Как он впоследствии сам объяснял, <доведенный до крайности от жидовских преследований, ради страха иудейска, с целью обеспечения своей жизни я написал брошюрку, якобы евреи не употребляют христианскую кровь для религиозных целей. Напечатанная брошюрка разослана была для 300 казенных раввинов. О выпуске брошюры не было ни одной публикации, а также не было ни одного экземпляра в продаже. После чего унялось немного открытое преследование жидовства против меня, улеглись разъяренные страсти иудеев. Подобного рода лавировкой, как заяц на ловле, удалось мне продлить жизнь свою, пока кончил преднамеченное мною дело — второе издание «Талмуд и евреи» в 6 томах и третье издание, дополненное, «Об употреблении евреями-талмудистами христианской крови». Так как приближается к концу мое земное жизненное пилигримство, то смерть уже не так страшна, тем более одинокому отшельнику. Сам Спаситель умерщвлен жидами, все Святые ученики Его и тысячи подвижников Христианства понесли мученическую смерть от варварских рук жидовских. Между тем все-таки смерть страшна в глазах человека; для человека нет на свете дороже жизни. Апостол Петр как много любил Учителя своего — И. Христа, однако ж, ради страха иудейска в один день трижды отрекся от своего Учителя. Галилей ради страха смерти пред судьями отрекся от своей дорогой идеи, что Земля вертится. Но, коль скоро судьи удалились и опасность миновала, Галилей, ударив ногой в землю, сказал: «А все-таки Земля вертится и вертится».
Если такие святые люди и знаменитые гении ради страха прибегали к таким изворотам, то что же может быть предосудительного в крайности воспользоваться их примером. Действовал тоже и я с целью довершения моей идеи>. [341]
Лютостанскому удалось закончить свою работу. Она стала одним из выдающихся научных трудов в этой области, обобщив все современные итоги изучения преступной деятельности иудейских организаций.
О длительной тяжбе Лютостанского с иудейскими организациями говорит, в частности, следующий документ:
«ПРИГОВОР.
1897 года ноября 24-го дня. По Указу Его Императорского Величества, Варшавская Судебная Палата, в заседании 1-го Уголовного Департамента, в котором присутствовали:
Председательствующий И.К. Пистолькорс.
Члены: И.Р. Ленц, А.И. Смирнов.
При и.о. Секретаря К.Ф. Дьячане.
В присутствии Тов. Прокурора Судебной Палаты К.И. Кесселя.
Слушали: апелляционное дело об Ипполите Лютостанском, обвиняемом в оскорблении частного лица.
Рассмотрев дело в пределах отзыва, согласно 889-й ст. Уст. Уг. Судопр., и допросив указанных апеллятором новых свидетелей, Палата находит, что судебным следствием в обеих инстанциях вполне выяснились враждебные отношения к Лютостанскому местных евреев города Пултуска, возникшие вследствие издания им, Лютостанским, нескольких сочинений антисемитического направления и достигшие таких размеров, что евреи прямо грозили выжить Лютостанского из Пултуска, а при встрече с ним на улице преследовали его разными неприличными выходками. При таких обстоятельствах Палата не может отнестись с надлежащим доверием к показаниям евреев-свидетелей: Сруля Гольдберга, Арона Орловского и Менделя Шафрана, допрошенных по ссылке частного обвинителя Цайбуля Виногрона, на коих основано обвинение Лютостанского. Посему, признавая апелляционный отзыв заслуживающим уважения, Палата определяет: подсудимого Лютостанского признать по суду оправданным и судебные по делу издержки принять за счет казны, а обжалованный приговор суда отменить.
Подлинный за надлежащими подписями.
С подлинным верно: За Помощ. Секретаря А. Дуплицкий.
1897 декабря 8-го дня настоящий приговор объявлен с соблюдением правил 829-834-й ст. Уст. Угол. Суд. в присутствии Товарища Прокурора Варшавской Судебной Палаты И.П. Мандрыкина и Помощника Секретаря В. Суходольского, без бытности подсудимого, Член Палаты (подписал) Ленц».
Преследования русских людей иудеями, моральный и физический террор против них, засилье еврейских дельцов и журналистов вызывали среди православных чувство негодования и тревоги. Лучшие русские умы предупреждают соотечественников об опасности, которая грозит России в результате «наступления иудейского племени».
