Дѣлалось и предпринималось все то, что требовала практика текущаго дня и ближайшія политическія задачи, а если дѣло часто не спорилось, то виновата была главнымъ образомъ та экономическая и политическая обстановка, въ которой приходилось каждому изъ насъ работать.
Нѣсколько благопріятнѣе сложились условія работы для министра народнаго просвѣщенія Ф. А. Эрна. Военныя власти въ работу этого министерства не вмѣшивались, и у Ф. А. Эрна остались одни экономическія терніи, въ видѣ разоренное™ школъ, отсутствія пособій, учебниковъ; ближе къ фронту мѣшала наладить работу неустойчивость нашихъ бѣлыхъ границъ.
Министерство народнаго просвѣщенія поставило себѣ двѣ задачи:
1) спѣшно реорганизовать большевистскую школу, въ виду наступленія учебнаго года, снабдивъ ее элементарно необходимымъ и 2) немедленно прійти на помощь бѣдствующимъ учителямъ.
Незадолго до паденія Пскова, какъ я писалъ выше, Ф. А. Эрнъ выступилъ здѣсь въ общемъ собраніи учителей города и уѣзда, гдѣ были также представители отъ родительскихъ комитетовъ и общественныхъ самоуправленій, и предложилъ окончательно обсудить и утвердить проэктъ реорганизаціи большевистской школы, выработанный особой комиссіей изъ учителей и помянутыхъ организацій. Проэктъ былъ одобренъ и принятъ. Нѣсколько ранѣе проэктъ былъ также одобренъ собраніемъ учащихъ гдовскаго уѣзда.
Двухступенная совѣтская школа была перестроена на трехступенную, какъ это намѣчалось еще при временномъ правительствѣ. Первую ступень составляла трехъ и четырехъ-годичная начальная школа, вторую — высшее начальное училище и третью — среднія учебныя заведенія въ составѣ 4-хъ старшихъ классовъ; младшіе классы послѣднихъ, оставаясь при нихъ же, должны были конструироваться по курсу высшихъ начальныхъ училищъ. Непосредственная преемственность между тремя ступенями достигалась согласованностью программъ и единствомъ воспитательно-образовательныхъ задачъ. Обученіе на первой ступени — безплатное, на второй — также, если этого желало мѣстное самоуправленіе. Содержаніе учительскаго персонала было принято всецѣло на счетъ казны, равно и хозяйственные расходы училищъ второй и третьей ступени. Непосредственное завѣдываніе начальнымъ образованіемъ перешло въ руки общественныхъ самоуправленій.
«Въ цѣляхъ широкаго распространенія начальныхъ школъ, писалъ Ф. А. Эрнъ въ своемъ отчетѣ, министерство считало долгомъ удовлетворить въ полномъ объемѣ всѣ ходатайства земствъ и городовъ о поддержкѣ начальнаго образованія. Вслѣдствіе этого число народныхъ школъ въ Гдовскомъ и Ямбургскомъ уѣздахъ оказалось большимъ, чѣмъ въ свое время намѣчено было выработанными на мѣстахъ школьными сѣтями. Можно, слѣдовательно, съ увѣренностью сказать, что въ короткій, къ сожалѣнію, періодъ существованія министерства просвѣщенія с.-з. правительства школьныя сѣти, по крайней мѣрѣ въ двухъ земствахъ, были завершены, и населеніе было вполнѣ обезпечено начальной школой».[165]
Всѣ высшія начальныя училища и бывшія среднія учебныя заведенія перешли на содержаніе казны.
Въ виду неустойчивости границъ территоріи с.-з.правительства, число названныхъ учебныхъ заведеній подвергалось колебаніямъ. Наиболѣе полно и длительно входившій въ предѣлы этой территоріи Гдовскій уѣздъ оказался и наиболѣе счастливымъ въ отношеніи правительственныхъ заботъ о повышенномъ образованіи. Въ г. Гдовѣ имѣлось реальное училище, общественная гимназія, учительская семинарія, профессіональная школа и высшее начальное училище, а въ уѣздѣ 9 высшихъ начальныхъ школъ; при чемъ гимназія, семинарія и три высшихъ начальныхъ училища уѣзда, какъ правительственныя учебныя заведенія, были открыты министерствомъ за время его трехмѣсячнаго бытія. Безъ всякаго колебанія министерство приняло на счетъ казны содержаніе ямбургскаго частнаго коммерческаго училища, какъ только г. Ямбургъ былъ занятъ бѣлыми войсками; предполагалось такъ же поступить относительно струго-бѣльскаго реальнаго училища, высшихъ училищъ ямбургскаго уѣзда и т. д.
Намѣчались планы широкаго внѣшкольнаго образованія, но тутъ сильно мѣшали этой работѣ условія боевой обстановки, хотя, говоритъ Ф. А. Эрнъ, «гдовское и ямбургское земства готовы были приняться всюду за него, гдѣ смолкалъ грохотъ пушекъ».
Рядомъ послѣдовательныхъ ассигнованій со стороны правительства учителя были избавлены отъ крайней нужды. На содержаніе приняли всѣхъ, оказавшихся въ нашей полосѣ педагоговъ, и почти всѣ они въ той или иной мѣрѣ приняли дѣятельное участіе въ работѣ министерства на пользу края.
