Обвинения подобного рода были конечно же сфабрикованы ГПУ, но речи руководителя этой страшной организации и ее политического вождя Постышева свидетельствовали о том, что политика Советов была направлена на уничтожение частной собственности, которая еще осталась у крестьян Украины, и ведущей черты их национального характера — несгибаемого индивидуализма и любви к свободе.
Постышеву надо было решить две проблемы: искоренить контрреволюцию, угнездившуюся в советской администрации и компартии Украины, и сокрушить волю крестьянства. Он сильно преуспел в решении первой задачи, выявив «тайную украинскую организацию», которая якобы поддерживала непосредственный контакт с украинскими сепаратистами, работавшими за границей под руководством полковника Коновальца. Процесс над руководителями этой организации дополнил список сенсационных судилищ 1931–1933 гг. Однако справиться с хаосом, воцарившимся в селах Украины в 1932–1934 гг. в результате насильственной коллективизации, ему оказалось не под силу. Невзирая на то что Постышев «уничтожил» более четверти всех членов украинской компартии, несмотря на тысячи арестованных и сотни казненных, его обвинили в «слабости и недостатке энергии» и заменили Косиором. Этот «диктатор» по прошествии некоторого времени сам был арестован и расстрелян вместе со своими ближайшими соратниками.
Но все личные драмы, случившиеся при правительстве Постышева и Косиора, не шли ни в какое сравнение с ужасными страданиями, которые обрушились в 1930–1935 гг. на крестьян Украины из-за организации колхозов. По самой своей сути колхозы противоречили всем их традициям и привычному образу жизни. Крупномасштабное коллективное хозяйство создавалось по приказу властей за счет уничтожения мелких и средних крестьянских хозяйств. Быстрое увеличение числа колхозов, которым так восхищались коммунисты всего мира, происходило вовсе не за счет добровольного объединения крестьян — их насильственно сгоняли в колхозы с помощью армии. Этот факт Сталин признал в своей статье «Головокружение от успехов» (Правда. 1930. 2 марта). Сразу же после создания колхозов по всей стране произошло резкое снижение сельскохозяйственного производства, которое привело к обнищанию крестьянства, голоду и гибели тысяч людей. Одной из главных причин этого стала мания величия, которая всегда характеризует политику экстремистских идеологий; убедившись в низкой продуктивности мелких колхозов, которые уже существовали до коллективизации, коммунистическая партия в 1930 г. потребовала увеличить их до гигантских размеров. «Правда» от 3 апреля 1930 г. сообщала, что, согласно свидетельству члена компартии, украинского агронома Миркевича, инициатора создания тракторных станций, «это мероприятие в ряде областей было осуществлено в крайне бюрократической и бездушной манере. Колхозы, имевшие 55–100 гектаров земли, были неожиданно преобразованы безо всякой технической подготовки в колхозы, владевшие десятками тысяч гектаров; в качестве примера приведем колхоз „Червонный Перекоп“ в Херсонской области, который получил 50 тысяч гектаров. В некоторых случаях, „чтобы упростить дело“, целый район с сотнями сел объявлялся единым колхозом. Границы между селами уничтожались; после чего вся земля, произвольно включенная в колхоз, делилась на хозяйства, по нескольку тысяч гектаров в каждом — безо всякого учета расположения сел. Скот и сельскохозяйственные машины были разбросаны на расстоянии десятков километров».
Тем не менее Сталин заявил, что «пришло время покончить со всеми видами маскировки: мы должны уничтожить кулаков и лишить их возможности работать на земле». В то время всякий, у кого было три коровы или столько же овец, свиней или даже кур, считался кулаком. В результате этой политики прошло немного времени, и все крупные зажиточные крестьянские хозяйства уничтожили. Эти хозяйства после ликвидации крупных поместий стали основными поставщиками сельскохозяйственной продукции в города, поскольку лишь самые трудолюбивые и зажиточные крестьяне имели излишки, которые можно было продать.
