«Между ними, – говорит греческий писатель, – постоянный раздор; ни в чем они не могут согласиться между собой; все питают один к другому вражду, никто не хочет повиноваться другому». И вот население все больше и больше скучивается около городов, отдельные виды входят в союзы, и нравы понемногу начинают смягчаться. Между родами, которые сблизились, породнились между собою, вражды стало гораздо меньше. «В мире жить – с миром жить», – говорит пословица. Начинают больше заниматься мирными промыслами, вступают с соседними племенами в мирные сношения, вводят меновую торговлю: выменивают звериные шкуры, меха, которые добывались в изобилии в северных лесах, на оружие, разные металлические вещи и ткани, которые привозят иноземцы. Меха предкам нашим тысячу лет назад, между прочим, заменяли деньги. Иноземцы, заходившие к славянам, очень хвалят их добродушие, почтительность к родителям и особенно радушие и гостеприимство: всякого гостя они принимали ласково, старались угостить, чем только могли; даже не считали пороком, если бедный хозяин крал что-либо у богатого соседа для угощения гостя. Хотя и суровы были обычаи у славян, но жестокость, которая проявлялась в пылу боя или тотчас после него, не была постоянным их свойством; с пленными обходились они дружелюбно, назначали срок их рабству, отпускали их за выкуп на родину, а если освобожденные не хотели возвращаться, то могли жить и среди славян на свободе. Любили предки наши и повеселиться: умели петь песни, играть и плясать; были у них уже издавна и гусли, и гудок, и дудка. Пляски были, верно, такие же лихие, как и теперь в ходу у нашего народа (вроде трепака или казачка).
К дурным свойствам восточных славян надо отнести склонность к пьянству и неряшество: пили они не в меру, и ходить в грязной одежде было им нипочем. Конечно, чем более смягчалась грубость нравов, тем реже становились эти недостатки.
До конца X в. предки наши были язычниками: боготворили разные силы и явления природы. Люди в глубокой древности, как дети, совсем не понимали еще, что творится вокруг них в природе; всюду чудились им могучие существа, благие и злые. Благодетельным существом считали они солнце, оно своим светом прогоняло ночную тьму, своим теплом согревало землю. Предки наши думали, что солнце ведет, как живое существо, постоянную борьбу с холодом и тьмою. Зимой, по древним верованиям, брал верх над солнцем холод, мороз: в зимнюю пору хоть и показывается на небе солнце, да реже, чем летом; сизый холодный туман часто скрывает его, а если оно и проглянет, то недолго остается на небе, хоть и светит, да не греет. Мороз гуляет по земле, и она костенеет от его дыхания. Вся природа словно замирает: ни травы в поле, ни листьев на дереве– холодной снежной пеленой покрыта помертвевшая земля. Тяжело было на душе у первобытного человека в такую пору: не знал он еще наверно, вернется ли снова красное солнышко на небо, отогреет ли своим теплом застывшую землю… Но вот наступает весна. Солнце понемногу входит в силу: дольше остается оно на небе, светит ярче, начинает пригревать землю, мороз слабеет, лед и снег начинают таять; стекают с полей в реки ручьи воды из растаявшего снега. Входят реки в силу, взламывают подтаявший лед, что сковывал их всю зиму, и несут его в море. Входит в силу и «мать сыра земля»: показывается трава, разбиваются в листьях древесные почки; защебетали весело в свежей листве и лесные пташки. Повеселело и у людей на сердце, радостно встречают они песнями ясное солнце, радуются его победе – победе жизни над смертью, молят его, чтобы оно побольше дало тепла и света…
Черные тучи представлялись первобытным людям страшными чудовищами, драконами, громадными птицами – врагами солнца. Страшно становилось людям, когда темная грозовая туча надвигалась на небо, будто неведомое темное существо ползло по небу, все ближе и ближе подбиралось к солнцу и вдруг хватало его. Вместо ясного солнечного света тяжелая мгла охватывала землю; смутно становилось и на душе у людей. Вдруг удар грома, грохот раскатывается по всему небу, огненные стрелы пронизывают тучу: то идет страшная небесная борьба, то бог-громовник разит чудовище-тучу своими молниями-стрелами. Из тучи льется дождь: это живая вода, которую таило чудовище, но заставил его бог-громовник пролить ее на землю. Жадно пьет земля живую воду и входит еще в большую силу. Разбита стрелами бога-громовника черная туча: сильный ветер разносит клочки ее и гонит своим могучим дыханием с неба. Снова голубое небо приветно обнимает землю; снова над нею весело сияет красное солнышко; радуются ему люди, приносят благодарность и небесному воителю, богу-громовнику, и могучему ветру.
