Нарастание противоречий в Европе на рубеже 1920-1930-х гг. привело к изменению международного положения СССР. Начавшаяся с весны 1931 г. нормализация советско-французских отношений потребовала от французских союзников в Восточной Европе согласованных шагов в отношении Москвы. В итоге под давлением Франции и Польши Румыния согласилась на переговоры с Советским Союзом о договоре о ненападении. В ходе этих переговоров, которые для обеих сторон были уступкой Франции и Польше, Москва и Бухарест добивались разных целей. Румыния в очередной раз пыталась добиться советского согласия на признание Бессарабии румынской территорией, а СССР надеялся установить с Бухарестом дипломатические отношения. Новым в этих переговорах было то, что стороны решили не касаться бессарабского вопроса, хотя, конечно, он незримо присутствовал за кулисами любых их предложений. Не добившись своих целей, стороны прекратили переговоры, причем советская дипломатия сумела переиграть румынскую и все-таки заключить договоры о ненападении с Францией и Польшей, несколько нейтрализовав антисоветскую направленность франко-румынского и польско-румынского договоров. Если же учесть, что в течение 1932 г. СССР заключил аналогичные договоры со всеми своими северо-западными соседями, то Румыния сохранила свое положение единственного западного соседа, отношения с которым оставались неурегулированными.
Тем временем в декабре 1932 г. Германии удалось добиться признания равных прав в вопросе вооружения со стороны западных держав, что явно свидетельствовало о новом шаге по пути ревизии Версальской системы. Это и особенно переговоры о «Пакте четырех» вызвали озабоченность малых восточноевропейских стран, опасавшихся утратить французскую поддержку. В итоге страны Малой Антанты решили, с одной стороны, укрепить свой союз, а с другой — постараться учесть в своей внешней политике факт усиления позиций Германии. Не осталось в стороне от этой проблемы и румынское руководство, которое все еще продолжало ориентироваться на Францию и Англию, но с начала 1930-х годов стало учитывать необходимость налаживания отношений с Германией, становившейся все более значительным внешнеторговым партнером. Правда, контакты Румынии с германским руководством показали, что требования Берлина простираются значительно дальше тех шагов, на которые был готов Бухарест. Одновременно на Балканах возникло еще одно объединение, направленное на сохранение территориального статус-кво, — Балканская Антанта, членом которого стала Румыния.
В этих условиях Румыния при поддержке Польши согласилась подписать предложенную советской стороной конвенцию об определении агрессора. Этот документ рассматривался в Бухаресте как молчаливое согласие Москвы на присоединение Бессарабии к Румынии, но советская сторона вновь публично заявила о сохранении своей позиции в бессарабском вопросе. Тем временем Франция инициировала переговоры о проблемах общеевропейской безопасности. Со своей стороны, Москва поддержала эту французскую идею, и с конца 1933 г. внешнеполитической стратегией СССР стала политика «коллективной безопасности». Начавшиеся переговоры о Восточном пакте показали заинтересованность ряда восточноевропейских стран, в том числе и Румынии, в получении дополнительных гарантий своей безопасности. Франко-советское сближение и переговоры о Восточном пакте подтолкнули Румынию к установлению дипломатических отношений с Советским Союзом. Румынское руководство вновь попыталось использовать этот факт для пропаганды версии о признании советской стороной границы по Днестру, но, естественно, никакого изменения советской позиции по этому вопросу не последовало.
Во второй половине 1930-х гг. стало очевидно, что Англия и Франция, взявшие курс на умиротворение Германии, фактически отказались от защиты своих интересов в Восточной Европе. Естественно, что в политике Румынии усилилась тенденция к лавированию на международной арене. Считая своей главной задачей сохранение существующих границ, Румыния надеялась, что ей удастся прибавить к союзническим обязательствам по Малой и Балканской Антантам, которые гарантировали сдерживание Венгрии и Болгарии, еще и соглашения о гарантии границ с СССР, а затем и с Германией. В Бухаресте полагали, что создание франко-чехословацко-советского союза представляет удобную возможность для соглашения с СССР, но и раздражать Германию там не собирались. Соответственно летом 1935 г. румынская сторона попыталась заинтересовать СССР договором о взаимопомощи в обмен на советское признание аннексии Бессарабии. Однако Москва не испытывала доверия к румынской внешней политике и не собиралась идти на подобную уступку. В итоге переговоры завершились безрезультатно. С осени 1936 г. румынская политика все более стала ориентироваться на Польшу и Германию.
