поставляем их больше, чем сами граждане. Они затевают эти войны, а мы за них сражаемся. Если достается от врагов добыча, они не делят ее поровну, а берут себе большую часть. Где же тут справедливость? Они называют нас союзниками, а превратили в подданных, почти в рабов».
Мясная лавка (Macellum)
Действительно, об этих несправедливостях говорили уже давно в разных концах Италии. Находилось и в Риме немало людей, хлопотавших о том, чтобы улучшить положение союзников. Наконец, марсы, самниты и многие другие из италийских племен взялись за оружие и попробовали основать свое собственное государство со своим сенатом и должностными лицами. Несколько лет продолжалась эта война, во время которой не раз и римские войска терпели поражения, и только тогда постепенно стало наступать успокоение, когда объявлено было о даровании прав гражданства всякому из италийских союзников, кто положит оружие и в течение 60 дней заявит свое имя римскому претору.
Вот кучка народу собралась около одной лавочки. Читают на стене большое, крупными буквами написанное объявление: «Пропала медная урна в этой лавке; кто ее доставит, получит 60 сестерциев (около 5 рублей на наши деньги); кто приведет вора, получит еще столько же». Рядом читают и другую публикацию: «Гладиаторы эдила Авла Светтия Церта будут биться в канун июньских календ, будет травля зверей». Затем были перечислены имена гладиаторов, которые будут выступать и с каким оружием. Надо сказать, что театральные представления и бои гладиаторов устраивались даже в самых захолустных городах, где не было и театров; зрители располагались там прямо на траве.
Вдруг из лавки, где продается масло, раздалась громкая брань и звон разбиваемой посуды. Туда только что вошел в сопровождении нескольких слуг местный эдил. Дошли до него слухи, что в этой лавочке торговля ведется не по совести. Вот он и вздумал заглянуть туда и проверить, по каким меркам отпускается товар. Следить за этим было обязанностью эдила. А для возможности проверки употребляемых торговцами мер на форуме хранились казенные меры, выставленные там по особому постановлению декурионов.
Но вот из лавочки с победоносным видом показалось и само суровое начальство во всем блеске своего достоинства. Ауфидий Луск, исполнявший обязанности эдила, прежде жил в Риме и был там простым писцом, но предпочел переселиться в родной город, чтобы тут изображать из себя начальство. И сколько важности было в его фигуре со всеми знаками достоинства – с пурпурной каймой на тоге и пурпурной полосой на тунике, в предшествии слуг с особой восковой свечей и кадильницей! Милон не мог удержаться от улыбки, глядя на эту процессию: другие люди и в более важных должностях держат себя гораздо скромнее.
Ауфидий не заметил Милона и направился в другую сторону, к храму Юноны, где делались приготовления к празднику этой богини. Еще ему предстояло много хлопот с устройством сценических игр на этом празднике. Тут требовались и довольно значительные расходы, которые высшие чиновники обязаны были покрывать из своих средств. Да, кроме того, один гражданин не в порядке содержит улицу против своего дома, и эдилам нужно привести ее в порядок, а расходы взыскать с виновного.
Торговая вывеска из Помпей
Вот, наконец, наши путешественники миновали форум и снова вступили в тесную улицу. Один дом невольно привлекает тут внимание прохожих. Высоко на стене красуется изображение слона, вокруг которого вьется змея (это талисман, предохраняющий от несчастия), а около сторожит маленький карлик. Большими красными буквами на белом фоне сделана надпись: «Гостиница; сдается столовая с тремя кушетками (на них возлежали во время обеда) и со всеми удобствами». Другими словами, тут, в трактире «Слон», посетители могут обедать не только в общем зале, который в маленьком городке естественно наполняется серой публикой, но и в более изящном и удобно обставленном отдельном номере.
Через открытый широкий вход можно видеть все помещение. Вот в одной стороне около круглого столика сидят четверо в дорожных костюмах. Прямо почти над их головами висят всякие съестные припасы – сыр, колбасы, лук и т. п. Обыкновенно римляне за столом возлежали, здесь же они сидят, так как собрались только наскоро закусить. С улицы приходит еще компания. Нетрудно уже по костюму узнать в них более зажиточных посетителей. Хозяин, как водится, рассыпается перед ними в любезностях и обещает угостить новоприбывших кушаньем из дроздов. Он тотчас же начинает жарить их, а тем временем двое местных шутов развлекают гостей, состязаясь между собой во взаимных насмешках. Все присутствующие покатываются от смеху, глядя на них: один так мал ростом, что не похож на взрослого человека, другой же перед ним прямо великан. Вдруг от очага вспыхнули заготовленные на полу дрова. Поднялся переполох; казалось, что сейчас вспыхнет все помещение. И смешно было видеть, как гости, не зная, за что приняться, то бросались тушить огонь, то спешили доедать свои кушанья. Впрочем, вскоре огонь был потушен, и все кончилось дружным смехом посетителей.
…Наконец, Милон перед большим и изящным домом, где его ожидает управляющий со всем штатом прислуги.
3
В июльские календы (т. е. 1 июля) происходили выборы диктатора на следующий год. В Ланувии с этими выборами соединены выборы и других должностных линь – эдилов и квесторов. Еще задолго до этого времени среди граждан начались предвыборные волнения. В городе было две партии, каждая хотела провести на высшую должность своего кандидата. Одни стояли за родственника теперешнего диктатора Гая Анния Милона, другие – за Тита Лициния Мурену, который, хоть не отличался ни благородством происхождения, ни богатством, тем не менее пользовался влиянием среди земляков. Имена этих кандидатов были заявлены диктатору, который должен был руководить всем делом выборов. Кроме них, заявлены были и еще некоторые кандидаты, хотя на избрание тех было мало надежды.
По обычаю, за некоторое время до выборов все эти имена были вывешены на городской площади. Сторонники отдельных кандидатов волновались, произносили речи перед публикой в разных общественных местах; сделаны были даже попытки расположить избирателей обильными угощениями – своего рода подкуп их, который потом даже карался законом. На стенах многих домов написаны были крупными буквами объявления, предлагавшие согражданам подавать голоса за того или другого. До нашего времени сохранилось немало таких надписей на стенах домов в Помпеях. Вот, напр., читаем мы там на стенах трех различных домов: «Лициния Мурену, честного мужа, прошу вас выбрать диктатором; за то да будет к вам благосклонна священная, святая Юнона Ланувийская». А на другой улице красовалось и такое пожелание: «Чтоб тебе
