По первым докладам с ИПов мы убедились в успешном выходе станции ДОС-7К на орбиту и раскрытии ее антенн и солнечных батарей. Однако в конце первого витка выяснилось, что на станции не открылась крышка отсека научной аппаратуры. Этот дефект исключает возможность проведения ряда экспериментов, но он не должен отрицательно повлиять на полет станции, и поэтому нами было принято решение о вывозке на старт ракеты с транспортным кораблем.
Наши руководящие медики (Воробьев, Бабийчук, Гуровский) без совета со мной пытались уговорить членов экипажей пройти рентгеновское освидетельствование. Космонавты все как один высказались против, и тогда врачи пришли ко мне с просьбой, чтобы я приказал ребятам идти на рентген. Пришлось помочь медикам провести обследование, предварительно посоветовав им поменьше «играть в демократию».
Вечером космонавты еще раз сходили в баню. На мой вопрос: «Как попарились?» — Шаталов и Елисеев шутя ответили: «Смыли все грехи, чувствуем себя, как новорожденные!»
20 апреля.
Полет станции проходит тревожно. Вернувшийся с ночного дежурства Л. И. Горегляд доложил об отказе шести из восьми вентиляторов системы жизнеобеспечения и терморегулирования. Они очень редко отказывали во всех предшествующих полетах, поэтому на станции имеются только два запасных вентилятора (считалось, что их вполне хватит на 90 дней полета). Причина возникшей неполадки пока не выяснена, и это всех нас, и в первую очередь космонавтов, очень волнует.
Более двух часов разбирались с инженерами и космонавтами в возможных причинах отказа вентиляторов. Установлено, что они вышли из строя не одновременно — это дает основание отвергнуть претензии к электропитанию. По общему мнению, наиболее вероятной причиной отказа может быть только засорение сеток вентиляторов пылью и мелкими кусками бумаги или ткани. Все считают, что экипажу «Союза-10» надо взлетать, стыковаться со станцией, оценить обстановку на месте и после консультаций с «землей» решить, что делать дальше.
В 17:00 в спортзале нашей гостиницы началось «парадное» (для прессы, кино и радио) заседание Государственной комиссии. В. П. Мишин доложил о ходе полета ДОС и о готовности к старту ракеты с «Союзом-10». Он признал, что на борту станции непорядок с вентиляторами, который, по его мнению, может быть легко устранен с переходом экипажа на станцию. Я доложил о готовности космонавтов и предложил утвердить основной экипаж в составе Шаталова, Елисеева и Рукавишникова, а экипажи Леонова и Добровольского назначить запасными. Госкомиссия согласилась с нашими предложениями и назначила пуск «Союза-10» на 22 апреля в 3:20 московского времени.
После заседания В. П. Мишин от имени ученого совета ЦКБЭМ вручил космонавтам и мне настольные медали Гагарина в память о десятилетии первого космического полета человека. Мишин, Бушуев, Черток и Феоктистов всячески пытались подбодрить ребят и сгладить неприятное впечатление от отказов на борту станции. По-моему, старания Мишина и других были излишними: космонавты лучше, чем кто бы то ни было, осознают все трудности и ответственность предстоящего полета и ради выполнения задания готовы идти на риск.
21 апреля.
Погода в последние дни нас не радует — сплошная низкая облачность, моросит мелкий дождичек. Еще вчера я объявил космонавтам, что утренняя физзарядка в такую погоду не обязательна, но сам все же пробежал свои обычные пять километров. Поднимаясь после пробежки по гостиничной лестнице, я встретил Елисеева и Шаталова. «Мы тоже решили размяться, — сказал Шаталов. — Я наметил сегодня пробежать семь километров, ведь это последняя зарядка перед стартом!» Молодец Шаталов — он твердо знает, что надо делать, чтобы побеждать. За ним тянется и Елисеев, у которого, правда, были небольшие неприятности с сердцем.
Сегодня Юрий Фокин провел с экипажами пресс-конференцию. Ребята удачно отвечали на все вопросы, но меня и врачей очень смущал холодный пронизывающий ветер (пресс-конференция проходила в беседке неподалеку от обелиска в честь запуска первого спутника). Пришлось попросить Фокина и других корреспондентов предельно уплотниться во времени.
