Так в 1844 году по указанной причине произошло столкновение с Абсароками, в котором двадцать шесть Оглалов погибли, а остальные бежали с поля боя, позорно поколоченные кнутами и палками. Это пример редкого случая, когда жизни ненавистных врагов были сохранены. Вместо обычного жестокого расчленения умирающих врагов индейцы предпочли унизить противника, прогнав Оглалов с позором. Причина, должно быть, крылась в том, что число погибших врагов было велико. Потеря двух-трёх воинов в бою считалось настоящей трагедией, что же говорить о гибели сразу двадцати шести Оглалов! Победа далась Абсарокам легко, и они были довольны. Удовлетворение рождает великодушие, это свойственно многим людям.
До того, как караваны переселенцев пришли в районы Арканзаса и Платт, Оглалы часто отправлялись на юг выменивать там лошадей и огнестрельное оружие. Но с наплывом переселенцев дорога туда оказалась практически отрезанной, и Оглалам пришлось искать новые пути, где можно было обогатиться лошадьми, и они начали активные рейды на север, в страну Вороньего Племени.
Так как о многих событиях приходится судить по Перечню Зим, то нередко возникают разночтения, а то и полная неразбериха. Например, 1827 год единодушно обозначается лакотскими историками как «пса оханпи», но перевод трактуется по-разному. «Пса» может быть сокращением названия племени Абсарока, что, однако, было бы в данном случае лишено всякого смысла. Также это может быть «тростник» или какая-то иная «растущая в воде трава»; «охан» в зависимости от ударения имеет различные значения и может переводиться как «кипятить», «надевать», «носить». Вариант, на котором настаивает индеец по имени Нет Ушей гласит: «Они вскипятили тростник». Смысл данного перевода не совсем понятен. Если год обозначается таким событием, то оно непременно было важным. Но в таком случае это требует серьёзных пояснений. В другом переводе этот год называется «они надели на себя тростник», что кое-кто из историков домыслил это как «они носили снегоступы, сделанные из тростника». Но для этого нужно твёрдо знать, что подобная характеристика зимы должна чем-то оправдываться. И в таком случае календарная запись не имеет никакого отношения к военному походу против Абсароков. Хотя присутствие слова «пса» в первую очередь наводит на мысль об Абсароках.
***
Система управления Оглалов, впрочем, как и всех кочевых племён верхнего Миссури, была весьма жёсткая. Главным инструментом племенного закона являлись воинские общества. Их нередко называют военными организациями или полицейскими структурами, но это неверно, так как они были скорее почётными братскими организациями. Основными их задачами было: поддерживать порядок в стойбище, следить за порядком во время перекочёвок, наказывать покусившихся на общественное благополучие, следить за безопасностью лагеря, извещать о передвижениях бизонов, воспитывать в юношах культ воинской доблести и силы, возлагать на себя руководство в сражениях, выступать в качестве ревностных хранителей племенных традиций.
Количество воинских обществ было различным в разных племенных группах, и значимость их менялась с течением времени. Например, в то время как Носители Ворон были наиболее популярным обществом среди Оглалов, в племени Сичангов это общество было весьма немногочисленно, а в других племенах его вовсе не существовало. Но как бы велико или мало ни было то или иное воинское общество, оно обязательно оказывало поддержку соплеменникам, устраивало частые угощения и праздники. Если проводить параллель с нынешней жизнью «цивилизованного» мира, то воинские общества можно смело поставить на уровень начальной, средней и высшей школ, где люди обучались, взрослели, постигали гражданские, военные и религиозные законы, сдавая экзамены не по билетам, а согласно действительным жизненным ситуациям. Любопытно, что детей с малолетства приучали к строгим правилам жизни. Их крайне редко наказывали кулаками или плёткой, но обязательно водили показать, что происходило со взрослыми воинами, когда те совершали какой-то проступок.
Несмотря на обилие функций, существовавшие общества можно поделить на два основных типа: военные организации и гражданские. Все военные «клубы» Лакотов назывались Акичита (ударение на первое «и»), что в переводе на русский означает «воин» или «солдат» (акичита нажин – вставший солдат, то есть дозорный). Общества Акичитов были разновозрастные, одни для совсем юных мальчишек, другие для матёрых бойцов. Гражданские же общества состояли в основном из старейшин (мудрецов). Сказанное относится не только к Оглалам, но ко всем равнинным племенам, будь то кочевники, будь то оседлые индейцы Земляных Деревень.