Но не всегда эти боги благодетельны для человека: иногда солнце так жжет землю, что почва трескается от зноя, травы выгорают на полях, хлеба на нивах; ветер порою задует с такою яростью, что выворачивает из земли вековые деревья, разметывает жалкие хижины людей… Но страшней всех бог-громовник, когда раздаются над землей его страшные удары, когда он разит и землю своими могучими огненными стрелами. Вековой дуб разлетается мелкой щепой от их ударов. Не щадят порою эти стрелы и человека. Велика милость богов к нему, но ужасны ему эти боги в гневе своем! В страхе падает на землю несчастный человек, умоляет грозных богов о пощаде, готов он все отдать им в жертву, показать им полную свою покорность.
Таким путем воображение первобытных людей наполняло природу множеством мнимых существ и создавало себе богов. До сих пор еще в наших народных сказках, сложившихся в глубокой древности, видно, как олицетворялись различные силы и явления природы, как народ представлял их в виде животных или людей. Солнце, например, представлялось в виде жар-птицы, златогривого коня и др., мороз – в виде Кощея Бессмертного, вьюга – Бабы-яги и т. д.
Мало дошло до нас сведений о языческой вере славян, притом она не успела еще окончательно сложиться, как предки наши приняли христианство. Из отрывочных известий мы знаем, что восточные славяне чтили бога-громовника под именем Перуна, бога ветра – под именем Стрибога. Божество солнца называли Дажь-Богом, Хорсом, чтили Велеса, или Волоса, который считался покровителем стад и потому назывался «скотьим богом», и некоторых других. Все эти боги считались детьми одного божества – бога неба Сварога, и потому их всех называли иногда Сварожичами. Кроме этих главных богов, верили во многих других: в лесу, по древнему верованию наших предков, жил лесной бог, леший; в воде – водяной бог, в руслах рек – русалки; особенно же чтили домашнего бога – домового.
Славяне, как и другие родственные народы, думали, что души умерших предков не покидают родного очага, что они заботятся о своем потомстве, хранят его от всяких бед, если оно чтит память их, если же нет, тогда эти домашние боги становятся беспокойными, производят часто тревогу в доме, наводят беду. Души предков чтились под именем домовых, называли их также чурами, или щурами. В случае какой-нибудь беды говаривали в старину: «Чур, меня защити». (До сих пор в играх деревенских детей слышатся слова «чур, меня», произносятся они, конечно, без понимания древнего их смысла.)
Давно уже народ наш принял христианскую веру, а много еще осталось у него обрядов, песен и праздников от языческой старины: осталось у него немало и неполных верований, то есть суеверий. Когда случится перебираться из старой избы в новую, то в иных деревнях у нас совершается такой обряд: старуха выгребает из печки несколько тлеющих угольков в горшок, бережно несет их в новую избу, высыпает в печку и говорит при этом: «Пожалуй, батюшка домовой!» Суеверный народ думает, что при этом домовой переходит из старой избы в новую. Если домовой недоволен чем, тогда и в избе неспокойно. Когда что-то стучит под кровлею, лошадь бьется в стойле или скотина в хлеву, то нередко народ говорит, что это дело домового, что он невзлюбил лошади и прочее.
Много древних языческих праздников в честь бога-солнца до сих пор удержалось у нашего народа. В конце декабря, когда дни начинают прибывать, когда солнце, как говорит народ, поворачивает на лето, в старину язычники радовались, что солнце одерживает верх, приносили ему жертвы, молились. А теперь в некоторых деревнях накануне Рождества молодые люди и дети собираются под окнами богатых крестьян, поют песни, величают Коляду (вероятно, одно из названий солнца).
Вот одна из этих песен:
За рекою, за быстрою,
Ой Колядка, ой Колядка!
Леса стоят дремучие,
В тех лесах огни горят,
Огни горят великие.
Вокруг огней скамьи стоят,
Скамьи стоят дубовые;
На тех скамьях добры молодцы,
Добры молодцы, красны девицы
Поют песни колядушке.
Ой Колядка, ой Колядка!
В средине их старик сидит;
Он точит свой булатный нож.
Котел кипит горючий.
Возле котла козел стоит,
Хотят козла зарезати…
В этой песне говорится о старом языческом празднике в честь солнца, причем приносили в жертву козла. Обычаи на Святках гадать, переряживаться – тоже древние, языческие. Весну (во время теперешней Масленицы), когда солнце уже заметно входило в силу, предки наши встречали опять радостными песнями и празднествами. И теперь у нашего народа сохранился обычай закликать весну песнею:
