Даже если бюрократ и попадает на должность лидера или близкую к ней, то он старается уйти с нее задолго до того, как придет время отвечать.
Шеварднадзе ушел с поста министра иностранных дел СССР, по его словам, в знак протеста против диктатуры.
Но для порядочного человека бороться с диктатурой, которая несет вред народу, – обязанность. И с точки зрения эффективности этой борьбы нет лучше места, чем место министра. Ну представьте, что генералы любой страны вдруг бы заявили, что по их разведданным на страну скоро нападет враг и поэтому они все срочно уходят в отставку. В знак протеста! Можно понять их и Шеварднадзе? Наверное, нет.
Ну, а если вспомнить, что задача министра иностранных дел – снятие дипломатическими путями угрозы для страны, для чего надо ослабить враждебные блоки и укрепить себя союзниками; обеспечить уважение и доверие к своей стране... И достиг ли этого Шеварднадзе?
США танками и авиацией давили негритянские выступления, выхватили из суверенной Панамы президента, уничтожив сотни его сторонников – никто ничего. А СССР восстанавливал действие своей Конституции в Литве, и сразу Общий рынок стал грозить отказом в кредитах, обращаясь с нами, как с простой банановой республикой. А почему нет?
И ведь это были только цветочки! Так нужно ли удивляться, что Эдуард Амвросиевич скоропостижно оставил ягодки собирать другим?
Для бюрократа идеальное положение – это оппозиция. Один сажает и выращивает картошку, другой из-за забора кричит: «Дурак, да кто так сажает? Поливать надо не так! и т.д.». Картошка выросла плохая: «Я говорил, что он дурак и сажает неправильно!» Выросла хорошая: «А если бы меня слушал, была бы еще лучше!» Беспроигрышное положение. Ведь недаром лидеры «Солидарности» говорили, что самое большое поражение «Солидарности» – это ее победа на выборах. Вечная оппозиция – голубая мечта бюрократа.
Лидер московских депутатов, а потом «мэр моржовый» Г. Попов в своей работе «Перспективы и реалии» учил: «При демократическом варианте парламенты страны и республик, не отвечающие за выбор президента, свободны в контроле за ним, они – его реальные оппоненты. При аппаратном варианте, когда парламент выбирает президента, этот парламент начинает отвечать за свой выбор и склонен стать не оппонентом президента, а продолжением президентской власти».
Президент – глава исполнительной власти, он исполняет волю парламента, который обязан быть над ним и отвечать за него. Однако, как видим, бюрократу надо обязательно быть в стороне. Но на виду.
Самые лучшие должности для бюрократа – это учить других работать и контролировать, как работают другие. К этим должностям никак не пристегнешь ответственность за результат работы – она ляжет на того, кто работал. И с этой точки зрения идеальная должность – депутат. Твори что угодно, хоть всю страну заставь голодать или кровью залей, а через 5 лет вернешься на ту же должность и тот же оклад, да при дерьмократах еще и наворуешь. Только и всего. Законодательно освященная безответственность! Поэтому настоящих вождей, которые бы не прятались за чьи-то спины, у бюрократов долго не было. У них было много макакавок для народа, и у каждой макакавки были лидеры. Но повезло и им: в конце концов нашелся Ельцин.
СТРАТЕГИЯ РЕВОЛЮЦИОННОЙ БОРЬБЫ И ЦЕЛИ РЕВОЛЮЦИИ БЮРОКРАТОВ
Обычно, когда употребляется слово «стратегия», на ум приходят штабы, политбюро и тому подобные органы, разрабатывающие эту стратегию. Ничего подобного у бюрократии не было.
Когда крестьяне поднимали бунт, то где бы они ни жили, их стратегия была одинакова – избавиться от гнета помещика. Стратегию определяла цель – жить лучше материально, а гнет помещиков не давал ее достичь. В этом случае штабы для выработки стратегии не были нужны.
Не нужны они были по той же причине и бюрократии. Ее цель – иметь высокодоходное место на шее у народа – определяет и ее стратегию: расплодить таких мест как можно больше и направить на их содержание как можно больше денег, отобранных государством у рабочих и крестьян.
Поэтому, как бы ни были на первый взгляд разобщены различные группы бюрократии, скажем, нацисты и макакавочники, стратегия у них была одинакова, а это определяло их единство и совпадение массы тактических приемов.
