Но было и еще одно соображение, побуждавшее Алексея жестко настаивать на постоянном присутствии Ирины рядом с собой. Василевс знал, что и жена, и дочь Анна недолюбливают старшего сына Ирины, бесспорного наследника престола Иоанна Комнина, и постоянно плетут против него интриги, дабы продвинуть в преемники императора мужа Анны кесаря Никифора Вриенния. Ирина никогда не упускала случая очернить Иоанна в глазах его отца, но Алексей отказывался слушать ее наветы. Он любил сына и доверял Иоанну, а кроме того, василевс хотел основать династию: чтобы его достижения были продолжены в веках, корону следовало передать в соответствии с порядком престолонаследия сыну-первенцу, а впоследствии — если Бог даст — сыну этого первенца.
К лету 1118 г. всем стало ясно, что смерть императора не за горами. Он постоянно чувствовал боль, ему приходилось все время сидеть прямо, чтобы иметь возможность более-менее свободно дышать. Живот и ноги его страшно распухли, ротовая полость, язык и горло настолько воспалились, что он не мог глотать. Ирина повелела, чтобы императора отнесли в ее собственный Манганский дворец, и там проводила по нескольку часов в день у ложа умирающего. По ее приказу во всех церквях империи были отслужены молебны за выздоровление василевса, но сам он понимал, что смерть подбирается к нему все ближе.
Около полудня 15 августа умирающий Алексей подозвал Иоанна Комнина к своему ложу, дал ему императорское кольцо и повелел, не теряя времени, провозгласить себя василевсом. Иоанн поспешил в собор Св. Софии, где в ходе наикратчайшей церемонии патриарх короновал его. Когда Иоанн подошел к дворцу, ему сначала преградила вход варяжская гвардия — предположительно по распоряжению Ирины, — и только когда он показал гвардейцам кольцо и сообщил о надвигающейся смерти своего отца, они позволили ему пройти.
А где была в это время Ирина? Она не стала бы уклоняться по доброй воле от присутствия при последнем разговоре мужа с сыном, однако каким-то образом Алексею удалось на время отослать жену, когда же она вернулась, было уже слишком поздно. Впрочем, в разговоре с умирающим василевсом Ирина сделала последнюю попытку продвинуть на трон их зятя, но Алексей лишь слабо улыбнулся и, как бы в знак благодарения, поднял руки. Этим же вечером он умер. Василевс был похоронен на следующий день в монастыре Христа Филантропа (Благотворителя), основанном Ириной около пятнадцати лет назад.
Подданные Алексея Комнина были обязаны ему в большей степени, чем они это осознавали. Прежде всего он вернул империи устойчивость. После пятидесяти шести лет, в течение которых ею скверно управляли сменявшие друг друга тринадцать монархов, Алексей один правил тридцать семь лет. Его сыну суждено было властвовать еще двадцать пять, внук Алексея правил следующие тридцать семь лет. Во-вторых, следует сказать о военном послужном списке Алексея: ни один византийский император не защищал свой народ более отважно — против столь многочисленных врагов; ни один не сделал больше для укрепления имперских вооруженных сил. В-третьих, он блестяще урегулировал ситуацию с Крестовым походом. Если бы крестоносные армии выступили на четверть века раньше, то последствия для них — и для Византии — могли бы быть весьма тяжелыми.
Конечно, у Алексея были и провалы: ему не удалось достичь успеха в экономической сфере, устранить напряженность в отношениях с Римом и отвоевать Южную Италию. У Алексея имелись свои слабости: склонность к непотизму, излишне трепетное отношение к женщинам. Даже при передаче трона он не решился навязать свою волю Ирине, предпочтя добиться цели хитростью, а не уверенно отданным приказом.
Не сожалел ли Алексей о том, что подлинная популярность среди народных масс оказалась для него недостижимой — если не брать в расчет армию, которая возвела императора на пьедестал? По всей видимости, не слишком сожалел. Он никогда не поступался принципами ради рукоплесканий толпы. Он правил честно, энергично, отдавая всего себя по максимуму. И он оставил своему сыну империю, безусловно, более сильной и организованной по сравнению с тем, какой она досталась самому Алексею. Он умер, вполне довольный сделанным — и по праву.
20
Иоанн Красивый (1118–1143)
Ненависть Анны Комниной к своему брату, длившаяся всю ее жизнь, объясняется элементарной ревностью. Еще в детском возрасте она была обручена с сыном Михаила VII Константином и на протяжении пяти лет являлась предполагаемой наследницей византийской короны. Потом у императрицы Ирины родился сын Иоанн и мечты Анны оказались разрушены. Но ненадолго. После безвременной кончины Константина Анна в 1097 г. вышла замуж за Никифора Вриенния, сына того Никифора, который двадцать лет назад безуспешно претендовал на трон. Около 1111 г. Алексей предоставил Никифору титул кесаря, и амбиции Анны разгорелись с новой силой. Даже после смерти отца она не сдалась. Почти несомненно, Анна стала организатором заговора, целью которого было убийство Иоанна во время похорон Алексея.
