродил? Уже настала ночь! Перед собой он видит вывеску таверны "Проспект оф Уитби"! Что-то толкает его внутрь - возможно, просто жажда - однако таверна закрыта и Орландо разочарованно поворачивает обратно, и в памяти ничто не шевельнулось!
Пройди он дальше - вышел бы на Чик Лейн. Но вместо этого он торопливо развернулся и прибавил шаг, - начиналась гроза, пока ещё вдалеке, но молнии уже пронзали облака и бедняге вдруг показалось, что предназначены они ему и норовят его убить! И он пустился бегом!
* * *
- Боже, - воскликнула Дебора, когда Орландо возник перед ней. - Что случилось? Ты так бледен!
Давно пробило восемь. Над Лондоном бушевала буря, даже и здесь, в элегантном ресторане "Олд Джордж Инн", где Дебора поджидала своего Ролло, гром заглушал слова гостей.
- Нет, ничего, - Ролло устало опустился рядом с ней. Отсутствующим взглядом оглядел элегантную публику (среди них много моряков в форме), которая оживленно беседовала, смолкая с каждым раскатом грома, мерцающие лампы и расхаживавших взад-вперед официантов.
- Ничего, - повторил Ролло, приложив ладонь к пылающему лбу.
- Ты заблудился, милый? Я жду здесь целый час!
- "Проспект оф Уитби"! - вместо ответа протянул Ролло. - "Проспект оф Уитби"! "Проспект оф Уитби"!
Дебора перепуганно взглянула на него, но он расхохотался - да, как ни странно!
- Я бы выпил пива с джином!
- Пива с джином? - удивленно переспросила Дебора. - Но это пьют одни извозчики! Пей лучше портвейн, как я!
- Нет, - устало возразил он. - Наверно, я в прошлой жизни был извозчиком!
И тут, как мы и предсказывали, с Ролло кое-что произошло. Официантка только что с презрительной миной подала ему пивной коктейль с джином, Дебора начала объяснять, что в зале столько флотских офицеров, потому что поблизости морской госпиталь, и Ролло огляделся вокруг, - и взгляд его вдруг замер на мужчине, сидевшем в одиночестве за соседним столом. Орландо Морган при виде этого человека содрогнулся, словно в него ударила молния и рядом с Деборой уже сидел Фанфан-Тюльпан! У Ролло в голове что-то вспыхнуло, он испытал мучительную боль, словно вновь появляясь на свет, вновь обретя себя и всю свою былую жизнь! Ведь в человеке с деревянной ногой Фанфан-Тюльпан узнал капитана Рурка!
* * *
- Продолжайте, прошу! - мило взывала Дебора к Фанфану. Давно пробило полночь и они отдыхали в своем номере отеля "Фейрмонт". Буря уже удалялась от Лондона, гром был слышен все глуше и реже.
- Теперь вы знаете о моем прошлом все! - сказал Фанфан-Тюльпан и Дебра вновь сменила компресс на его пылавшем лбу. В отсветах свечей, стоявших на ночном столике, на его лице, шее и руках блестели капельки пота.
- Да, почти все! И вы поняли, что весь мой рассказ - просто день безумных приключений!