Воинские общества постоянно состязались друг с другом, стараясь завоевать наибольшую популярность среди соплеменников и привлечь в свои ряды лучших юношей. Но это не означает, что Акичиты пользовались какой-либо властью над народом и могли повелевать им. Они лишь строго следили за выполнением принятых на совете вождей (старейшин) решением. Например, когда задумывалась большая охота на бизонов, Акичиты, назначенные на роль Смотрителей (очень не хочется употребить слово «полиция», хотя Смотрители выполняли функцию самых настоящих полицейских), строго следили за тем, чтобы ни один охотник-одиночка не посмел отправиться на охоту. Самодеятельная охота в таких случаях была преступлением, ибо могла повлечь за собой бегство стада и оставить всё племя без мяса. Нарушителя подвергали беспощадному избиению, отнимали у него оружие и лошадей, а при сопротивлении Акичитам разрешалось сломать оружие, убить лошадей и в крайнем случае даже убить провинившегося. Подобное наказание можно сравнить с лишением человека всех средств к существованию в нынешнем обществе. Индеец без оружия не мог добыть пропитания, не мог защитить семью и себя самого, без лошадей не мог далеко уйти по равнине.
Бывали времена, когда старейшины (по целому ряду причин) запрещали кому-либо уходить на войну, тогда Акичиты следили, чтобы никто не вздумал пойти наперекор принятому племенному закону. Каждый воин, состоявший хоть в одном из воинских братств, хорошо знал, что грозило ему в случае нарушения закона, так как сам то и дело выступал в роли Смотрителя. Среди наиболее высоко зарекомендовавших себя были общества Носителей Ворон, Лисицы, Храбрые Сердца. Обычно вожди назначали одно из обществ на пост Смотрителей на целый сезон. Когда какое-то общество выдвигалось на этот пост несколько раз подряд, оно признавалось наиболее уважаемым. Те же, которые давно не получали такого назначения, считались неудачниками, их престиж быстро падал.
Что касается гражданских организаций, то самой важной считались Большие Животы. Это был своего рода совет патриархов, включавший действующих вождей, заслуженных охотников и воинов, отошедших от дел, и выдающихся шаманов. Хассрик Роял, проделав большую аналитическую работу, заявил в своей книге «Жизнь и обычаи воинского общества», что другое название «клуба» Больших Животов было Те-Которые-Носят-Бизоньи-Головные-Уборы, позже переродившееся в Короткие Волосы. Однако в интервью, которые Элеонора Хинмэн брала у стариков-Оглалов в 1930 году, говорится, что «общество вождей в северном ответвлении Оглалов называлось Короткими Волосами, а в южном, то есть у Красного Облака – Владельцами Белых Лошадей (Белыми Всадниками). Они решали, кому носить церемониальные рубахи. Если Носитель Рубахи умирал или нарушал обет, то рубаха возвращалась Белым Всадникам или Коротким Волосам. Они же решали, кого сделать новым Носителем Рубахи». Таким образом, название Короткие Волосы, согласно, разным источникам, относится к совершено разным обществам.
Это лишний раз доказывает зыбкость полученной информации, несмотря на то, что источниками являлись чистокровные Оглалы. Но не стоит заострять внимание на том или ином названии, так как все они имели свойство постоянно изменяться и, возможно, даже переходить от одного общества к другому при расколе племенной группы. Отсюда могло легко возникнуть несоответствие в наименованиях. Сегодня важно понимать не то, откуда проистекало то или иное название, а качество и суть воинского общества в целом: всякая такая организация представляла собой мужское братство, наделявшееся время от времени множеством полномочий. Воинские «клубы» всех равнинных племён были схожи между собой и нередко перенимали друг у друга обряды и геральдику, поэтому, говоря об обществе Лисиц племени Оглала, можно почти безошибочно переносить характеристики этой организации на Лисиц других племён верхнего Миссури. Это относится и к прочим воинским обществам.
Рассказывая о решительности Акичитов, Дениг приводит такой пример. Как-то раз (1836) лагерь Оглалов стоял подле форта Пьер, поджидая прибытия парохода с товарами из Сент-Луиса. Случилось так, что поблизости располагалось небольшое стойбище Санти, которые тоже относятся к Дакотам. Какой-то индеец Санти (Дениг не указывает его имя) выпил чрезмерно много хлебной водки и начал буянить. Прежде, чем его успели охладить, он выстрелил из ружья и ранил жену белого траппера. Она происходила из племени Змей, с которыми Дакоты постоянно воевали. В данном случае, разумеется, она вовсе не была врагом, но пьяный Санти решил совершить подвиг и выстрелил в женщину из враждебного племени, что считалось делом вполне нормальным, когда речь заходила о военном походе. Хорошо известно, что пьяные индейцы полностью теряют над собой контроль и ведут себя исключительно воинственно.
