телеграмма на мое имя из Петрограда за подписью Антонова-Овсеенко: “Выслать устав”. Это значит — выслать в Петроград миноносцы и десант в 5 тысяч человек. В секрете держу пароль. Планомерно, без излишней суеты, ведем подготовку. Времени осталось немного. Через несколько дней — съезд Советов. День открытия его — роковой момент. Постепенно, один за другим, в Петроград направляем для ремонта вышедшие из строя в последних боях корабли. Наивный Вердеревский, уже не говоря о Керенском, не совсем понимал, почему вопреки его воле посылаются корабли в Петроград. Тревога за “Аврору”... Крейсер “Аврора” спешно заканчивал ремонт и предназначался к отправке в Гельсингфорс на присоединение к своей бригаде. Необходимо его как можно дольше задержать в Петрограде, передаю от имени Центробалта председателю судового комитета “Авроры” матросу П.И. Куркову: “Не выполнять распоряжения Временного правительства, если последует приказ о выходе «Авроры» на рейд. Ждать санкции Центробалта. Распоряжения Центробалта будут адресованы на ваше имя”. Установили условные переговоры.
В Петрограде один только флотский гвардейский экипаж да оборончески настроенный Центрофлот еще дышат керенщиной. Направляем и туда наших преданных и стойких товарищей.
За два дня перед открытием съезда еще раз проверили: все ли на местах. Где может быть задержка? Все как будто в порядке. Несколько тревожил вопрос своевременного окончания ремонта миноносцев, предназначенных для похода в Петроград. Чтобы не ослабить защиты подступов с моря, боеспособные корабли должны остаться на своих местах. Они должны еще более зорко следить за внешним врагом.
Наступали последние дни. Все ждали развязки. В ночь на 22 октября телеграмма с “Авроры”: “Приказано выйти в море на пробу и после пробы следовать в Гельсингфорс. Как быть?”
Центробалт отвечает: «“Авроре” произвести пробу 25 октября». Несмотря на угрозы и посылку к ней броневиков с юнкерами, «Аврора», получив в подтверждение распоряжения Центробалта приказ Петроградского революционного комитета, категорически отказалась выполнить приказ Временного правительства. Верный часовой остался на своем посту.
17 октября. На повестке заседания Центробалта пункт № 3 — об образовании постоянных боевых взводов (доклад Дыбенко) и пункт №6 — об аресте комиссара Временного правительства Франкфурта.
После доклада о необходимости организации боевых взводов и сводного батальона с непосредственным подчинением Центробалту принимается единогласно следующее постановление: “Центральный комитет Балтийского флота поручает судовым комитетам линейных кораблей и крейсеров, а также береговых частей, имеющих команды более 200 человек, срочно организовать постоянные боевые взводы, которые по первому требованию поступают в распоряжение Центробалта. О сформировании взводов срочно сообщить Центробалту, указав взводных командиров. Техническая сторона — постановка и сформирование таковых — поручается военному отделу Центробалта. Примечание. О тех кораблях и частях, где не имеется вооружения, срочно сообщить Центробалту”.
Об аресте Франкфурта принято постановление: “Как представителя Временного правительства, ведущего разлагающую и провокационную во флоте агитацию, арестовать”.
На этом же заседании Центробалта, вопреки приказу правительства, было принято постановление об образовании комиссии, по расследованию сдачи церельских позиций, следующего содержания: “Заслушав доклад представителя Центрофлота и Центробалта о назначении следственной комиссии для производства расследования над оперативными действиями Рижского архипелага и принимая во внимание, что, с одной стороны, комфлот и Временное правительство поручают вести следствие только в отношении команды церельских позиций, с другой Центробалт усматривает в сдаче церельских позиций и всего Рижского архипелага явное попустительство как в отношении укрепления самих позиций и подступов к ним, так и несвоевременного ухода с позиций высшего командного состава, каковое явление способствовало отступлению находившегося там гарнизона, съезд постановляет: образовать следственную комиссию в составе одного представителя от Центрофлота, одного — от ком-флота, одного — от команды Рижского архипелага и одного — от Революционного комитета Северной области, каковой комиссии дается право кооптации по ее усмотрению” (протокол № 100 от 19 октября; протокол Центробалта за№ 102 под председательством Дыбенко).
Затем состоялись дополнительные выборы делегатов на Всероссийский съезд Советов. Революционный матрос Н.Ф. Измайлов в своей книге воспоминаний «Центробалт в дни восстания» пишет следующее: «В двадцатых числах октября 1917 года, заслушав доклад делегатов, прибывших из Петрограда со съезда Советов Северной области, Центробалт доизбрал из своего состава нескольких делегатов на 2-й Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Были избраны 17 делегатов, в том числе большевики: А.В. Баранов, И.И. Вахрамеев, В.П. Евдокимов, П.Д. Мальков, В.С. Мясников, Ф.В. Олич, П.Я. Ряммо, И.П. Сапожников, Н.А. Ховрин и другие. Центробалт дал указания всем судовым и береговым комитетам и комиссарам на каждом корабле, в каждой части в срочном порядке организовать боевые отряды и взводы, обеспечив их новым вооружением и боеприпасами (патроны, гранаты), а также назначить надежных, проверенных командиров. Одновременно Центробалт командировал меня, как заместителя председателя Центробалта и как председателя военного отдела, в Петроград, в Морской Генеральный штаб для получения оружия — под видом обеспечения десантных отрядов моряков Балтийского флота, которых мы якобы отправляли на Або-Аландские острова в связи с готовящимся немецким нападением на наши укрепленные позиции.
Морской Генеральный штаб дал распоряжение об отпуске оружия. Больше того, начальник штаба граф Капнист заявил мне: “Наконец-то Центробалт. взялся за здоровое дело — за защиту родины, а то все время Временное правительство клеймило Центробалт позором и обвиняло весь Балтийский флот в измене и предательстве”. Мне удалось получить три тысячи винтовок, пять тысяч гранат, полный комплект боеприпаса (патроны) и сто револьверов системы “Кольт”. Все это оружие было привезено в Гельсингфорс и сдано на яхту “Полярная звезда”, где помещался тогда Центробалт».
Центробалтом был и выработан и весьма пространный наказ делегатам, едущим на съезд: «Центральный комитет Балтийского флота отправляет на Всероссийский съезд Советов своих делегатов и представителей флота, выражающих чаяние, дело и волю всего Балтийского флота. Как это было засвидетельствовано представителями 2-го Балтийского съезда в дни мировой бойни, в дни борьбы за свободу и революцию, в дни борьбы пролетариата, съезд обратился с воззванием к угнетенным всех стран, призывая поднять знамя восстания. Так и теперь представители Центрального комитета Балтийского флота, представители измученных мировой бойней товарищей-моряков, находящихся на стальных кораблях, на островах и в других местах, полуголодных, разутых и раздетых, шлют своих товарищей сказать не слова, а совершить великое дело освобождения труда от капитала. Вместе со своими товарищами-черноморцами, видя, что кормило правления революционной страны падает все ниже и ниже, видя, что правительство предателя и кровожадного хищника Керенского ведет страну к гибели, видя приближающийся крах революции и свободы, Балтийский флот, глубоко страдая от оскорблений желтой прессы, от клеветы, извергаемой реакционерами с Милюковым во главе, требует от сознательного пролетариата поддержки для уничтожения этой прессы и превращения ее в лучи пропаганды за социализм. Получая за свой