События Чехословацкого кризиса 1938 г. показали, что Бухарест, связанный союзом с Прагой, не собирается поддерживать своего союзника против Германии. Румынское руководство тщательно отслеживало изменения на международной арене и старалось не раздражать ни Англию с Францией, ни Германию с Италией. Прекрасно зная о нежелании западных стран и тем более Германии допустить советское вмешательство в решение Судетского вопроса, Румыния заняла в отношении вопроса о пропуске советских войск на помощь Чехословакии в целом отрицательную позицию. Правда, формального заявления о румынской позиции так и не было сделано, но противоречивые заявления румынских дипломатов в европейских столицах в общем сводились к отказу от пропуска Красной армии. В итоге отторжения Судетской области от Чехословакии практически прекратила свое существование Малая Антанта.
[428]
Продолжая идти на экономические уступки Германии, Румыния в своей внешней политике старалась сохранять возможность маневра. Отказываясь от сближения с СССР, Румыния в конце 1938 — начале 1939 г. решила поискать поддержки у Англии и Франции, но очень быстро выяснилось, что эти страны не намерены реально поддерживать Бухарест. В этих условиях следовало не обострять отношений с Германией, которая постепенно усиливала свое влияние на Балканах. В марте 1939 г. румынское руководство попыталось в очередной раз прозондировать позиции Лондона и Парижа относительно возможных экономических уступок Берлину. Так как эти зондажи совпали с германской оккупацией Чехии, то Румыния неожиданно оказалась втянутой в европейский предвоенный кризис. Предложения Англии о привлечении к защите Румынии СССР вызвали в Бухаресте как минимум недовольство. Как верно отметил В. К. Волков, к весне 1939 г. малые страны Юго-Восточной Европы выработали свой вариант стратегии «умиротворения» агрессора, который заключался в решительном отказе «от контактов с Советским Союзом в их внешней политике» и «от участия в каких-либо вариантах международного сотрудничества, хотя бы отдаленно напоминавших систему коллективной безопасности». 23 марта было подписано румыно-германское экономическое соглашение, расширившее германское экономическое присутствие в Румынии. Стараясь удержать Румынию от сближения с Германией, Англия и Франция 13 апреля дали ей гарантии независимости. Правда, Бухарест не замедлил сообщить в Берлин о своей готовности к сотрудничеству с Германией.
В ходе политического кризиса 1939 г. в Европе ситуация для Советского Союза складывалась не слишком благоприятно. С одной стороны, стремление к соглашению с ним демонстрировали и Англия с Францией, и Германия, однако, с другой стороны, опасность нового англо-франко-германского соглашения по примеру 1938 г. отнюдь не исключалась. Это подтверждала и позиция Румынии, которая, будучи союзником Англии и Франции, не желала сближения с Москвой, подтвердив свой внешнеполитический императив — любая договоренность с СССР должна была прежде всего привести к советскому согласию с границей по Днестру. В целом позиция Румынии сводилась к формуле: «Никаких союзов против Германии и никаких дел с СССР». Вместе с тем Москва получила возможность выбирать, с кем и на каких условиях ей договариваться, и максимально ее использовала, балансируя между англо-французским и германо-итальянским военно-политическими блоками.
Международные отношения весны-лета 1939 г. в Европе представляли собой запутанный клубок дипломатической деятельности великих держав, каждая из которых стремилась к достижению собственных целей. События параллельно развивались по нескольким направлениям: шли тайные и явные англо-франко-советские, англо-германские и советско-германские переговоры, происходило оформление англо-франко-польской и германо-итальянской коалиций. Москва в своих расчетах исходила из того, что возникновение войны в Европе — как при участии СССР в англо-французском блоке, так и при сохранении им нейтралитета — открывало новые перспективы для усиления советского влияния на континенте. Союз с Англией и Францией делал бы Москву равноправным партнером со всеми вытекающими из этого последствиями, а сохранение Советским Союзом нейтралитета в условиях ослабления обеих воюющих сторон позволяло ему занять позицию своеобразного арбитра, от которого зависит исход войны. Исходя из подобных расчетов, был определен советский внешнеполитический курс.