Центральный аппаратъ министерства имѣлъ крайне скромные размѣры. Въ крохотной комнаткѣ при штабѣ снабженія въ Ревелѣ, имѣвшей на двери картонную вывѣску — «Министерство народнаго просвѣщенія» — помѣщалась вся канцелярія министерства, состоявшая изъ четырехъ человѣкъ, включая сюда сторожа и машинистку. Руководили всей работой двѣ, точно сросшіяся въ одну, души — старые испытанные педагоги: министръ Ф. А. Эрнъ и управляющій учебнымъ округомъ Е. М. Тихоницкій. Оба они теперь занимаютъ отвѣтственные посты по министерству народнаго просвѣщенія въ Латвійской республикѣ.
Въ числѣ общекультурныхъ задачъ, которыя ставило тогда министерство Ф. А. Эрна, отмѣчу еще учрежденіе такъ называемой Книжной Палаты. Въ ней предполагалось сосредоточить храненіе всѣхъ произведеній русской печати, выходившихъ на территоріи, отвоеванной у большевиковъ, и въ сосѣднихъ съ областью новыхъ республикахъ, съ тѣмъ, чтобы впослѣдствіи передать весь собранный матеріалъ петроградской Публичной Библіотекѣ. Начинаніе, которое я позволилъ бы себѣ теперь рекомендовать и нашей заграничной эмиграціи. Сколько бы ни издавалось въ настоящее время разныхъ «архивовъ» и «лѣтописей», они не могутъ замѣнить необходимости существованія особаго органа, собирающаго всю выходящую заграницей литературу. Многія брошюры, отдѣльныя книги, а въ особенности газеты, вышедшія заграницей и могущія впослѣдствіи имѣть большую цѣнность для всесторонняго освѣщенія переживаемой нами эпохи, за отсутствіемъ центра ихъ собирающаго, для потомства и исторической науки навѣрняка погибнутъ. Ф. А. Эрнъ хотѣлъ сберечь хотя бы часть этихъ сокровищъ.
Организацію всякаго рода помощи калѣкамъ, инвалидамъ, безпризорнымъ дѣтямъ, бѣженцамъ, семьямъ убитыхъ добровольцевъ въ борьбѣ съ большевиками, престарѣлымъ б. пенсіонерамъ, неимущимъ учащимся приняло на себя министерство общественнаго призрѣнія, во главѣ котораго стоялъ А. С. Пѣшковъ. Оставшіеся отъ прежняго времени пріюты, порожденіе гражданской войны — безпризорныя дѣти, бѣженцы — все это требовало немедленнаго участія, немедленной помощи со стороны правительства. А впереди предстояло приготовиться къ еще большему — принять въ свое вѣдѣніе множество разнаго рода благотворительныхъ учрежденій по периферіи и въ самомъ Петроградѣ, а главное, пріютить, устроить массу преждевременно-инвалиднаго человѣческаго матеріала и просто обобранныхъ людей. Трудное, неблагодарное дѣло, особенно ставшее безвыходно-тяжелымъ въ послѣдніе дни существованія арміи, когда бѣлыя деньги не имѣли цѣны, а фунтовъ въ распоряженіи правительства не было.
Кое-что А. С. Пѣшкову все-таки удалось сдѣлать. Онъ, между прочимъ, выработалъ и провелъ въ совѣтѣ положеніе о прежнихъ пенсіонерахъ. Старики-чиновники были взяты на учетъ, и нѣкоторые изъ нихъ потомъ получали пенсіи отъ нашего правительства. Часть бѣженцевъ тоже получила ту или иную помощь.
Министерство почтъ и телеграфовъ во все время трехмѣсячнаго существованія правительства оказалось фактически безъ почтъ и телеграфовъ, такъ какъ военное вѣдомство, принимая во вниманіе спеціальныя нужды учрежденій связи и военнаго контроля и сравнительно небольшіе размѣры нашей территоріи до начала наступленія, естественно желало сохранить пути и средства сношеній за арміей. Но противъ установившагося порядка сильно возражалъ министръ М. М. Филиппео и въ особенности начальникъ почтово-телеграфнаго отдѣла управленія военныхъ сообщеній. Они обращали наше вниманіе на то, что, распоряжаясь почтой и телеграфомъ безраздѣльно, армія приспособляетъ ихъ исключительно къ своимъ нуждамъ, сокращаетъ цѣлый рядъ обычныхъ для публики операцій (переводъ денегъ, свободная посылка телеграммъ и т. п.) и вовсе не заботится о техническомъ улучшеніи почтово-телеграфнаго дѣла. Соображенія были справедливы, но при той примитивной обстановкѣ, въ которой жило населеніе занятой полосы, мы считали, что элементарныя потребности обывательскаго общенія такъ или иначе удовлетворялись. Почта принимала и доставляла частныя письма, телеграфъ, при нѣкоторомъ военномъ контролѣ, давалъ возможность посылки и частныхъ телеграммъ. Проэкты добрѣйшаго М. М. Филиппео похоронили, поэтому, въ нѣдрахъ канцеляріи совѣта министровъ, а самого его заняли другими порученіями. Этотъ министръ нѣсколько разъ объѣхалъ фронтъ. Въ арміи его принимали хорошо; подкупающе дѣйствовало искреннее добродушіе этого человѣка, а отчасти (былъ такой грѣхъ!) щедрое одѣленіе папиросами встрѣчающихся воинскихъ частей. Табачекъ на фронтѣ — незамѣнимый другъ, и М. С. Маргуліесу, въ качествѣ министра снабженія, не разъ приходилось метаться въ поискахъ за папиросами, когда его бомбардировалъ телеграммами съ фронта М. М. Филиппео.