А вскоре после этого вместе с мужем она организовала новый заговор. Однако Вриеннию не хватило мужества и он не явился в назначенное место встречи — в результате его сообщники были схвачены. Иоанн проявил себя необычайно милосердным правителем. Вриенний остался цел и невредим, на протяжении следующих двадцати лет, вплоть до самой своей смерти верно служил императору, часы досуга проводил в составлении на удивление скучной исторической хроники. Его жене повезло меньше: после конфискации имущества ее навечно отлучили от императорского двора. Покинутая и униженная, Анна ушла в монастырь, где прожила следующие тридцать пять лет, работая над жизнеописанием своего отца.
Когда Иоанн Комнин восходил на престол, ему оставался один месяц до тридцатилетия. Даже поклонники Иоанна признавали, что внешне он был малопривлекателен, а из-за очень темных волос и лица его прозвали Мавром. Однако у него имелось и другое прозвище: Колоноанн — Иоанн Красивый. Это прозвище употребляли не в ироническом плане; оно относилось не к его телу, а к его душе. Ветреность, непостоянство он ненавидел, роскошь осуждал. В наше время большинство сочло бы его невыносимым в качестве товарища или компаньона; в Византии XII в. его все любили. Во-первых, он не лицемерил. Его благочестие было неподдельным, честность — не показной. Во-вторых, кротость и сострадательность императора являлись в те времена настоящей редкостью. Он был также очень щедрым: еще ни один василевс не демонстрировал такой масштабной благотворительности. В отличие от отца Иоанн намеренно держал родственников на расстоянии. Из своего окружения император более всего доверял Иоанну Аксуху, турку, еще в детстве привезенному крестоносцами в подарок Алексею Комнину; Аксух воспитывался в императорской семье и вскоре стал близким другом Иоанна. По восшествии на престол Иоанн сразу же взял его к себе на службу и вскоре назначил великим доместиком, главнокомандующим армий.
Иоанн Комнин был воином, как и его отец. И для него сохранение и благосостояние империи также являлось священным долгом. Если Алексей по большей части довольствовался ее защитой, то Иоанн ставил своей целью освободить все территории, занятые неверными, и вернуть Византии ее былую славу. Для его подданных вся жизнь императора, вероятно, представлялась одной долгой военной кампанией. Иоанн проводил больше времени в полевых условиях, чем в Константинополе, — точно так же как и четверо его сыновей, когда они достаточно подросли, чтобы сопровождать императора в походах.
Ему больше повезло, чем Алексею, поскольку достаточно продолжительное время после восшествия Иоанна на престол Европа не доставляла Византии серьезных проблем. Одна молниеносная кампания обеспечила покорение печенегов; половцы в основном проявляли спокойствие; сербы были слишком разобщены между собой, чтобы тревожить соседей; венгры оказались всецело заняты Далматинским побережьем, которое, хотя формально и являлось византийским, давно уже было оставлено венецианцам. Папа и император «Священной Римской империи» постоянно боролись друг с другом за верховенство на Западе. Малоспособный сын Робера Гвискара Роже Борса и столь же беспомощный его сын Вильгельм ввергли герцогство в состояние хаоса. Правда, двоюродный брат Борсы, граф Сицилийский Рожер, в довольно короткий срок сделал себе имя, но в настоящий момент не представлял угрозы для Византии.
Таким образом, Иоанн мог сосредоточить все свое внимание на Малой Азии, где империя контролировала северное, западное и южное побережья, а также территорию, отграниченную условной изломанной линией, идущей от устья реки Мендерес до юго-восточной оконечности Черного моря. К юго-востоку от этой линии располагались турки, большей частью подданные сельджукского султана Икония. Но в последние годы начала поднимать голову новая тюркская династия Данишмендиды, эмир которой, Гази II, правил на пространстве от реки Халис до Евфрата. Имелось также множество кочевых тюркских племен, которые фактически делали что хотели, — так, они захватили византийский порт Атталию, которая ныне была достижима только со стороны моря. Именно эти племена явились целью первой военной кампании Иоанна — в результате жизненно важные сухопутные связи с Атталией были восстановлены. Иоанн вместе с Аксухом вернулись на берега Босфора, весьма удовлетворенные проделанной работой.
