Между тем Эркко узнал, что шведское правительство серьезно задумывается о посылке в Финляндию дополнительных войск 27. 5 февраля Высший военный совет западных держав принял решение направить в Скандинавию экспедиционные войска под видом помощи Финляндии. Сведения об этом поступили в Хельсинки днем позднее. "Мы оказались в кризисном положении. Возникло опасение возможного срыва дела мира в результате других соблазнительных предложений", – такова была реакция Таннера на эту новость 28. Его предположения оказались правильными. Если верить воспоминаниям Таннера, то и осторожный Паасикиви какое-то время был занят размышлениями о том, как помощь западных держав выльется в разгром Советского Союза и позволит финнам перенести восточную границу страны от Ладожского озера к Белому морю. Большевизму в России, возможно, придет конец, но и Финляндия окажется втянутой в широкомасштабную войну 29. Маннергейм и Вальден не были в восторге от новости. Главнокомандующий подчеркивал, что вмешательство западных держав вызовет сложности и чревато нежелательными результатами. Рюти считал, что предложение западных держав о помощи можно будет использовать для давления как на Советский Союз, так и на Швецию 30.
Таким образом, все альтернативы имели свои последствия. Между тем с фронта добрых вестей не поступало. Советские войска усилили нажим на Карельском перешейке. Финны ошибочно приняли его за широкомасштабное наступление, которое предсказывала разведка. Фактически оно началось 11 февраля.
Контуры финляндской мирной стратегии
Вначале о возникших контактах между правительствами Финляндии и Советского Союза знали в очень узком кругу. Но уже 2 февраля посланник США в Стокгольме получил сведения о них от министерства иностранных дел Швеции 31. 7 февраля Таннер рассказал о проходивших переговорах в Стокгольме генералу Вальдену, а на следующий день – президенту Каллио. Вальден и ранее отдавал предпочтение заключению мира и считал, что надо положительно отнестись к требованию Советского Союза о предоставлении ему военной базы. Каллио, напротив, был склонен поддержать просьбу к Западу о помощи и сожалел, что его, президента республики, не поставили сразу в известность о контактах с Москвой 32.
10 февраля Рюти и Таннер находились в Ставке Маннергейма. Главнокомандующий и его помощники считали положение тревожным и поддержали мирную инициативу, так как для продолжения воины требовались дополнительные войска и оружие. Таннер выразил готовность уступить СССР для военной базы вместо Ханко о-ва Утё, Ерё и Юссарё, а также часть территории на Карельском перешейке, чтобы новая граница проходила по Суванто-Сяйвястё. Но если мира не удастся достичь, то, по его мнению, следовало бы продолжать воевать при поддержке Швеции и только в крайнем случае прибегнуть к помощи западных держав, что автоматически привело бы к вовлечению Финляндии в мировую войну. Совет обороны, возглавлявшийся Маннергеймом, поддержал Таннера. Отойдя от прежней позиции, главнокомандующий согласился уступить СССР остров в устье Финского залива, имея в виду Юссарё, находившийся к востоку от Ханко. В качестве компенсации Финляндия должна была получить Реболу и Поросозеро. Поскольку приходилось продолжать бои, необходимы были шведские регулярные войсковые части. Вербовка добровольцев проходила слишком медленно. В конечном итоге Маннергейм также выступил за помощь западных держав. Вместе с тем маршал обратил внимание на то, что она может вылиться в политическую проблему, которая чревата разрывом со Швецией и вовлечением в войну с Германией 33.
После возвращения из Ставки Рюти и Таннер добились поддержки от президента Каллио, который посчитал возможным уступить о-ов Юссарё 34. Намного сильнее оказалось противодействие в комиссии правительства по иностранным делам, где Таннер изложил 12 февраля альтернативные предложения в той же последовательности, что и в Ставке: работа по достижению мира, продолжение боевых действий при поддержке Швеции или в крайнем случае со стороны западных держав. Он сообщил, что ведется выяснение позиции относительно требования базы в устье Финского залива, от которого СССР не намерен отказываться. Таннер был готов уступить Юссарё, а также часть Карельского перешейка до линии между Ино и Сейвястё, но за соответствующую компенсацию в виде части советской территории. Это было больше того, на что раньше соглашалось финское правительство, но намного меньше, на чем настаивали русские. Паасикиви и Рюти поддержали предложение Таннера, указав, что если на этих условиях мира не достигнуть, то следует принять помощь, откуда бы она ни исходила. Однако Ниукканен, Ханнула и Седерхьельм считали мирные переговоры в данный период пустой тратой времени. Они указывали, что борьба является главным делом, и решительно выступали против предложений Таннера по достижению мира. Каллио поддержал стремление к миру и был готов уступить Юссарё. Мнения правительства в комиссии по иностранным делам, таким образом, резко разделились. Единственное, с чем все были согласны, так это с тем, что Таннеру следует вновь отправиться в Стокгольм, чтобы запросить у шведского правительства помощь войсками и артиллерией 35.