Итак, все решения приняты, все команды даны. Завтра рано утром «Союз-10» с тремя космонавтами на борту будет стартовать в космос, где их ждет ДОС «Салют». Я верю в экипаж Шаталова — он будет делать все возможное, чтобы выполнить трудное задание и устранить в ходе полета возникшие на станции неполадки. Но хватит ли сил у ребят? Сегодня, кстати, когда я им предложил через 15–20 суток после старта организовать разговор по радио с семьями, Шаталов и Рукавишников с радостью откликнулись на мое предложение, но Елисеев, помедлив с минуту, возразил: «Надо еще посмотреть, в каком состоянии мы будем…»
Сейчас на часах 15:45, до отбоя для космонавтов остается 15 минут (подъем назначен на 24:00). Завтра в 3:10 местного времени экипаж Шаталова займет свои места в корабле «Союз-10»…
До подъема космонавтов остается два часа, в гостинице тишина, все спят. Мне с группой офицеров в 23:00 надо выезжать на «заправочную» Госкомиссию, поэтому я поднялся пораньше. Заглянул в комнату Леонова и Кубасова — им надоело спать, и они устроили довольно громкую читку. Пришлось их утихомирить.
22 апреля.
На часах около 10 утра по местному времени, мы только что вернулись с просмотра кинокомедии «Кавказская пленница», организованного по просьбе экипажа Шаталова.
По программе полета «Союз-10» должен бы был уже делать четвертый виток по орбите, но (опять это злосчастное «но»!) Шаталову на пусках определенно не везет — корабль с его экипажем сегодня не поднялся в космос. Что же случилось на старте?
Видимо, из-за не прекращавшегося всю ночь дождя на корпусе ракеты появились блуждающие токи переменного знака (то «плюс», то «минус»), и все же мы сочли возможным продолжать подготовку к старту — ракету заправили топливом, посадили в корабль экипаж и выполнили обычные предпусковые операции и проверки. Нормально прошли все стартовые команды, оставалась одна минута до включения зажигания, и тут мы обнаружили, что не отходит кабель-мачта. Возникла крайне опасная ситуация: могла сработать САС, мог возникнуть пожар. Надо отдать должное В. П. Мишину и полковнику В. С. Патрушеву — они быстро оценили всю сложность обстановки и приняли правильное решение о немедленном прекращении пуска. Через считанные секунды были отданы все «отбойные» команды, необходимые для отключения САС, поднятия ферм обслуживания и подготовки эвакуации космонавтов из корабля.
После отключения САС вероятность отстрела корабля и возникновения пожара несколько уменьшилась, и к ракете была направлена аварийная команда. Вслед за ней туда же направились Мишин, Патрушев, Войтенко, Николаев, Леонов и я. Кроме опасности взрыва и пожара существовала еще одна — опасность простудить космонавтов во время эвакуации. В корабле при температуре «плюс 28» они сидели, одетые в легкие костюмы без головных уборов, а снаружи лил дождь, дул сильный ветер при нулевой температуре. Вот почему я настоял на том, чтобы ребятам в корабль были поданы куртки, брюки, утепленная обувь и шапочки. Минут через сорок Керимов, Афанасьев, Мишин, Бармин, Глушко, Карась и другие члены Госкомиссии с большой радостью встретили космонавтов у подножия ракеты.
Истинная причина задержки отхода кабель-мачты пока не установлена, но осмотр ракеты и стартовых сооружений дает основание надеяться, что пуск можно будет произвести завтра. Приняли предварительное решение: ракету не разряжать и готовить ее к старту 23 апреля. Со второй площадки космонавты, Кузнецов, Бабийчук и я возвращались в одном автобусе. Все были очень возбуждены и оживленно обсуждали ранее имевшиеся у нас задержки и переносы пусков. У Шаталова уже был случай, когда его перед самым пуском пришлось высаживать из корабля. Всего же за 10 лет мы насчитали две задержки стартов на сутки (обе с Шаталовым) и два переноса полетов на более длительные сроки. Кстати сказать, задержки, подобные сегодняшней, сильно сказываются на моральном и физическом состоянии космонавтов. Я надеюсь, что завтра экипаж Шаталова полетит в том же составе, но пока ребята еще не успокоились после пережитых ими волнений (Елисеев и Шаталов потеряли в весе по одному килограмму). Сегодня отбой для космонавтов назначен на 15:30, причем врачи решили дать всем троим из первого экипажа немного снотворного.
С. А. Афанасьев сообщил мне по телефону, что уже три раза пробовали отводить кабель-мачту, и все три раза она отошла без замечаний. После многократных проверок специалисты службы В. П. Бармина пришли к заключению, что перед пуском кабель-мачта не отошла из-за замораживания дождевых капель в системе ее управления.
Старт намечен на 5:00, но окончательное решение примет Госкомиссия, заседание которой состоится в час ночи. Дождь прекратился, стало потеплее, но небо все еще хмурое. Хочется верить, что завтра пуск пройдет хорошо.
