Этот план уже был подвергнут критике в большевистской печати, в том числе и со стороны В. И. Ленина. Но организаторы Таммерфорсской конференции вынесли его на обсуждение, по всей видимости, в качестве компромисса с меньшевиками. Когда начались прения по данному вопросу, И. В. Джугашвили резко выступил против предложенного плана избирательной кампании. После его выступления в зале воцарилась тишина. Все взоры устремились на В. И. Ленина. Неожиданно для многих он поддержал Ивановича{19}. В результате этого И. В. Джугашвили вместе с Л. Б. Красиным, В. И. Лениным и Е. Ярославским был избран в комиссию для выработки резолюции конференции по данному вопросу. А принятая резолюция обосновывала необходимость бойкота выборов в Государственную Думу на всех этапах{20}.
Оба эти факта свидетельствуют, что, появившись на общепартийном форуме, И. В. Джугашвили не только сразу же обратил на себя внимание его участников, но и получил возможность лично познакомиться с В. И. Лениным.
22 декабря, по окончании конференции, в Петербурге (Загородный проспект, д. 9, квартира Ивана Григорьевича Симонова) состоялось узкое совещание, на котором присутствовали делегаты от Воронежа, Казани, Перми, Петербурга, Риги, Тамбова, Твери и Тифлиса. Совещание было посвящено вопросу об объединении с меньшевиками и отношению к Государственной Думе{21}. Персональный состав участников этого совещания неизвестен, а поэтому неизвестно, присутствовал ли на нем И. В. Джугашвили.
Таммерфорсская конференция началась под звуки баррикадных боев, которые произошли во многих городах России. Кто именно был организатором вооруженного выступления рабочих, исходила ли в данном случае инициатива от революционных партий или же все произошло стихийно, в ответ на провокационные действия правительства, мы до сих пор не знаем.
18–24 декабря бои развернулись и на улицах Тифлиса{22}. Позднее двоюродный брат Е. С. Сванидзе К. Т. Двали утверждал, что 24 декабря 1905 г., когда в Тифлисе в районе железнодорожного вокзала еще шла стрельба, Сосо уже находился на квартире Сванидзе. «На четвертый день, — отмечал К. Т. Двали, — тов. Коба уехал в Баку»{23}.
Если 24 декабря И. В. Джугашвили уже находился в Тифлисе, то он не мог участвовать в Петербурге 22-го на совещании в квартире И. Г. Симонова, если же он участвовал в этом совещании, то мог добраться до Тифлиса не ранее 26 декабря. Как именно обстояло дело в действительности, исследователям еще предстоит выяснить.
Требует объяснения и опубликованное в 1925 г. на страницах «Зари Востока» письмо начальника Тифлисского охранного отделения ротмистра Карпова, в котором об И. В. Джугашвили говорилось: «В 1905 г. был арестован, но бежал из-под стражи».
Ранее уже упоминалось о фотографии И. В. Джугашвили, на которой он запечатлен в клетчатом шарфе. Она была датирована 1900 г. и помещена в его «Краткой биографии». Первоначально утверждалось, что ее удалось обнаружить в архиве Тифлисского ГЖУ. Но когда она впервые появилась в печати 22 декабря 1929 г. на страницах «Бакинского рабочего», под нею значилось: «В центре: товарищ Сталин, снятый в 1905 г. в Бакинском губернском жандармском управлении».
Чему же верить?
Как явствует из письма начальника Тифлисского ГЖУ начальнику Бакинского ГЖУ 1908 г., в это время в Тифлисском ГЖУ не имелось ни одной фотографии И. В. Джугашвили{24}. Можно было бы допустить, что фотография 1900 г. была передана в 1902 г. из Тифлисского ГЖУ в Тифлисское розыскное отделение, переименованное позднее в охранное отделение. Однако это допущение опровергается тем, что в 1904 г. Тифлисское охранное отделение тоже не имело ни одной фотографии И. В. Джугашвили. Из этого вытекают два возможных вывода: или данная фотография действительно была извлечена из дел Тифлисского ГЖУ, но относится к периоду после 1908 г., и, следовательно, после 1908 г. в Тифлисе имел место неизвестный нам арест И. В. Джугашвили, или же фотография была сделана в 1905 г. Бакинским ГЖУ и арест имел место не в Тифлисе, а в Баку.
В архиве бывшего Грузинского филиала ИМЛ хранится рукопись «Даты жизни и деятельности И. В. Сталина». В ней мы можем прочесть: «1906 г., первые числа января, г. Тбилиси. И. В. Сталину, З. Чодришвили и М. Бочаридзе удается скрыться от полиции, явившейся с обыском на квартиру Михаила Бочаришвили (по бывшему Михайловскому проспекту)». При этом дана ссылка на воспоминания М. Чодришвили, изданные в Тифлисе в 1927 г. на грузинском языке{25}.
