пойти лишь на минимальные уступки. Когда же кнесет одобрил достигнутое в Уай Плантейшн соглашение, именно Шарон обратился к поселенцам Западного берега, недвусмысленно и во всеуслышание, со следующим призывом: “Каждый должен сделать все от него зависящее, чтобы захватить как можно больше земли. Все, что мы захватим, — будет нашим. Все, что мы не сумеем захватить, окажется в арабских руках”. Лишь благодаря жесткому нажиму администрации Клинтона Соглашение Уай Плантейшн, пусть медленно и с задержками, начало претворяться в жизнь (Гл. XXXV. Клинтон в роли старшего партнера). К этому времени правительство Нетаниягу уже переживало серьезный политический кризис, и на последовавших в мае 1999 г. выборах израильский избиратель отправил его в отставку.
Усилия, которые Шарон прилагал в ходе предвыборной кампании 1999 г., были весьма незначительными. Было очевидно, что он сберегал свои силы для решающего боя на праймериз в Ликуде, которые должны были состояться несколько месяцев спустя. Там он одержал безусловную победу и стал председателем партии. На протяжении последующих двух лет он не занимал никаких видных постов в правящих структурах — однако постоянно находился в центре общественного внимания, которое он привлекал как своими заявлениями и действиями в качестве лидера оппозиции, так и полицейскими расследованиями выдвинутых против него обвинений. На судебном процессе по делу о диффамации Шарон обвинялся в попытке подкупа одного из старших генералов Армии обороны Израиля, дабы отвести от себя обвинение в том, что он, Шарон, обманным путем втянул правительство в 1982 г. в Ливанскую войну, имевшую губительные последствия для страны. В ходе расследований конфликта интересов во время его краткосрочного пребывания на посту министра сельского хозяйства в первом правительстве Бегина Шарон обвинялся в том, что, владея одной из крупнейших частных ферм в Израиле, он обошел постановление кнесета, сдав ферму в аренду родственникам и друзьям.
Однако Шарон был невосприимчив ко всем обвинениям. Казалось, он получал истинное удовольствие, потворствуя правым шовинистам на контролируемых территориях. В январе 1999 г., в самом начале предвыборной кампании Ликуда, Шарон инициировал “Закон о Голанах”, согласно которому требовалось квалифицированное большинство депутатов кнесета для того, чтобы одобрить уход “с какой бы то ни было части территории Эрец-Исраэль”, и вынудил Нетаниягу, причем сомнительным путем, одобрить этот закон. В мае того же года, за неделю до всеобщих выборов, Шарон пообещал, что, в случае прихода Ликуда к власти, еще 20 тыс. евреев смогут поселиться на территории Западного берега в течение ближайших шести месяцев. В рамках предвыборной кампании 2001 г., когда сам Шарон был кандидатом на пост премьер-министра от Ликуда, активисты Израильской партии труда называли его “источником повышенной опасности” (а активисты Ликуда, в свою очередь, именовали Барака предателем). Вряд ли когда-либо еще за всю историю страны израильские политики находились в состоянии такой сильной конфронтации и были столь язвительными по отношению друг к другу.
Исход выборов 6 февраля 2001 г. стал ясен еще до наступления утра — Шарон победил подавляющим большинством голосов: 62,5 % против 37,5 % у Барака. Не следует, однако, считать, что этот исход выборов означал, будто таким образом избиратели отвергли саму идею мира. За неделю до дня голосования опросы общественного мнения показали, что большинство электората просто полагало, что будущему правительству следует быть “не столь примирительно настроенным” по отношению к Арафату, принимая во внимание его двуличность и проводимую им политику террора. Барак же воспринимался как “пустослов”, обещавший твердую политику и затем отступивший от своих обещаний. Напротив, “Бульдозер”, как называли в Израиле Шарона, человек, который девятнадцать лет тому назад был фактически единодушно заклеймен как “палач Сабры и Шатилы”, у кого, казалось, нет и быть не может политического будущего, получил общенациональный мандат на то, чтобы возглавить правительство и повести народ Израиля к миру, основанному, по всей видимости, на прагматизме и безопасности.
Глава XXXVII.
“Бульдозер” на посту премьер-министра
Ариэль Шарон формирует правительство
После своего политического триумфа на выборах 6 февраля 2001 г. Шарону предстояло решить трудную задачу — сформировать правительство Израиля. В рамках новой избирательной системы личная победа Шарона, как и победа Нетаниягу в 1996 г., не была подкреплена победой его партии. Ликуд получил всего 19 мандатов в кнесете — против 23 мандатов у Израильской партии труда. Шарон мог, конечно, рассчитывать на поддержку двух основных религиозных партий, равно как и на ряд мелких партий правого толка, но вскоре стало очевидно, что ему не удается обеспечить жизнеспособное большинство в кнесете без содействия Израильской партии труда. Впрочем, это препятствие нельзя было считать непреодолимым. Шарон в ходе избирательной кампании позиционировал себя в качестве центриста и уже выражал готовность создать правительство национального единства. Занимая центристскую позицию, Шарон показал себя таким же находчивым тактиком на политической арене, как и раньше на поле боя.
Шарон обещал руководству Израильской партии труда соблюдать все существующие дипломатические договоренности — и, главным образом, все те соглашения, которые Нетаниягу и Барак подписали с Арафатом за годы правления Клинтона. Шарон предложил Бараку пост министра обороны, а Пересу — пост министра иностранных дел. Перес выразил готовность принять это предложение, чтобы получить возможность оказывать умиротворяющее воздействие на политику нового правительства. Барак же медлил, затягивая принятие своего решения. Наконец в конце февраля он оставил пост председателя Израильской партии труда и отказался от своего места в кнесете, заявив, что вообще уходит из политической жизни. По-еле этого центральный комитет Израильской партии труда проголосовал за присоединение к правительству национального единства, и 7 марта 2001 г. Шарон был приведен к присяге в качестве премьер-министра самого многочисленного коалиционного кабинета за всю историю Израиля, состоявшего из 26 министров и 14 заместителей министров; для такого масштабного органа исполнительной власти пришлось увеличить размеры стола, за которым заседало это правительство.
Тем временем политическая победа Шарона была встречена в СМИ и в большинстве стран арабского мира криками ярости и предостережениями о грядущем кровопролитии. Правительства Евросоюза продемонстрировали необходимую сдержанность и направили в адрес Шарона официальные поздравления. В Вашингтоне Джордж У. Буш [119], также недавно приведенный к присяге президент США, выразил надежду на продуктивное сотрудничество с Шароном, хотя ранее он и дал понять, что, в отличие от Клинтона, не намерен лично быть вовлеченным в ход ближневосточного мирного процесса. Даже Ясир Арафат поздравил Шарона по телефону. Шарон ответил ему со всей учтивостью, и между двумя лидерами состоялся непродолжительный, но вполне дружественный разговор. Надо сказать, что еще до первого заседания правительства Шарона (13 марта 2001 г.) в израильских городах уже прогремели взрывы, устроенные террористами-самоубийцами. Однако новый премьер-министр отреагировал на них с несвойственной ему сдержанностью — такую цену он
