Середина и конец октября прошли в нескольких совместных с московским РУОП операциях по «ЧО», а также изъятию незаконно выданного у Моссовета (мэрии) оружия «защитникам» режима Ельцина. Подполковник Шубин вернулся (слава богу, живой) из Дагестана, где он пытался «подобраться» к Саиду Амирову. От его доклада волосы становились дыбом от творимых преступлений находящимися у власти конкурирующими национальными кланами, превратившимися фактически в банды и незаконные вооружённые формирования (НВФ). Дело дошло до того, что боевики Амирова, подкупив ряд должностных лиц из службы исполнения наказаний, для совершения заказных убийств в Дагестане «вызывали» киллеров, которые отбывали длительные сроки в колониях усиленного режима. Схема была примерно такой. Эти заключённые по фиктивным диагнозам врачей, переводились по «цепочке» в 2-3 специальных лечебных учреждений, чтобы в колонии не обратили на их отсутствие внимания. Оттуда они тайно прибывали в Дагестан, где, исполнив заказ, в обратной последовательности, возвращались в «родную» колонию.[376] Виктор Васильевич также сообщил о фактах откровенного и не скрываемого предательства в стенах не только местной милиции, но и Управления МБ Дагестана. Только отдельные сотрудники на свой страх и риск, проявляя личное мужество, пытались в полном объёме организовывать и вести оперативно-розыскную работу. Договорились с Шубиным о том, что сконцентрируем свои усилия по разработке Амирова в период его пребываний в Москве. Подготовленную моим офицером обстоятельную справку о командировке в Махачкалу, генерал Семёнов доложил «наверх». Видно руководство МБ и до нас располагало информацией о тотальной коррупции в Дагестане, а наша справка явилась лишь последней каплей переполнившей чашу терпения. Последовал приказ и 8 ноября совместная ОСГ из девяти руководителей и сотрудников УБТ, включая меня, Следственного и других управлений центрального аппарата МБ РФ вылетели в Дагестан. Ранее, в средине октября в Адыгею в составе ОСГ УБТ МБ РФ убыл майор Гусак А. И. для помощи местным чекистам в разгроме банды Зелимхана Цыпинова, терроризировавшего органы власти и население не только этой республики, но и соседних регионов России.
Наконец-то за решёткой казалось непотопляемый Саид Амиров
Разместили нас от греха подальше в санатории МБ РФ «Дагестан» в тридцати километрах от Махачкалы. Когда на стареньком автобусе ЛИАЗ мы приехали в столицу республики, то обратили внимание на большое количество молодых мужчин, сидевших в чёрных одеждах на корточках практически на всех перекрёстках центра города. С видом знатока сопровождающий зам. Министра безопасности пояснил: «Это бывшие и «будущие» заключённые по привычке так сидят. Ведь в СИЗО и тюрьмах есть только прогулочные дворы, где отсутствуют скамейки. В большинстве своём они безработные, а потому через некоторое время снова попадут на нары». У меня от этих слов появился холодок в груди, так как аналогичную картину я наблюдал в апреле 1991 года в Грозном. В здании УМБ РФ провели к только назначенному Министру полковнику В. Н. Папсуеву, прибывшему из Волгограда с должности заместителя по кадрам. На фоне настороженных взглядов местных сотрудников из числа коренных национальностей, Василий Николаевич излучал улыбки, был приветлив и откровенен (видно ещё не успел ознакомиться с ужасающей обстановкой по линии преступности и коррупции). Разошлись в отделы по линиям работы. Внешне вроде и есть результаты, но напрашивались вопросы, вытекающие из статистики. За неполный 1993 год в Дагестане было совершено 52 взрыва (9 из них против правоохранительных органов), а в отделе ВТ велись только дела розыска преступников. Разработки же с классифицирующим признаком (окраской) «террористический акт» вообще отсутствовали. То есть местные чекисты трудились «по хвостам», а не на упреждение. Принцип «есть взрыв – будем искать» способствовал формированию безнаказанности у преступников и заложил, на мой взгляд, основы той террористической войны длящейся до сих пор в Дагестане. Только начинают «искать», как следует очередной взрыв и сотрудников ОБТ, не закончивших работу по предыдущему, бросают на поиски новых (а может и тех же) исполнителей. Просматривая еженедельные сводки милиции по изъятому оружию, обнаружил, что только на постах ГАИ (ГИБДД) почти еженедельно у граждан изымались автоматы и пистолеты. Спросил у начальника отдела БТ полковника В.