Могут сказать, что стратегической целью любой революционной партии должен быть захват власти. Это верно для других партий, но требует пояснений для партии бюрократов. Официальная власть в стране – это ответственность, а видовой признак бюрократа – уклонение от ответственности. Ему нужно то, что сопутствует власти – возможность получать большие деньги и льготы, взятки, возможность красоваться на газетных полосах и экранах телевизоров, но так, чтобы ответственность за реальную жизнь и безопасность народа не нести. За это должен отвечать кто-то другой.
Фактическая власть почти полностью уже находилась в руках бюрократов, и, чтобы убедиться в этом, нужно понять, как осуществлялось руководство страной в последнее десятилетие.
Лидеры страны или группа людей, действующих совместно, как один лидер, считали своей обязанностью все больше и больше вмешиваться во все аспекты жизни страны и везде дать свое ценное указание. Но для этого нужно было знать, что происходит в стране. Сведения об этом лидерам поставлял аппарат (чиновники, ученые, пресса), которые так их препарировали, что у лидеров создавалось нужное аппарату мнение. Затем лидерам нужно было решение. Его тоже готовил аппарат (чиновники, ученые), и тоже в нужном себе ракурсе.
Лидеры, считая, что исполняют свой долг, на самом деле становились марионетками в руках бюрократии, которая сама создавала проблемы, для их решения набирала чиновников и ученых, те создавали новые вопросы и новые проблемы, для решения которых снова набирали бюрократов... Все было хорошо, одно только плохо. Даже будучи марионетками в руках бюрократии, лидеры страны все-таки были ни от кого не зависимы. А независимый лидер народа лучше ли, хуже ли, но служит народу.
На этом, кстати, основана ностальгия по монарху. Он представляет для бюрократии большие неудобства, так как, защищая права народа, ущемляет ее желания.
Например. Долгие годы средний рабочий получал от государства больше, чем средний бюрократ, и это не могло не возбуждать озлобленности. «Как, – возмущался бюрократ, – я пять лет учился в институте, а получаю меньше Ваньки?» При этом, разумеется, тот факт, что Ванька деньги делает, а бюрократ их только прожирает, во внимание не принимался.
Поэтому стратегической целью и окончательной точкой революции бюрократов была не власть как таковая, а замена не зависимого ни от кого лидера (каким было Политбюро ЦК КПСС) на полностью зависимое от себя руководство.
Поскольку в стране наметился и полным ходом пошел возврат к допотопному капитализму, лидерам бюрократии приписывают капиталистический статус, а тех из них, кто перебежал из КПСС, называют ренегатами, то есть по-русски – предателями. Это неправильно.
Окраска бюрократии не имеет никаких других оттенков, кроме желтого. Бюрократия существует и при капитализме, существовала и при рабовладельческом строе. Она вся вне строя. Правда, при социализме для нее особенно хорошие условия.
Она, разумеется, развалит социализм, но не потому, что понимает и убеждена в его неэффективности: сейчас ей удобно верить в это – это для нее просто очередная макакавка. Капиталистам не стоит сильно радоваться: будет другая макакавка – и бюрократия национализирует всю собственность.
Поэтому те, кто перебежал из КПСС в другие группировки, – не ренегаты, они своей главной жизненной цели не изменяли. Они и в коммунисты записались, чтобы урвать из государственной казны кусок побольше, и выписались потому, что вне КПСС появилась возможность в эту казну запустить руку поглубже.
ТАКТИКА БОРЬБЫ В ПРЕДРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПЕРИОД
Тактикой предреволюционной борьбы бюрократии являлись, разумеется, любые действия, ведущие к достижению стратегических целей – увеличению бюрократических мест в государстве и наращиванию их доходности.
В этот период были и особенности – началась борьба с КПСС, которая стала приемом, дающим целый комплекс очевидных преимуществ.
Во-первых. КПСС определяла людей в бюрократический аппарат страны, и хотя на первом месте тут стояла политическая благонадежность, но и деловые качества были не на последнем месте. Устранение КПСС давало место тем миллионам, кто не имел ни первого, ни второго.
Во-вторых. КПСС, обюрокраченная снизу доверху, тем не менее сохраняла функции защиты рабочего класса и трудового колхозного крестьянства, не давая преимуществ другим прослойкам. И здесь устранение ее давало существенные выгоды бюрократии.
