резкий отток членов из рядов конкурирующих партий. Многие матросы, формально состоявшие в умеренных социалистических партиях, на деле поддерживали большевистскую линию, голосуя на собраниях и митингах за резолюции, которые предлагались большевиками.
К этому времени Черноморский флот практически вышел из-под контроля командования. 19 октября произошел доселе небывалый случай, когда команда линкора «Свободная Россия» отказалась идти к болгарским берегам на перехват германского крейсера «Бреслау» и заставила офицеров вернуться в Севастополь. По возвращении эскадры контр-адмирал А.В. Немитц возбудил вопрос о немедленном суде над командой линкора, но, натолкнувшись на резкий протест матросов, как всегда, отступил.
25 октября 1917 года произошли два события, которые стали поворотным в жизни государства. В этот день на Дону начался контрреволюционный мятеж генерала А.М. Каледина, а вечером в Петрограде открылся II Всероссийский съезд Советов, провозгласивший Советскую власть.
На флоте вновь сразу же прокатилась волна недовольства политикой организаций эсеров и меньшевиков, Севастопольского Совета, где они имели подавляющее большинство, которые, в отличие от матросских масс, были против перехода власти к Советам. Находившийся на более левых позициях Черноморский Центрофлот, выражая волю матросов, выступил с воззванием в поддержку Советской власти. Был отстранен от должности главного комиссара флота правый эсер И.И. Бунаков-Фундаминский, а на митингах принимались резолюции с требованием удалить «соглашателей» и «объединенцев» из состава Севастопольского Совета. Выступая на собрании линкора «Воля», один из лидеров анархистов А.В. Мокроусов грозил «штыками разобрать Совет, если таковой не примет анархистскую резолюцию», на что команда линкора выразила протест.
24 октября по согласованию с Украинским войсковым генеральным комитетом Центральной рады при Штабе флота был официально аккредитован и поставлен на довольствие в качестве комиссара Центральной рады капитана 2-го ранга Е.Н. Акимов.
Вопиющий случай неподчинения командованию произошел в последнем походе Черноморского флота «демократической» России. 19 октября 12 кораблей вышли к Босфору, где, по имеющимся сведениям, находился крейсер «Бреслау». Не встретив неприятеля, большая часть флота оставалась у турецких берегов еще несколько дней, осуществляя сложное маневрирование. А линкор «Свободная Россия» с двумя эсминцами был отправлен к болгарскому побережью. В виду берега, в районе минных полей, команда предложила командиру линкора прекратить крейсерство и идти в Севастополь. Матросы заявили, что они не желают рисковать своими жизнями ради буржуев и по возвращении в Севастополь еще разберутся, кто и для чего послал корабли к Босфору. Когда командир отказался удовлетворить требования команды, матросы связали его и старшего офицера и привели линкор в Севастополь. Командующий флотом поднял вопрос о немедленном суде над командой «Свободной России», однако натолкнулся на резкий протест матросов и отступил. На флоте нарушался ранее незыблемый принцип единоначалия. Теперь матросы могли себе позволить пьянствовать не только будучи в увольнении на берегу, но и прямо на кораблях. Уже в октябре Совет вынужден был принять специальное постановление по этому поводу: «Лица, замеченные в продаже спиртных напитков, арестовываются революционным порядком на три месяца с посылкой на принудительные общественные работы».
К осени 1917 года на Черном море остро встал и национальный вопрос, который практически не проявился на Балтике. Начался флажный беспредел. Если еще совсем недавно корабельный флаг считался неприкосновенной святыней, то теперь на кораблях Черноморского флота вывешивали все, что кому заблагорассудится. Очевидец вспоминал: «Одни корабли еще стояли под Андреевскими флагами, другие под красными, третьи подняли “жовто-блакитные” самостийной Украины, четвертые — черные знамена анархистов». Исполком Севастопольского Совета 17 октября выпустил резолюцию, в которой высказался за спуск на судах украинских флагов и заявил, что, «только сплачиваясь под красным флагом революции, в полном единении революционной демократии всех национальностей, направленном на расширение и углубление революции, можно достичь полного самоопределения народностей».
Начинались попытки «украинизации» отдельных кораблей. Так, 12 октября неожиданно для всех «украинизировался» строившийся в Николаеве крейсер «Светлана», на котором были подняты украинские стеньговые флаги. Толку от этого не было никакого, т.к. степень готовности крейсера была крайне мала, да и штатной команды на нем также не было. Флаги подняла группа приехавших националистов. Но шума по этому поводу было много. Несколько позднее неприятный инцидент произошел на миноносце «Завидный», команда которого самовольно подняла вместо Андреевского флага украинский и постановила не спускать его до созыва Учредительного собрания. 17 октября в Севастополе объявилась местная украинская рада, объявившая, что она подчиняется Центральной раде в Киеве. Уполномоченным от нее при штабе Черноморского флота был назначен капитан 2-го ранга С.С. Акимов. Предпринял попытку закрепиться на Черноморском флоте татарский курултай. Возник и совсем уж опереточный «Союз молдаванских воинов».
Под влиянием националистов украинские флаги временно поднимали эскадренный миноносец «Завидный», крейсер «Память Меркурия» и линкор «Воля». Правда, на последнем этот флаг почти сразу спустили, после того как линкор в знак протеста покинули 700 матросов-малоросов. По этому же поводу была получена и телеграмма морского министра: «Черноморский флот есть флот Российской Республики, содержащийся за счет государственного казначейства, а потому не может носить никакого иного флага, кроме русского военного знамени».
Черноморский флот, ослабленный пораженческой агитацией, нерешительностью командования, частичной демобилизацией и самовольным оставлением кораблей матросами и офицерами, а также непрекращающееся острой политической и даже вооруженной борьбой, стремительно приходил в упадок.
Глава двенадцатая
БИТВА ЗА МООНЗУНД
В конце сентября — начале октября Балтийский флот был вынужден на некоторое время отвлечься от революционной горячки. Первая мировая война снова напомнила о себе, и как! Впервые за все годы войны, на подступах к Финскому заливу появились линейные силы германского флота. До этого германские линкоры не покидали просторов Северного моря, где не слишком успешно противостояли англичанам.
В сентябре же 1917 года германское командование решило воспользоваться революционным беспределом на Балтике и нанести решающий удар в районе Моонзундских островов, который привел бы к разгрому ослабленного Балтийского флота, а если повезет, то и к последующему падению Петрограда, а значит, и выводу из войны всей России.
Председателем Предпарламента был избран правый эсер Н.Д. Авксентьев; подготавливая общественное мнение к возможному падению столицы, в газете «Утро России» он написал: «Со взятием Петрограда, флот все равно погибнет, но жалеть не приходится: там есть суда совершенно развращенные».
Ставки в предстоящем сражении действительно были очень высоки, и немцы поэтому готовились к нему основательно.
Для этого в Балтийском море было сосредоточено 10 линкоров-дредноутов, 10 крейсеров, еще почти 300 кораблей и вспомогательных судов других классов, 100 аэропланов и 25-тысячный десантный корпус. Этой армаде Балтийский флот мог противопоставить только два старых линкора додредноутного типа, три таких же старых крейсера, около 100 кораблей и судов других классов, 30 аэропланов, 16 береговых батарей и
