Из существовавших к концу XIX в. институтов гражданского общества активнее всего взаимодействовали с государством политические партии. К 1860-1880-м годам в большинстве стран Европы и Америки партии из непрочных объединений отдельных политиков или традиционных, практически клановых обществ превращались в массовые политические организации современного типа, боровшиеся за преобладание в представительных органах власти. Парламентская реформа 1867 г. в Великобритании побудила и тори, и вигов приступить в целях завоевания новых избирателей к созданию местных ассоциаций, клубов и других постоянно действующих форм объединения своих приверженцев.
В Британской империи и ее доминионах, в США на основе мажоритарного избирательного законодательства сложилась двухпартийная система. В США Гражданская война и Реконструкция закрепили смену системы «демократы — виги» системой «демократы — республиканцы», причем именно возникшая в 1854 г. Республиканская партия в целом сохраняла ведущее положение в последней трети XIX — начале XX в. В эпоху «позолоченного века» 1870-1890-х годов республиканцы и демократы оказались тесно связаны с крупным финансово-промышленным капиталом, высок был уровень внутрипартийной коррупции.
Континентально-европейская конституционная модель, в отличие от англо-саксонской, была основана на пропорциональной избирательной системе, а следовательно — на многопартийности. В Германской империи и во Франции Третьей республики ни одна из партий не могла получить абсолютное большинство депутатов, отчего рождались партийные коалиции. При этом немецкие партии выступали с ясными программами, собирали съезды, тогда как во Франции даже в начале XX в. партии в большинстве случаев существовали только как парламентские группы.
Во многих странах правительство стало формироваться победившей на выборах партией и отвечало перед парламентом (вплоть до вынесения вотума недоверия и отставки). К началу XX в. большинство парламентов формировалось из двух палат (исключение составляли Болгария, Сербия, Греция, Люксембург, Брауншвейг, Ольденбург, некоторые швейцарские кантоны). Повсюду, за исключением Дании, Швеции, Болгарии, некоторых швейцарских кантонов, депутаты обладали иммунитетом. В Соединенном королевстве депутат был подсуден только парламенту, в Бельгии и Франции для возбуждения дела требовалось разрешение парламента, в Бадене, Гессене, Ольденбурге, Португалии такое разрешение требовалось, чтобы осудить на лишение свободы.
Сроки полномочий верхних палат простирались от четырех до десяти лет, нижних — между одним (некоторые швейцарские кантоны) и семью годами (Соединенное королевство). Во Франции закон оговаривал, что заседания должны длиться не менее 5 месяцев в году. В конституционных государствах созыв происходил по формальному распоряжению монарха. В Бельгии был установлен определенный день начала заседаний — второй вторник ноября, в Норвегии — первый будний день после 10 октября. Председатель верхней палаты обычно назначался королем (Соединенное королевство, Венгрия, Италия, Нидерланды, Германия). Председатель нижней палаты избирался депутатами повсюду, за исключением Швеции.
Избирательное право для мужчин без имущественного ценза было впервые в мире введено в Швейцарии (1848). Затем его добились в Дании (1849), Колумбии (1853–1886), австралийских колониях (вторая половина 1850-х годов), Греции (1864), Испании (1869), Германии (1871), Португалии (1878), Новой Зеландии (1879), Болгарии (1879–1881, с 1883 г.), Бразилии (1891), Бельгии (1893), Австрии (1896, равное — с 1907 г.), Норвегии (1898), входившем в Российскую империю Великом княжестве Финляндском (1906), Австрии (1907), Швеции (1909), Италии (1912). Помимо Великобритании (1867, 1884), избирательный ценз сохранялся, но был существенно снижен в Италии (1882) и Нидерландах (1896). В Греции было установлено пассивное избирательное право для мужчин старше 21 года, активное — старше 30 лет. В Дании активное право распространялось на мужчин старше 30 лет, проживавших в данной местности не менее одного года, пассивное — на мужчин старше 25 лет. В Норвегии голосовало все мужское население старше 25 лет. В Испании также была установлена планка в 25 лет, но требовалось проживание не менее двух лет. В Болгарии требования были снижены — 21 год, проживание не менее полугода. Бельгийская конституция провозгласила всеобщее право голоса для мужчин старше 25 лет, проживавших в данной местности не менее года, и вдов. Вместе с тем мужчины старше 35 лет, имевшие детей и уплачивавшие не менее 5 франков прямых налогов, получали дополнительный голос на выборах, имевшие высшее образование — два дополнительных голоса. Неучастие в выборах стало административным правонарушением. С 1912 г. обязательным голосование стало в Аргентине. Так из привилегии право голоса превратилось в обязанность.