Та опасность, о которой в XIX веке предупреждал русское общество писатель В.В. Крестовский в статье «Жид идет!», в XX веке еще более остро показана в статье М.О. Меньшикова «Еврейское нашествие»[342].
Привожу ее с некоторыми сокращениями:
<В Государственной Думе затевается хуже, чем государственная измена, — затевается национальное предательство — разрешение целому иностранному народу сделать нашествие на Россию, занять не военным, а коммерческим и юридическим насилием нашу территорию, наши богатства, наши промыслы и торговлю, наши свободные профессии и, наконец, всякую власть в обществе. Под скромным именем «еврейского равноправия» отстаивающие его русские идиоты в самом деле обрекают Россию на все ужасы завоевания, хотя бы и бескровного. Подчеркиваю слово «ужасы»: вы, невежды в еврейском вопросе, вы, политические идиоты, посмотрите же воочию, что делается уже в захваченных евреями христианских странах. Посмотрите, в каком состоянии находится народ тех славянских стран, которые опаршивлены еврейским населением, хотя бы стран давно конституционных. Поглядите, как изнывает русское племя — такое же, как и мы, — в австрийской Галиции. Поглядите, в каком унижении и нищете русское племя той части России, которая когда-то была захвачена Польшей и отдана на съедение паразитному народцу. Ведь то же самое, а не что иное вы готовите и для Великой России, единственной страны в Христианстве, еще не вполне доступной для жидовства...
Вы подготовляете нашествие... десяти миллионов азиатского, крайне опасного, крайне преступного народа, составлявшего в течение четырех тысяч лет гнойную язву на теле всякой страны, где этот паразит селился!..
Евреи одолевают русских, но одолевают не энергией и талантами, а фальсификацией этих качеств.
В социальной борьбе происходит то же самое, что на рынке. Попробуйте выдать чистый высокопробный товар в местности, захваченной евреями: на другой же день в еврейских лавочках явится с виду совершенно ваш же товар, только на треть дешевле, и вы будете разорены. Публика не в силах разобраться в фальсификации — она не догадывается, что пьет поддельное вино, сфабрикованное из дешевых ягод и спирта; публика может хворать и даже умирать отравленной, но все-таки она идет на приманку — идет к жидам, а христианин купец со своим высокопробным (и поэтому дорогостоящим) товаром гибнет. Во все свободные профессии, во все области интеллигентного труда евреи вносят ту же сокрушительную силу подлога, подделки, обмана, симуляции и фальсификации, причем все они — в кагальном заговоре против христиан, все составляют тайную могущественную конспирацию, поддерживая все низкие ухищрения друг друга системой стачки. Это сущая клевета, будто русские уступают евреям потому, что евреи будто бы даровитее и трудоспособнее русских. Это — наглейшая клевета, опровергаемая на кажом шагу. Ни в одной области евреи не дают первостепенных талантов; как народ азиатский и желтокожий, евреи органически не способны подняться до гениальности, но они вытесняют все средние таланты не слишком трудной подделкой под них. Не одна русская буржуазия уступает еврейской — то же самое мы видим всюду на Западе, где только евреи водворяются в значительном числе. Не одной России угрожает еврейский феодализм. Во французской палате об этом феодализме недавно провозгласил Жорес, которого нельзя упрекнуть в националистическом шовинизме. Во Франции не восемь миллионов жидов, как у нас, а всего пока около 100 тысяч, но эта великая страна агонизирует, чувствуя, что насквозь проедена еврейством и что приходится или совсем изгнать их, как в прошлые века, или погибнуть в социальной чахотке. Характерная история с евреем Бернштейном в Париже на этих днях показывает, до чего унижена благородная страна в своем гостеприимстве и в какой острой степени начинает чувствовать свою ошибку...
Подобно чуме и холере, которые суть не что иное, как нашествие низших организмов в царство высших, в жизни народов отмечено страшное бедствие внешних вторжений. Зайдите в храмы, прислушайтесь, о чем ежедневно молит двухтысячелетняя Церковь: об избавлении от глада, труса, потопа, огня, меча, нашествия иноплеменных и междоусобной брани. Последние поколения позабыли многое трагическое в своей истории, но устами Церкви говорит многовековой опыт. Если опасно бурное нашествие соседей, вроде потопа, то еще опаснее мирные нашествия — невидимые, как зараза. С бурными вторжениями народ борется всем инстинктом самосохранения. Напор вызывает отпор, и чаще всего война оканчивается — счастливая или несчастная — уходом врага.