Всё познаётся в сравнении. Имеет смысл сравнить потери вооружений Красной Армии 41-го года с потерями в другие периоды войны Начнём с самого простого и самого главного – с винтовки. На странице 367 многократно упомянутого нами статистического сборника «Гриф секретности снят» написано, что в 1941 году Красная Армия потеряла 6 290 000 единиц стрелкового оружия. Строго говоря, одна эта цифра даёт исчерпывающий ответ на вопрос о том, что произошло с Красной Армией в 41-м году. Самым распространённым образцом стрелкового оружия была трёхлинейная винтовка Мосина. Оружие это было и осталось непревзойдённым образцом надёжности и долговечности. «Трёхлинейку» можно было утопить в болоте, зарыть в песок, уронить в солёную морскую воду – а она всё стреляла и стреляла. Вес этого подлинного шедевра инженерной мысли – 3,5 кг без патронов. Это означает, что любой молодой и здоровый мужчина (а именно из таких и состояла летом 1941 г. Красная Армия) мог без особого напряжения вынести с поля боя 3 – 4 винтовки. А уж самая захудалая колхозная кобыла, запряжённая в простую крестьянскую телегу, могла вывезти в тыл сотню «трёхлинеек», оставшихся от убитых и раненых бойцов. И ещё. Винтовки «просто так» не раздают. Каждая имеет свой индивидуальный номер, каждая выдаётся персонально и под роспись. Каждому, даже самому «молодому» первогодку объяснили, что за потерю личного оружия он пойдёт под трибунал. Как же тогда могли пропасть шесть миллионов винтовок и пулемётов?
Не будем упрощать. На войне – как на войне. Не всегда удастся собрать на поле боя вес винтовки до последней.
Не каждый грузовик и не каждый вагон с оружием в боевой обстановке доходит до места назначения. Наконец, какое-то количество винтовок и автоматов на самом деле могли быть испорчены огнём, взрывом, заполярным холодом. Можно ли ориентировочно оценить размер «нормальных» для Красной Армии (в вермахте они были несоизмеримо меньше) потерь стрелкового оружия? Разумеется, можно. Поработав несколько минут с калькулятором и всё тем же сборником «Гриф секретности снят», мы выясняем, что в 44 – 45-х годах один миллион солдат «терял» в месяц 36 тысяч единиц стрелкового оружия. Следовательно, за шесть месяцев 1941 года «нормальные» потери не должны были бы превысить 650 – 700 тысяч единиц. Фактически потеряно – 6,3 млн. Налицо «сверхнормативная» утрата более 5,6 миллиона единиц стрелкового оружия.
Столь же «ненормальными» оказались и потери других видов вооружения. Так, за шесть месяцев 1941 года было потеряно 24 400 орудий полевой артиллерии (в эту цифру не вошли противотанковые пушки и миномёты), что составило 56% от общего ресурса. А за 12 месяцев 1943 года потеряно 5 700 орудий (9,7% ресурса). Таким образом, «среднемесячные» потери 1941 года оказались в 8,5 раза больше, чем в году 43-м. Ещё более показательными являются пропорции потерь орудий противотанковой обороны. По состоянию на 22 июня 1941 г., в Красной Армии числилось 149 00 противотанковых пушек (на самом деле – ещё больше, так как составители сборника «Гриф секретности снят» почему-то не учли 76-мм и 85-мм пушки, стоявшие на вооружении ПТАБов). В дополнение к этому колоссальному количеству (по 5 пушек против одного немецкого танка) за шесть месяцев 1941 г советская промышленность передала в войска ещё 2 500 противотанковых пушек. Итого – общий ресурс в 17 400 единиц, из которого 70% (12 100 пушек) было потеряно. А за весь 1943 год – за все его 12 месяцев – потеряно 5 500 противотанковых пушек, что составило всего лишь 14,6% от общего ресурса 43-го года. В качестве примера для сравнения 1943 год выбран неслучайно. Это год грандиозных танковых сражений на Курской дуге, это тот год, когда немцы начали массовое производство тяжёлых танков «тигр» и «пантера», против которых наши «сорокапятки» (а именно они всё ещё составляли 95% от общего ресурса 1943 года) были почти беспомощны. И тем не менее в 1943 году Красная Армия теряла по 460 пушек в месяц, а в 1941 году – в то время, когда два из трёх немецких танков на Восточном фронте были лёгкими машинами с противопульным бронированием, – по 2000 в месяц. В 4,5 раза больше. Но и это – абсолютно неверный подсчёт. Не было никакой «равномерной» потери по две тысячи пушек каждый месяц – была массовая потеря большей части всего противотанкового вооружения в первые недели войны. Дело дошло до того, что уже 5 июля 1941 г. за подписью Н. Ватутина вышла «Инструкция по борьбе с танками противника», в которой предписывалось «заготавливать грязь-глину, которой забрасывают смотровые щели танка». (50, стр. 142)