В последние десятилетия века усилилось движение суфражисток за женское избирательное право. В Великобритании женщины имели право голоса на местных выборах. К началу XX в. женщины получили избирательные права в Новой Зеландии (1893), Австралии (1902, Южной Австралии — с 1894 г.), некоторых штатах США, Финляндии (1906). В 1907 г. на выборах в первый финляндский парламент, сменивший четырехсословный сейм (корпус избирателей увеличился тогда в 10 раз), женщины впервые в мире получили депутатские мандаты (их было 19 из 200 депутатов).
Таким образом, в XIX в. политические права носили ограниченный характер, действовал механизм отсечения беднейших слоев населения, в ряде стран — военных, священнослужителей, слуг. Повсеместно избирательным правом наделялось наиболее консервативное большинство — крестьяне-собственники. Расширение избирательного права утоляло потребность граждан страны в политическом достоинстве и должно было служить защитой от социальных потрясений и революционного рабочего движения.
Ремесленники, городской пролетариат активно участвовали в революциях, но слитно с общедемократическим движением, не выделяясь внутри него ни организационно, ни политически. Однако накопление исторического опыта — особенно в ходе европейских революций 1848–1849 гг. — подготовило выделение рабочего движения в самостоятельную силу. Важную роль в этом процессе сыграла деятельность основанного в 1864 г. Международного Товарищества Рабочих (I Интернационала). С другой стороны, в 1871 г. во Франции произошла революция иного, чем предшествовавшие, социального содержания, которая передала — хотя и на короткий срок — политическую власть в Париже в руки рабочих (Парижская коммуна). Все это прокладывало путь идее организации пролетариата для самостоятельного политического действия, отличного и независимого от партий имущих классов. В последней трети столетия практически во всех странах с сильной промышленностью создаются и приобретают серьезный вес социал-демократические рабочие партии.
Профсоюзы к концу столетия представляли собой общенациональные организации, боровшиеся за улучшение условий труда рабочих, участвовавшие в политической борьбе и являвшиеся инициаторами социальных реформ. Используя различные формы давления на правительство (стачки, демонстрации, кампании протеста), профсоюзы сумели добиться принятия законов, устанавливавших определенную продолжительность рабочего дня и налагавших на государство некоторые обязательства по социальному страхованию рабочих, поддержке здравоохранения и начального образования.
XIX век заканчивался без исторических потрясений такого масштаба, какими в странах Запада ознаменовался его канун или начало. Многое на его исходе питало у современников оптимистическую веру в устойчивое и все стороннее поступательное развитие общества, в будущий расцвет цивилизации, в безграничные возможности человеческого разума. И тем болезненнее оказалось осознание в скором времени иллюзорности этих надежд.
Летопись нескольких десятилетий на рубеже веков соединила в себе уникальные достижения индустриальной цивилизации и кризис мировоззренческих, социально-психологических, ценностных установок западных обществ, что окажется фатальным. «Прекрасная эпоха» (belle epoque) стала для многих, как для Освальда Шпенглера, представляться «закатом Запада» (в России принят перевод «закат Европы»).
Реформы и революции в странах ВостокаВплоть до середины XIX в. Восток, несмотря на колонизацию, в сущности оставался прежним. Это не означало отсутствия изменений, просто они являлись во многом внешними и несущественными. Решительные перемены были связаны с началом века машинной индустрии, фабричного производства, конкурировать с которым восточное хозяйство, в частности ремесло, не могло. Колониальная политика способствовала модернизации, включавшей в себя совокупность процессов, охвативших почти все сферы общественной жизни, и адаптацию восточных обществ к условиям быстро формирующегося мирового капиталистического хозяйства.