После заседания комиссии по иностранным делам Каллио, Рюти, Таннер и Паасикиви решили продолжить мирный диалог и предложить Советскому Союзу в качестве базы Юссарё. Таннер так и поступил.
Это, однако, не устраивало советское правительство. Утром 12 февраля Коллонтай сообщила Гюнтеру о полученном ею из Москвы конкретном предложении относительно основы для переговоров. Наряду с Ханко Финляндия должна была уступить весь Карельский перешеек, а также территорию северного Приладожья. Интересы Швеции на Аландских островах принимались во внимание, а Норвегия должна была удовлетвориться тем, что Советский Союз не потребовал Петсамо. Гюнтер сразу сказал Коллонтай, что этих условий вообще не станет передавать финнам. Неофициально он все же довел их до сведения Эркко 36.
Об этих условиях был также поставлен в известность министр иностранных дел Норвегии X. Кут. В начале февраля он обратился через Коллонтай к Молотову с предложением заключить конвенцию между Советским Союзом, Финляндией и Эстонией, согласно которой три государства должны взять на себя обязательство воспрепятствовать своими вооруженными силами проникновению вражеских военных кораблей в Финский залив. Такой договор должен был, по мнению Кута, обеспечить Советскому Союзу ту же самую безопасность, что и база в Ханко. Одновременно Кут хотел выяснить, пойдет ли Москва на переговоры с Финляндией, если там будет сформировано новое правительство, которое будет более доброжелательным по отношению к СССР 37. Молотов в ответе Куту выразил согласие по поводу конвенции трех государств для обороны Финского залива, но только при условии, что Советскому Союзу передадут Ханко и ближайшие к нему острова. Без этого его участие в обороне Финского залива будет "пустой фразой". СССР потребовал также передачи всего Карельского перешейка и северного побережья Ладожского озера. На этом настаивали и военные, а их нельзя было игнорировать. Вместе с тем Молотов указал, что если существующее правительство Финляндии не будет склонно идти на уступки, то лучше заменить его другим, которое способно достичь компромисса 38.
Предложения советского правительства шли, хледовательно, значительно дальше тех умеренных мирных предложений, которые намеревались поддержать Таннер, Паасикиви и Маннергейм. "Вместо еще обсуждавшегося нами вопроса об уступке небольшого острова, Советский Союз потребовал присоединения целых районов в пределах внутренних границ", – констатировал Таннер. Вместе с тем финны склонны были утешать себя тем, что, возможно, удастся еще добиться уступок в ходе переговоров 39.
Швеция отвергает просьбу о помощи
Таннер отправился в Стокгольм, чтобы выяснить, есть ли вообще возможность продолжать борьбу при поддержке Швеции. Премьер-министр Ханссон ранее разъяснил финнам, что выполнить просьбу Маннергейма о сформировании двух шведских дивизий добровольцев невозможно, так как это превысило бы установленные шведскому правительству пределы оказания помощи 40. В совместной беседе он отклонил просьбу о направлении в Финляндию регулярных войск и согласился содействовать финнам в заключении мира. По мнению же Таннера, присоединение Швеции к Финляндии в войне усилит стремление Советского Союза к миру. Вместе с тем, он заметил, что Финляндия, если она не получит эффективной помощи от Швеции, будет вынуждена заручиться защитой западных держав. Но Ханссон был непоколебим: шведский народ не поймет, если правительство решит включиться в войну. В этом случае можно было бы ожидать и нападения Германии на Скандинавию. Кроме того, разъяснил он, Швеция будет отвергать просьбы западных держав о транзите их войск через свою территорию 41.