Грязь-глина для борьбы с танками. Через две недели после начала войны. В стране, которая с остервенелой настойчивостью тоталитарной деспотии готовилась к войне, накапливая горы вооружений…
Глава 18
САМАЯ ГЛАВНАЯ ГЛАВА
Любители старой, добротной фантастической литературы помнят, конечно, роман Станислава Лема «Непобедимый». Для тех, кто ещё не успел прочитать его, напомню краткое содержание. Поисково-спасательная команда на космическом корабле «Непобедимый» отправляется на розыски другой космической экспедиции, бесследно пропавшей на некой далёкой планете Регис. Прилетев на Регис, спасатели довольно быстро обнаруживают и корабль, и тела погибших землян. Столь же быстро и легко врачи и биохимики определяют непосредственную причину гибели людей. Причина банальная и именно от этого особенно страшная – голод. Никаких следов отравления, никакой радиации, никаких признаков насилия – все члены экипажа погибшей экспедиции умерли от голода. Рядом с холодильниками, битком набитыми продуктами, на корабле с исправно функционирующей энергоустановкой, средствами связи, защитными лазерами, бластерами и прочими чудесами техники. Тщательное обследование корабля не проясняет глубинную причину гибели людей, но лишь увеличивает число мрачных загадок: бортовой журнал, исписанный детскими каракулями, куски мыла со следами зубов, разодранные в клочья книги… Только ценой огромных усилий, потеряв часть своих людей, команда «Непобедимого» узнаёт наконец правду. Оказывается, планету захватило некое биомеханическое «облако». Оно обладало способностью генерировать импульсы сверхмощного магнитного поля, стирая тем самым из памяти живых существ все знания, умения, навыки. Именно такая участь и постигла участников погибшей экспедиции. Потеряв рассудок, они превратились в беспомощных младенцев, не способных ни подать сигнал бедствия, ни достать еду из холодильника.
Мрачная фантазия, созданная воображением Станислава Лема, является точной метафорой того, что произошло с Красной Армией летом 1941 года. Самая крупная сухопутная армия мира оказалась одинаково не способна ни к обороне, ни к наступлению. Ни многократное численное превосходство в авиации, ни многократное численное (при значительном техническом) превосходство в танках, ни две линии железобетонных дотов не помогли предотвратить небывалый разгром. Главная ударная сила Красной Армии – огромные, вооружённые лучшими в мире танками Т-34 и КВ механизированные корпуса – просто растаяли, исчезли, оставив после себя груды брошенных танков и бронемашин, запрудивших все дороги Литвы, Белоруссии и Западной Украины. Через большую часть укрепрайонов «линии Молотова» и «линии Сталина» немцы прошли, даже не обратив внимания на серые бетонные коробки опустевших при паническом бегстве ДОТов. Через другие – прорвались с боями, правда, продолжавшимися не более двух – трёх дней (речь идёт именно о прорыве фронта укрепрайона как такового – героические гарнизоны единичных дотов Гродненского, Брестского, Рава-Русского и других УРов вели бои в полном окружении до 27 – 30 июня 1941 г.).
Правда, вскоре немецкому командованию пришлось узнать, что окружённые и разгромленные армии четырёх западных округов (Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского) представляли собой лишь часть «основных сил русских сухопутных войск». А на место разбитых дивизий из глубин огромной страны подходили всё новые, новые и новые соединения. К 10 – 15 июля была в основном завершена передислокация на ТВД войск второго стратегического эшелона (16, 19, 20, 21, 22, 24 и 28-я Армии). В середине июля в составе действующей армии – несмотря на огромные потери первых недель войны – было уже порядка 234 дивизий. (3, стр. 105) К концу июля 1941 г. были сформированы 29, 30, 31, 32, 33, 43, 49-я Армии. Всего в ходе двухмесячного Смоленского сражения было введено в бой 104 дивизии и 33 бригады. (21) В сопоставимый период времени (запись в «Военном дневнике» Ф. Гальдера от 2 августа) все соединения вермахта на Восточном фронте получили всего 47 тыс. человек пополнения. Это соответствует 3 «расчётным дивизиям».
В общей сложности до 1 декабря 1941 г. на западное стратегическое направление Ставка направила 150 дивизий и 44 стрелковые бригады, на ленинградское и киевское направлении – ещё 140 дивизий и 50 стрелковых бригад. (21)