В это время Тифлисская организация РСДРП вынесла смертный приговор начальнику штаба Кавказского военного округа генерал-майору Федору Федоровичу Грязнову, под руководством которого в декабре 1905 г. были разгромлены тифлисские баррикады. Покушение готовилось одновременно и меньшевиками, и большевиками{26}. Одним из тех, кто участвовал в подготовке покушения, являлся зять Камо — Котэ Цинцадзе{27}. Из его воспоминаний следует, что к организации покушения имел отношение И. В. Джугашвили{28}. 16 января 1906 г. генерал Ф. Ф. Грязнов был убит меньшевиками{29}.
Примерно тогда же в жизни Кобы произошло событие, о котором до нас дошли только неясные отголоски. По одной версии, спасаясь от преследования, он пытался вскочить на ходу в конку, но упал и до крови разбил лицо{30}. По другой версии, он пострадал, когда «садился в вагон конки у Воронцовского моста», но не потому, что очень спешил, а потому, что «конка столкнулась с повозкой»{31}. Ранение было настолько серьезным, что Кобу доставили в Михайловскую больницу{32} и уже оттуда после перевязки М. Цхакая отвел его на квартиру М. Бочаридзе{33}.
Обе версии вызывают сомнения. Действительно, по сообщениям газет, 13 января 1906 г. у Воронцовского моста произошло столкновение конки с повозкой, но при этом никто не пострадал{34}. Что же касается простого падения при посадке, то трудно представить, чтобы в результате этого можно было получить такое тяжелое повреждение. А у И. В. Джугашвили были раны не только на лице, но и на голове{35}.
Когда его с паспортом Георгия Бердзеношвили устроили на квартире Б. Лошадзе (Гончарная улица), здесь под фамилией Костава скрывался Г. Телия. По свидетельству Б. Лошадзе, через некоторое время к ней на квартиру нагрянула полиция и едва не арестовала И. В. Джугашвили{36}. В этом свидетельстве содержится маленькая неточность. 28 января 1906 г. на квартире Б. Лошадзе появилась не полиция — сюда нагрянул военный патруль.
Из рапорта капитана Квиквидзе:
«В момент обыска Георгий Бердзенов лежал в постели с повязкой на голове, под этой повязкой при осмотре видны были ссадины и кровоподтеки, а правый глаз был совершенно закрыт повязкой. Переплетчик Костава препровожден мною в комендантское управление вместе с найденными книгами, а Георгий Бердзенов в виду его болезненного состояния поручен присутствовавшему околоточному надзирателю 8-го полицейского участка [Войцвеху], которому и передан паспорт Бердзенова»{37}.
По свидетельству Бебе Лошадзе, после того как солдаты удалились, И. В. Джугашвили, ссылаясь на болезнь, отказался идти в полицейский участок, поэтому околоточный надзиратель ушел за подводой, а когда вернулся, больного уже не было{38}.
По всей видимости, от М. Бочаридзе И. В. Джугашвили перебрался на квартиру учителя Н. Г. Ахметели (Ахметелишвили) (Тумановская улица){39}. В пользу такого предположения говорит тот факт, что на квартире Н. Г. Ахметели он появился с пораненным лицом и перевязанной головой{40}.
Здесь И. В. Джугашвили пробыл недолго. Об этом свидетельствует то, что в другое место он был переведен все еще с перевязанной головой. Новое убежище он нашел на Давидовой горе у Александра Микаберидзе, с которым Н. Г. Ахметели работал в одной школе{41}. «Но было одно обстоятельство, которое затрудняло наше невольное путешествие с Тумановской на Давидовскую, — вспоминал Н. Г. Ахметели. — Дело было вот в чем. Сосо как-то упал с конки, и лицо у него было разбито, а потому голова и лицо были завязаны башлыком», между тем действовало «распоряжение властей обыскивать на улице всех сомнительных»{42}.
Как позднее вспоминал Н. Г. Ахметели, «будучи сторонником вооруженного восстания, он (И. В. Джугашвили. — А.О.) все время мечтал о взятии Тифлиса. Я помню это хорошо, как он раздобыл где-то карту Тифлиса и лелеял мысль взять его вооруженными силами»{43}.
Об этом свидетельствуют и воспоминания Александра Микаберидзе. Однажды его сын прибежал к нему и сообщил, что живущий У них «дядя» «играет в солдатики». А. Микаберидзе не поверил этому. Но, придя в комнату, в которой находился И. В. Джугашвили, обнаружил того на полу склоненным над картой Тифлиса и передвигающим по ней оловянных солдатиков. На вопрос хозяина он ответил, что Тифлисская организация РСДРП готовит вооруженное выступление. Для этого создан штаб. «Я, — признался он хозяину квартиры, — назначен начальником штаба». И далее И. В. Джугашвили сообщил, что он «разрабатывает план» восстания и определяет места «на тифлисских улицах», где предполагается «строить баррикады»{44}.
