Пресс-конференция началась в 13 часов и продолжалась 1 час 45 минут. Колонный зал Дома Союзов был переполнен. Терешкова провела пресс-конференцию хорошо, но могла бы и лучше. Валя и Валерий забывают, что их слушателям необходимо сообщать больше деталей о полете и характере переживаний космонавта. Например, говоря о включении солнечной ориентации и тормозной двигательной установки, Валя могла бы эти операции подробно и красочно описать, а не ограничиваться сухими фразами. Учитывая, что это только третья официальная встреча Терешковой с корреспондентами, можно считать, что в целом она весьма удачно отвечала на вопросы и неплохо держалась на трибуне.
Сегодня Валя и Валерий отправились в авиационный госпиталь для тщательных медицинских исследований, которые будут продолжаться семь суток. На это время никаких встреч и других крупных мероприятий не планируется. Правда, писатели, корреспонденты, художники, знатные иностранцы и многие другие настойчиво добиваются встреч с новыми героями космоса. У меня только что был скульптор Цигаль, он добивается права сделать портреты Терешковой и Быковского. Об этом же просят Кербель, Постников и другие скульпторы. Я обещал эту работу Постникову, так как Гагарин, Титов и другие космонавты ценят Постникова больше, чем других его коллег.
2 июля.
Сегодня день несколько поспокойнее. Правда, телефоны трещат непрерывно и много посетителей, но у меня есть полное моральное право всем отказывать: в течение недели Терешкова и Быковский будут в госпитале, а Гагарин, Титов, Николаев и Попович сдают очередные экзамены в академии. Вчера у меня был Гагарин и очень просил, чтобы космонавтам дали возможность спокойно подготовиться и сдать экзамены.
Бабийчук и Яздовский вместе с группой врачей беседовали в госпитале с Терешковой с целью уточнения ее самочувствия во время космического полета. Терешкова продолжает утверждать, что она чувствовала себя в полете хорошо, сохраняла нормальную работоспособность и у нее не было никаких затруднений. С ее слов, утром на третьи сутки полета после того, как она съела пирожок с кильками и лимон, ее начало тошнить и вырвало. Ела она не все, что ей было положено, но она утверждает, что съела не менее 60 процентов всей трехсуточной нормы. Яздовский и другие врачи почему-то считают, что Терешкова в полете испытывала значительные трудности и сейчас не все о них рассказывает. Она обязана была доложить на КП, что ее тошнит, но она этого не сделала. После приземления она, вопреки всем инструкциям, раздала местным жителям остатки своего рациона питания, и поэтому врачи лишены возможности объективно установить, что и сколько съела Терешкова за время полета.
Я не могу одобрить нарушение инструкций Терешковой после посадки и ее непонятную скрытность в беседах с врачами. По-видимому, это объясняется настороженным отношением Терешковой, да и всех космонавтов, к врачам. После ряда неосторожных и неумных выступлений профессора Яздовского (у Келдыша и Ивановского), утверждавшего, что Терешкова чувствовала себя в полете плохо (сильно утомлялась и теряла работоспособность), Валя решила защищаться. Она оценивает свое состояние в полете выше, чем оно было на самом деле. Глупо сравнивать Терешкову с Быковским (а врачи это делают) — Быковский оказался самым сильным из пятерки мужчин. Терешкова нашла в себе силы полностью выполнить программу полета, и в этом ее великая заслуга.
3 июля.
Вчера вместе со скульптором Постниковым был в Сокольниках у Терешковой и Быковского. Договорились, что Постников ежедневно будет по часу работать над скульптурными портретами Валентины и Валерия. Кроме того, один час в день они будут беседовать с Денисовым, Борзенко, Кетышем и Мельниковым (корреспонденты газет «Правда» и «Красная звезда») по подготовке материалов для их биографий.
На днях ко мне приезжала группа киноработников (Макаров, Боголепов, Рябчиков) — им поручено делать «открытую» кинокартину о полете Терешковой и Быковского. На имя Главкома пришло письмо с просьбой разрешить мне консультировать создателей этого фильма. У меня нет никакого желания заниматься этим делом, но без помощи специалистов ВВС хорошей кинокартины о космонавтах не сделать. В создании трех первых кинокартин я принимал самое непосредственное участие и привлекал к этой работе многих офицеров ИАКМ и ЦПК. Фильмом о Гагарине все восхищались, картину о Титове считали неплохой, а о картине про Николаева и Поповича говорили, что в ней очень много повторений. Создать четвертую кинокартину о космических полетах и сделать ее интересной можно, но для этого нужно широко использовать так называемые «секретные кадры» о пуске, о ракете, о корабле, о производстве и т. п. Я глубоко убежден, что, засекречивая все эти интересные материалы, мы наносим вред нашей стране. В различных инстанциях я неоднократно добивался раскрытия этих секретов, но мне мало что удалось сделать. Кроме того, группа киноработников во главе с Косенко, работающая над секретными космическими фильмами и пользующаяся поддержкой Королева, настойчиво добивается монополии на выпуск всех кинокартин на космические темы. Это тоже серьезно мешает созданию полноценных «открытых» фильмов. Боголепов и Рябчиков способные товарищи и могли бы создать хороший художественный фильм о полете женщины в космос, но нас не поддержали в ЦК 6–8 месяцев тому назад, когда мы добивались разрешения работать над таким фильмом. Сейчас есть постановление о создании фильма, но время и возможности для интересных съемок безвозвратно упущены. Фильм будет создаваться мучительно долго и никогда не будет тем, чем мог бы быть, — торжественным гимном русской советской женщине, женщине-матери, другу, сестре и женщине-герою, преодолевающей все преграды и утверждающей жизнь на Земле.