Уже в 1930 г. политика насильственной коллективизации вызвала открытое сопротивление украинских крестьян; были предприняты попытки организовать вооруженный мятеж. Однако начинать партизанскую войну, которую с необыкновенным упорством вели крестьяне Грузии, армяне в Карабахе и татары в Дагестане, на Украине не позволили природные условия. Восстания украинских крестьян были подавлены с необыкновенной жестокостью; за ними последовали массовые казни и отправка десятков тысяч человек в лагеря. Советы применяли еще новую для украинцев тактику: их бросали в трудовые лагеря. В Одесской области, неподалеку от Тирасполя, полностью исчезла большая богатая колония старообрядцев. Все мужчины, за исключением нескольких подростков, которым удалось переплыть Днестр и бежать в Бессарабию, были увезены из села, а женщины и дети рассеялись по степи. Сооружение Беломорско-Балтийского канала, так сильно разрекламированного в Западной Европе поклонниками советских методов, стоило жизни десяткам тысяч крестьян, о чем свидетельствовали обширные кладбища, которые тянулись по берегам северных озер и рек.
Очень часто даже от одной мысли о том, что их могут увезти на Крайний Север или в Сибирь, крестьяне, как и в прежние времена, бросали все и уходили в степь, куда глаза глядят. До тех пор пока большевики не протянули вдоль всей границы колючую проволоку, волынские крестьяне, взяв с собой женщин, детей и скот, толпами — иногда по тысяче и более человек — уходили в Польшу. Их преследовали отряды ГПУ, которых сдерживал вооруженный арьергард беглецов. Согласно статьям, которые появлялись в польской прессе в 1932 г., польские карантинные лагеря были забиты беженцами.
Крестьяне из Центральной России и Украины под руководством бывших солдат пробирались и в Закавказье, условия в этих краях, где тоже шла борьба против насильственной коллективизации, оказывались немного лучше, чем на Украине, и большое число русских, татар и татов, живших в Тальской области, переправлялось через пограничную реку Аракс и уходило в северные провинции Ирана.
Ликвидация мелких и средних хозяйств, неразбериха, царившая в только что созданных колхозах, пассивное сопротивление крестьян и ужасающая жестокость методов, с помощью которых насаждалась новая система, привели к тому, что в 1932–1933 гг. на Украине разразился голод. Первые известия о нем пришли с польской границы осенью 1932 г. Стало известно, что весь домашний скот уничтожен, а люди умирают тысячами. Уже летом на Украине не было хлеба. Миллионы людей пришли в движение. Часть этих толп наводнила города в надежде перебиться здесь до следующего урожая, однако основной поток шел на Северный Кавказ, в Заволжье, Сибирь и Туркестан. Во многих районах остались одни старики, надеявшиеся как-нибудь выжить, питаясь картошкой. Имелись такие места, в которых почти не осталось населения. Заброшенными оказались целые села, где цветущие когда-то сады и поля зарастали сорняками.
В первые месяцы 1933 г., перед началом весеннего сева, были изданы указы о насильственном возвращении беглецов в свои деревни и села. Огромное число крестьян, брошенных в лагеря, умерло от голода. Вернувшиеся на свои земли люди, больные и голодные, обнаружили, что копать землю придется лопатами и палками, поскольку уцелела лишь пятая часть лошадей, да и те были слишком слабы, чтобы работать. Один иностранный корреспондент, которому осенью 1933 г. разрешили посетить Киевскую, Черниговскую, Харьковскую и Полтавскую области, писал, что, согласно сведениям, полученным им от местной администрации, в первые месяцы того года в Юго-Восточной России умерло от голода около 10 процентов населения. Как и в 1921–1922 гг., отмечались многочисленные случаи каннибализма.
Несмотря на размеры этой трагедии, на Украинском съезде Советов, собравшемся в Харькове[16] в 1935 г., звучали хвастливые, победные речи: «Последние годы для славной Украины, как и по всей стране, стали периодом неслыханных, выдающихся достижений. Хищный класс сельских кулаков был полностью уничтожен, искоренен. Никогда мы не забудем тех героических дней! Никогда не угаснет ненависть к угнетателям! Ленин не зря писал, что главным врагом нашего большевизма является крестьянин! Тысячи лучших сынов нашей страны отдали свою жизнь в великой, беспощадной борьбе». «Против этого врага, — писала «Правда», — экономическая структура, несущая с собой радостную культуру и счастливую жизнь миллионам украинцев, веками страдавших от лишений, наконец-то восторжествовала в нашей стране». Сталинский революционный коммунистический режим был, как всегда, логичен. Если «тысячи лучших сынов страны» отдали свои жизни в «великой и беспощадной борьбе» с крестьянством, то оно считало свои потери миллионами.