А Порошенко: «Как ведётся работа по линии пресечения незаконного оружейного бизнеса, стволы которого могут быть использованы и в террористических целях?».[377] В ответ он, молча, достал из-за сейфа огромную старинную винтовку с треснутым прикладом и сказал: «Это не основная наша линия, но и здесь есть результаты. Вот изъяли ствол у одного бандита в начале года». Что тут скажешь? Исписывая служебный блокнот выявленными недостатками, основной упор всё же сделал на выработку рекомендаций местным чекистам по их устранению. Ругать и в чужом глазу увидеть соринку – это легче, чем предложить конкретную помощь по налаживанию антитеррористической деятельности в сложнейшем и взрывоопасном регионе. Видя ретивое вникание присланной ОСГ в дела министерства, местные руководители стали пытаться сбить эту активность. Предложили провести товарищеский матч по волейболу с их сборной. Отказаться нельзя, так как упрекнут в трусости, но выбрать из девяти человек шесть нормальных игроков гораздо труднее, чем из двух или трёх сотен сотрудников Управления. Вечером всё же определили состав своей команды и варианты расстановки игроков. На следующий день маленький спортзал МБ РД был забит под завязку зрителями, пришедшими поболеть за своих и жаждущими увидеть позор разгромленных «москвичей». Толи нас недооценили, толи вопли болельщиков сыграли свою отрицательную роль, но первую партию мы выиграли. Что тут началось! Судью на вышке срочно заменили, как и пару проштрафившихся игроков. Злобно поглядывая и освистывая каждый наш промах, с помощью судьи, который перестал замечать ошибки «своих» и придумывал «наши», сборная управления сравняла счёт по партиям, а затем выиграла и весь матч. С завершающим свистком толпа болельщиков, во главе с начальником Управления на руках вынесли игроков своей команды, забыв о «москвичах» и необходимости закончить встречу традиционным приветствием. После обеда все сотрудники буквально исчезли из своих кабинетов, празднуя победу где-то на стороне. Утром следующего дня, надежды продолжить работу улетучились, так как членов ОСГ поодиночке пригласили к себе домой в гости начальники соответствующих отделов. В моём случае пышное застолье у начальника ОБТ закончилось вручением гостю старинного кинжала. Один из предпоследних дней всё же удалось плотно доработать, исписав служебные блокноты массой полезной информацией. Как и в командировке в Грозном апреля 1991 года, мною выделялись те фигуранты дел, которые, имея выходы на Москву и за границу, занимались бандитизмом и совершением особо тяжких резонансных преступлений с применением взрывных устройств. Вечером накануне окончания командировки сидел в кабинете начальника ОБТ и ожидал автобус для возращения в санаторий. Порошенко отправился домой, попросив закрыть кабинет после ухода. Читая справку линии противодействия проявлениям терроризма, обратил внимание на значительный рост и влияние ваххабитского течения исламистов в Дагестане. Внезапно дверь открылась, а быстро вошедший неизвестный мне сотрудник славянской внешности, торопливо закрыл изнутри ключом замок. От такого непонятного поведения я чуть напрягся, вспомнив о своём пистолете за поясом. Без приглашения «незнакомец» сел напротив меня и представившись руководителем одного из отделов Управления, показал удостоверение. Волнуясь и перескакивая с факта на факт, он раскрыл картину коррупции не только в МВД и правительстве Дагестана, но и самом УМБ РД. Особо его волновал рост националистических проявлений, угрожающих безопасности не только сотрудников-славян, но и членов их семей. Мужественный сотрудник попросил меня довести до руководства УМБ РФ обо всём происходящем, так как промедление с принятием упреждающих мер, особенно по кадровой политике, может привести к непредсказуемым последствиям. Тут позвонил телефон, и меня пригласили к автобусу. Попрощавшись с этим руководителем, пообещал, не ссылаясь на его фамилию, всё изложить в обобщённой справке Министру безопасности. Прилетев в Москву, передал свои материалы и информацию старшему инспектору для подготовки доклада руководству МБ РФ, попросив показать заключительный вариант справки о выезде в Дагестан. Увидев потом этот «опус», понял, что Министра услужливые доброхоты из УК и Инспекции не стали тревожить «правдой жизни», убрав из докладной самые важные и острые моменты. На мой взгляд, их «осторожность» заложит основы нынешнего всплеска непрекращающихся терактов в Дагестане на фоне беспомощности зараженных бациллой коррупции органов безопасности вместе с МВД.