4 июля.
Вчера с Мусей ездили по магазинам и закупали все необходимое для ремонта дачи. Ремонт — это несчастье. Сейчас, когда голова забита только космосом, я чаще думаю о Луне, чем о своей даче (так утверждает Муся, и не без оснований). Но дача существует и… понемногу разваливается. Придется потратить весь отпуск на ремонт.
С 14 до 15 часов был в госпитале у Быковского и Терешковой. Исследования идут нормально, и никаких отклонений от нормы у космонавтов не обнаружено. 6–7 июля исследования будут закончены. Постников успешно работает над портретами космонавтов, я еще не видел его работу, но ее видели врачи, — все говорят, что получается неплохо. Валерий и Валя просили меня пересмотреть решение об отчислении из отряда Нелюбова, Аникеева и Филатьева. По этому вопросу вся шестерка космонавтов говорила с Вершининым. Главком передал мне их просьбу и просил подумать, что мы можем предпринять. Я честно и прямо ответил и космонавтам и Главкому: «Если Нелюбов через год получит отличную аттестацию, то я не буду возражать против его возвращения в отряд, но для Филатьева и Аникеева путь в космос закрыт».
Терешкова очень просила меня поставить перед руководством вопрос о посмертном присвоении звания Героя Советского Союза Николаю Константиновичу Никитину. Я ей ответил, что из этого ничего не выйдет, так как Никитин погиб при выполнении обычного тренировочного прыжка и частично из-за своей ошибки. Терешковой, по-видимому, нравится роль «покровительницы бедных и угнетенных», и она пытается использовать свое положение в интересах близких и друзей. Придется ей серьезно растолковать, что нельзя увлекаться такими ходатайствами.
Вчера Главком больше часа рассказывал мне о своей последней встрече с космонавтами и Одинцовым (это было 22 июня, когда я с Быковским и Терешковой был еще в Куйбышеве). Космонавты продолжают жаловаться на Одинцова. Вершинин разговаривал по этому поводу с Руденко и так же, как Руденко и Рытов, пришел к выводу, что Одинцова нужно заменить. Решили этот вопрос обсудить на Военном Совете, серьезно предупредить Одинцова, а затем и освободиться от него. Иллюзий насчет возможного исправления Одинцова никто не питает.
6 июля.
Был на торжестве в Московском энергетическом институте, где отмечали 50-летие Богомолова Алексея Федоровича. На юбилее были Столетов, Елютин, Королев, Янгель, Колесников, Титов, Одинцов и более 200 работников института и ОКБ. Богомолов учился и работает в институте, умело сочетая большую конструкторскую работу с профессорской деятельностью. Алексей Федорович сам молод душой и опирается на молодой студенческий коллектив. Вся радиоэлектроника, работающая сейчас в космосе и на ракетах, создана коллективом, возглавляемым А. Ф. Богомоловым. Мы верим и надеемся, что Богомолов и возглавляемый им коллектив сделают еще многое в деле освоения космоса.
Вчера в «Известиях» опубликована статья Гольцева «Комментирует Валентина Терешкова» с ее фотографией. Эта статья вызвана появлением американской книги о Джерри Кобб. Джерри — летчица, которую американская пропаганда выдвинула первым кандидатом для полета в космос, — на обложке книги так и написано: «Первая женщина в космосе». В статье Гольцев два или три раза упоминает мою фамилию. Сегодня, когда я вошел в кабинет маршала Руденко, он читал эту статью, и у меня создалось впечатление, что он не в восторге от нее. Несколько позже, когда он заговорил о своих впечатлениях от выступлений космонавтов по телевидению, я понял, что он недоволен тем, что космонавты «превозносят» главных конструкторов и мало говорят (точнее, молчат) о руководителях ВВС. Руденко хотел поговорить со мной об этом на следующий день после телепередачи, но затем решил подождать, не позвонит ли кто-нибудь ему и не выскажет ли таких же оценок выступлениям космонавтов. Он ждал неделю, ему не звонили, а мне звонили много. Все хорошо отзывались о передаче.
