и еще немало ценнейших памятников и исторических источников различных эпох.
А. Мусин‑Пушкин. Неизвестный художник
Вполне вероятно, что часть собрания (а граф коллекционировал еще и живопись) хранилась не только в доме на Тверской, но и во дворце Мусиных-Пушкиных на Разгуляе. Его не раз уговаривали пожертвовать свое книжное и рукописное собрание Архиву Коллегии иностранных дел. Но Мусин-Пушкин раздумывал.
Пока он думал да гадал, в 1812 г. началась Отечественная война. Незадолго перед сдачей Москвы граф успел вывезти в свои загородные имения предметы искусства, а вот рукописи почему-то оставил. Быть может, для эвакуации коллекции ему не хватило подвод и лошадей – это была одна из главных проблем в августе 1812 г.
Грандиозный пожар Москвы уничтожил все, что такими усилиями собирал граф. Сгорели и московские дома Мусиных-Пушкиных. В огне пропало и «Слово». Лишь по изданию 1800 г. мы можем теперь судить о его содержании. И в этом заслуга Алексея Ивановича Мусина-Пушкина, тяжело переживавшего потерю своего древлехранилища. Ему было суждено прожить еще пять лет, в течение которых он пытался восстановить собрание по крупицам. Но сил и возможностей уже не было. В 1817 г. он скончался.
Еще до Отечественной войны граф обратился к архитектору Матвею Казакову с просьбой о перестройке здания – оно было значительно увеличено в масштабах, почти в два раза. До неузнаваемости преобразился и фасад. Дом пришлось заново восстанавливать после пожара.
Вдова графа Екатерина Алексеевна Мусина-Пушкина слыла человеком деловым и расчетливым, дом на Тверской она распорядилась сдать в аренду. На этом тему «Исторические личности и дом 5 на Тверской» можно было бы и завершить. Но не кончается биография дома. Известно, что в 1835 г. в этом здании были меблированные комнаты некогда богатого откупщика Михаила Тимофеевича Гонцова.
В течение второй половины XIX в. малоизвестные, но богатые фамилии постепенно вытеснили с Тверской былую знать. Музыку на главной улице Первопрестольной стали заказывать купцы. Начинали они свою предпринимательскую карьеру, как правило, с торговли в лавках на московских базарах. Природная смекалка и деловитость постепенно выдвигали из торговой среды лучших. И вот, глядишь, через каких-то лет десять бывший лавочник уже не кто иной, а владелец фирмы, «поставщик двора его императорского величества» и ставит на свою продукцию государственный герб. Он непременный гость на балах у московского генерал-губернатора, всеми уважаемый меценат и благотворитель. Знакомством с ним дорожат высшие чиновники да министры.
Таковы были и московские купцы Постниковы, владельцы крупнейших ювелирных фабрик Москвы второй половины XIX в. Их драгоценную продукцию, золотые, серебряные и бронзовые изделия высоко ценили не только члены царской семьи, но и английские короли. Так где же им продавать свою продукцию, как не на Тверской улице? Вот и прикупили они бывший княжеско-графский особняк, чтобы превратить его в магазин.
Можно себе представить выражение лиц Долгоруковых и Румянцевых, узнавших бы о том, что в их покоях, овеянных славой легендарных побед и сражений, будет вестись отныне бойкая торговля. Но то, что казалось святотатством в веке XVIII, стало нормальным в период бурного развития капитализма в России.
Так в 1887 г. во всей красе предстал на Тверской улице Постниковский пассаж. В модном тогда слове «пассаж» скрывалось и новое наполнение здания – оно превратилось в крытую галерею с магазинами и несколькими выходами на улицу, в общем, как в Париже. В Москве были известны Петровский пассаж, пассажи Солодовникова и Попова.
Владелицей пассажа на Тверской была купчиха первой гильдии Лидия Аркадьевна Постникова, заказавшая полную перестройку здания архитектору С.С. Эйбушитцу и инженеру В.Г. Шухову. Они надстроили здание, которое подразумевалось использовать еще и под гостиницу и конторы. Это был типичный торговый комплекс той поры. Само же здание стало одним из первых полностью электрифицированным в Москве. Вторично пассаж пережил перестройку в 1910–1913 гг. по проекту архитектора И.П. Злобина. Фасад дома украсился четырьмя атлантами, а крыша – изящным металлическим куполом.
Постниковский пассаж. 1900‑е гг.
Христос выгнал торгующих из храма. Аналогичный процесс произошел после 1917 г. и в Постниковском пассаже. Вместо магазинов здесь возник храм театрального искусства. Каких только театров здесь не было. Театр обозрений, Театр миниатюр, наконец, знаменитый театр Всеволода Мейерхольда, созданный им в 1920 г. и открывшийся сначала в доме 20 на Большой Садовой улице.
Роль Мейерхольда как реформатора мирового театра огромна и не менее важна, чем «метод Станиславского». А быть может, даже и больше последнего, особенно с высоты сегодняшнего дня. Спектакли Мейерхольда легендарны, это и «Баня», и «Клоп», и «Горе уму», и «Ревизор», и «Лес», и многие другие. В доме на Тверской увидела свет и одна из последних премьер театра, поставленная по рассказам Чехова.
Мейерхольд умел не только ставить спектакли, но и взращивать таланты. Из-под его крыла вышли Игорь Ильинский, Михаил Жаров, Эраст Гарин, Сергей Мартинсон, Валентин Плучек, Михаил Царев, Евгений Самойлов.
Искусство режиссера не укладывалось в рамки соцреализма, получив обидный ярлык «мейерхольдовщина». Его критиковали в советских газетах за безыдейность, «антиобщественную атмосферу, подхалимство, зажим самокритики, самовлюбленность». Писали о том, что театр «окончательно скатился на чуждые советскому искусству позиции и стал чужим для советского зрителя», что «в угоду левацкому трюкачеству и формалистическим вывертам даже классические произведения русской драматургии давались в театре в искаженном, антихудожественном виде». А современные пьесы в постановке Мейерхольда создавали «извращенное, клеветническое представление о советской действительности, пропитанное двусмысленностью или даже прямым антисоветским злопыхательством». Оказывается, что «к 20-летию Октябрьской революции Театр им. Мейерхольда не только не подготовил ни одной постановки, но сделал политически враждебную попытку поставить пьесу Габриловича («Одна жизнь»), антисоветски извращающую известное художественное произведение Н. Островского «Как закалялась сталь».
И вот при такой «критике» мастер надеялся получить для своего театра новое здание, которое строилось на Триумфальной площади. Собственно, по этой причине труппа и переехала с Большой Садовой на Тверскую в 1936 г. Сам режиссер жил неподалеку – в Брюсовом переулке, его часто можно было увидеть идущим домой по улице Горького.
А 7 января 1938 г. приказом Комитета по делам искусств при Совнаркоме СССР «О ликвидации Театра им. Вс. Мейерхольда» театр был закрыт. Прощальным спектаклем стал «Ревизор», показанный в помещении на Тверской 8 января 1938 г.
Тучи над режиссером сгущались. Он поставил столько спектаклей, а конец своей собственной жизни так и не смог предугадать. Арестовали Мейерхольда 20 июня 1939 г. в Ленинграде сразу после выступления на Всесоюзной конференции режиссеров.
А в июле 1939 г. у себя на квартире в Брюсовом переулке была убита актриса театра и супруга Мейерхольда Зинаида Николаевна Райх (она же бывшая
