Войны с готами, гуннами, болгарами, хазарами, греками-византийцами и, наконец, с варягами — всё это есть в «Книге Велеса». И критиковать памятник за изложение этих событий у скептиков оснований нет. Они известны и по другим источникам. Да, детали и хронология данных событий могут иногда противоречить тому, что известно. Но сути дела это не меняет, а указанные противоречия ещё не есть свидетельство ошибочности изложения фактов в «Дощечках Изенбека». Версия дощечек может оказаться и правильной. И уж тем более противоречия уже известному исторической науке не говорят о сфальсифицированности «Велесовой книги».
Итак, так же как и обстоятельства находки и введения «Книги Велеса» в научный оборот, и её язык, и алфавит, изложенные в ней исторические факты не дают оснований говорить, что этот памятник не является подлинным. Он по-другому заставляет взглянуть на славянскую историю. Взгляд этот противоречит общепринятой и привычной классической схеме. Но с тем большим вниманием необходимо отнестись к дощечкам, а не выбрасывать их из научного оборота, необоснованно считая подделкой.
Между тем критики приводят против «Велесовой книги» аргумент, который им, возможно, кажется очень серьёзным: «В ней («Велесовой книге». — И.Д.) нет ничего такого, чего заведомо не мог знать историк-любитель середины XX века. Ничего, что стало бы известно после 1953-го или 1970 гг. благодаря раскопкам либо открытию новых исторических документов или хотя бы таилось где-нибудь в музейных фондах либо неопубликованных экспедиционных отчётах» (II, 28; 285).
Вообще логика любопытная. Предположим на какоё-то время, что всё в вышеприведённом высказывании соответствует истине и Ю. П. Миролюбов (а именно он и имеется здесь в виду) действительно знал все факты, изложенные в «Книге Велеса». Что же с того? Абстрагируемся от данной конкретной ситуации и представим себе, что некий учёный находит некий исторический документ, в котором излагаются факты, уже известные науке. Только факты эти имеют своеобразную трактовку. Можем ли мы на основании известности излагаемых документом фактов обвинить учёного в том, что он подделал документ? Думается, что нет. Оснований для этого у нас будет маловато. Но тогда почему подобное соображение не действует в отношении «Дощечек Изенбека» и весьма категорично делаются утверждения, подобные тому, которое сейчас рассматривается нами?
Однако говорить, что в «Велесовой книге» нет ничего такого, «чего заведомо не мог знать» Ю. П. Миролюбов в середине XX века, — это искажать факты. Критики говорят, что Юрий Петрович подделывал памятник в конце 40 — начале 50х годов XX века. Но в то время он не мог знать о работах итальянских археологов 60—70х годов XX века, которые доказали, что в конце II тысячелетия до н. э. происходили мощные передвижения индоевропейских племён из Центральной Азии в Европу (см. об этом выше). О таких передвижениях дощечки говорят многократно. Миролюбов предвидел данные работы и их результаты? Здесь ещё можно возразить, что ничего он не предвидел, а просто автоматически переносил в текст памятника элементы популярной в середине XIX — начале XX века теории азиатской прародины индоевропейцев (к середине XX века, кстати, утратившей своё научное влияние).
Не мог знать эмигрант Миролюбов в момент подделки текстов дощечек и работ советских историков А. Н. Насонова и Б. А. Рыбакова, в 1940 —1950х годах установивших, что в русских летописях Русью именуется в широком смысле вся территория Киевской Руси, в узком же — территория Киевщины, Черниговщины и Переяславщины, а в ещё более узком — юг Киевщины. Именно здесь находится гнездо топонимов, связанных с корнем «рос/рус»: река Рось, её притоки Росава и Раставица, Русская поляна на Тясмине (II, 28; 255).
Ещё позже советские археологи нашли в этом регионе следы присутствия сарматов-роксолан. Но результатов их работ Юрий Петрович тем более не мог знать, ибо они были опубликованы уже после его смерти (II, 28; 255–256). Но и здесь критики могут возразить, заметив, что Русь от роксоланов выводил ещё М. В. Ломоносов, а Миролюбов просто изложил на страницах «Велесовой книги» его гипотезу. И эта гипотеза в дальнейшем подтвердилась. Вот и всё. И никаких якобы «гениальных» предвидений, предположение о каковых неизбежно подтверждает подлинность «Книги Велеса».
Но не могли быть известны первому исследователю дощечек в момент их провозглашаемой критиками подделки (кон. 40 — нач. 50х гг. XX столетия) итоги раскопок знаменитых Змиевых валов на Киевщине в 1968–1970 годах. Об этих итогах Ю. П. Миролюбов, умерший в 1970 году, не узнал вообще. А они таковы: методом радиоуглеродного анализа найденных внутри валов деревянных сооружений установлено, что эти огромные валы были построены в IV–VI веках н. э. (II, 37; 55). Причём, судя по объёму перемещённого грунта (80 млн куб. метров), подобные работы могли быть произведены только высокоорганизованным большим государством (II, 37; 55). Но не такое ли государство представляет из себя Русколань, описанная в «Велесовой книге». И заметим: никакой позднеантичный или раннесредневековый источник не даёт описания подобного государства. Да, говорится о мощных племенах роксоланов, но не об их государстве, сильном и высокоорганизованном. О нём говорится только в «Дощечках Изенбека». И здесь критикам и скептикам возразить уже нечего.
Глобальности глобальностями. Но ничто так сильно не подтверждает или не опровергает те или иные обстоятельства, как мелкие детали. Мы приведём несколько таких мелких штрихов, свидетельствующих, на наш взгляд, в пользу подлинности «Велесовой книги».
Тексты памятника говорят о том, что Киев основывался русами несколько раз. Впервые, согласно дощечкам 31 и 38А, его основал Кий, сын Ория, после переселения славян из Иньского края. Причём дощечка 38А уточняет, что тот, первый, Киев находился именно на Днепре. Локализовать во времени это событие весьма сложно. Но, судя по противоречивым указаниям самой «Книги Велеса», его вполне можно датировать первой половиной I тысячелетия до н. э. Дощечка 22 даёт возможность полагать, что Киев был основан только через триста лет после того Кия, который был сыном Ория («Кий-отец», как именуется он в тексте этой дощечки). И основал его, очевидно, тоже Кий, но уже другой (потому и название у города «Киев»). Можно думать, учитывая то, о чём говорит дощечка 15Б, что это был Кий — предводитель исхода славян с Карпат. Правда, в дощечке 15Б говорится, что, идя с Карпат, славяне не основали, а захватили уже существующий (основанный Кием-отцом?) на Днепре Киев. Выше отмечалось, что датировать Карпатский исход можно по-разному: V век до н. э., IV век до н. э. и II век до н. э. Соответственно, и второе основание (или завоевание уже существовавшего) Киева могло произойти в любой из этих трёх веков. Наконец, третий фигурирующий в текстах «Велесовой книги» Кий — Кий, водивший русов на болгар и живший, надо полагать, где-то в конце V — начале VI века н. э., также создал, согласно тексту дощечки 33, на днепровской земле город Киев. Можно с большой степенью уверенности предполагать, что это именно тот Кий, которого помнит «Повесть временных лет» как основателя Киева и могучего правителя, с которым считалась даже Византия. Кстати, Никоновская летопись содержит свидетельство о походе Кия на болгар (II, 28; 155). И именно опираясь на сообщение «Повести временных лет» и результаты раскопок на Старокиевской горе, в ходе которых было обнаружено городище, датируемое концом V–VI веками н. э., в 1982 году было решено отпраздновать 1500летие Киева. Но… Самое интересное, что археологические исследования показывают, что «Матерь городов Русских» действительно могла основываться несколько раз. На территории Киева и его окраин есть поселения и скифского времени (Хотовское и Ходосовское городища VI–V веков до н. э.), и зарубинецкого (рубеж н. э.), и раннесредневекового (II, 28; 239). Но в конце 40 — начале 50х годов Ю. П. Миролюбов не мог ничего знать об этом, ибо данные эти ещё не были известны науке. А о многих результатах раскопок он так и не узнал вообще, т. к. либо результаты не были опубликованы при его жизни, либо раскопки проводились уже после его смерти. Но как прозорлив он был, введя в текст своей подделки сообщения о нескольких основаниях Киева. И как гениально запутал хронологию лжепамятника. Так гениально, что она при всей запутанности всё-таки в ряде случаев вполне согласуется с полученными много лет спустя после фальсификаторских стараний Юрия Петровича научными данными.
Надеемся, вы уловили иронию последних слов. Да, в этом случае критикам «Книги Велеса» трудно выдвинуть какие-то аргументы. Как говорится, факты свидетельствуют сами за себя.
Не менее «яркие прозрения» посетили «фальсификатора» Миролюбова, когда он придумывал сюжеты, связанные с ещё одним городом русов — Голунью. Вообще «Книга Велеса» уделяет Голуни много внимания. О ней говорится в дощечках 17Б, 18А, 19, 22, 34, 35А, 36А, 36Б. Дощечка 22 сравнивает Голунь с Киевом, и сравнение это далеко не в пользу последнего: «Голунь была городом славным и триста городов сильных имела, а Киев-град имел меньше: на юге десять городов, и веси, и сёла немногие». Из текста той же 22й дощечки можно сделать вывод, что Голунь — это столица знаменитой Русколани: «Одна часть (славян. — И.Д.) пошла в Голунь, там осталась, а иная — в Киеве-граде. Первая — это Русколань (выделено нами. — И.Д.), а другая — киевляне…»
