„Все ждали подмоги, которая должна была вот-вот прибыть, поэтому БТР под красным флагом встречали чуть ли не криками „Ура!“, — вспоминает А. И. Юсипович. — Однако, по крайней мере при мне, этот БТР практически никаких действий, кроме дефилирования по улице Королева, не проявлял. Единственное, что он сделал, так это сдвинул подожженную выстрелами машину немного в сторону“. [Из свидетельских показаний и других материалов, собранных Комиссией Государственной думы… (воспоминания А. И. Юсиповича) // Портал „Русское воскресение“.]
Трудно передать, читаем мы в материалах Комиссии Т. А. Астраханкиной, „то ликование людей, которое началось, когда на проспекте Королева показалась колонна бронемашин; а когда они с ходу обстреляли дом № 19, то, казалось, сама телебашня закачалась от возгласов „Ура!“ Но потом случилось страшное — машины развернулись, подъехали к роще и дали несколько очередей над людьми. Все в ужасе попадали на землю. Затем БТРы развернули башни и стали стрелять по высотным домам“. [События 21 сентября — 5 октября 1993 года: организаторы, исполнители и жертвы политического противостояния. Доклад Комиссии Государственной думы… // Портал „Русское воскресение“.]
Какие только объяснения этого эпизода не выдвигаются!
С. Чарный допускает, что первоначально экипажи БТРов были неверно информированы: считали, „что первые этажи контролируются мятежниками“. Поэтому, прибыв в Останкино, они открыли огонь по АСК, а затем, когда „ситуация была прояснена путем радиообмена“, перенесли огонь на его окрестности. [Чарный С. Тайны октября 1993 года. С. 187.] При этом упоминаемый автор оставляет без объяснения, почему „путем радиообмена“ экипажи БТРов не могли „прояснить“ ситуацию до начала стрельбы по АСК.
Подполковник милиции Александр М., который „тогда находился в одном из БТРов“, предложил другое объяснение: „Первые наши выстрелы по зданию были ответом на огонь, который вели по нам именно из технического корпуса. Позже пришел приказ стрелять по толпе“. [Фочкин О., Болгаров Д. Белые пятна черного октября. Журналисты „МК“ первыми увидели дело № 18/123669-93 // МК. 2003. 3 октября.]
„Не исключено, — пишет И. Иванов, — что сначала экипаж БТР действительно… решил перейти на нашу сторону… Но на нашу беду с тыла телецентра в этот момент (около 21.15. — А.О.)уже заходила бронегруппа бригады Захарова… Расстреляв техцентр и услышав сразу после этого в эфире сообщение о подходе бронегруппы из десяти БТРов (принадлежность пяти других выясняется), „колеблющиеся“ стали заметать следы своего „преступления““. [Иванов И. Анафема. С. 219.]
О том, что это была провокация, свидетельствует то, что такую же картину корреспондент газеты „Известия“ В. Белых наблюдал около 23.25, когда БТРы вели огонь то по телецентру, то по жилым домам. [Белых В. Бои на улицах столицы // Известия. 1993. 5 октября.]
„К сожалению, — пишет И. Иванов далее, — в пользу другой версии — сознательной провокации БТРа-оборотня — говорят факты. Прежде всего замечу, что при расстреле в упор здания техцентра АСК-3 из БТРа никто в здании не пострадал, а демонстрантов БТР „Витязя“ сразу стал убивать десятками!“. [Иванов И. Анафема. С. 219.]
Зачем это делалось, понять нетрудно.
Поскольку „Останкино“ никто не штурмовал, а ответная и кратковременная стрельба началась только около 21.00 и была непродолжительной, штурм необходимо было имитировать.
Когда улица снова оказалась под шквальным огнем, кто-то прокричал: „Миткову с камерой сюда! Пусть снимает демократию Ельцина!“ [Там же. С. 216.]
ОХОТА НА ЛЮДЕЙ„В первом часу ночи, — вспоминает В. И. Анпилов, — стрельба у телецентра стихла. Наконец передали, что меня желает видеть Макашов. Генерал был предельно краток: „Здесь все кончено. Уводи людей назад, к Дому Советов!“ Я все понял: у телецентра народное восстание в Москве потерпело военное поражение. По цепочке я передал сторонникам „Трудовой России“, чтобы они расходились по домам. Возвращаться под новую бойню у Дома Советов, на мой взгляд, не имело смысла“. [Анпилов В.И. Наша борьба. С. 136.]
По другим данным, „осаждавший телецентр Альберт Макашов“ дал команду расходиться около 23.00. [Хроника событий. Двадцать шесть часов войны // Коммерсантъ-Daily. 1993. 5 октября.]
Однако более достоверными представляются сведения, что генерал покинул Останкино, уехав к Белому дому на „вишневой „девятке““ с номером И 66–00 МЗ между 20.40 и 21.17, после того как сюда пришла колонна демонстрантов, возглавляемая Б. В. Тарасовым, и появились БТРы. [Яков В. Москва. 3 октября. Кровавое воскресенье. „Главные действующие лица“ // Известия 1993. 5 октября.]
О том, что А. М. Макашов и его охрана, „попав под огонь из БТРов“, „велели всем расходиться“ и „отбыли в Белый дом на двух частных легковых автомобилях демонстрантов“, — пишет И. Иванов. [Иванов И. Анафема. С. 227]
Описывая останкинскую бойню, И. Иванов считает необходимым выделить по крайней мере два периода: до и после 21.10: а) „в первом случае, — пишет он, — среди демонстрантов… были 18 вооруженных человек, самих же демонстрантов было всего несколько тысяч, и все они прибыли на автотранспорте“; б) „во втором случае войска МВД прекрасно видели, что к зданию телецентра подошла пешком новая колонна, и, открывая по ним огонь, эмвэдэшники точно знали, что расстреливают одних только безоружных людей, в том числе женщин и детей“. „Наибольшее количество трупов, — пишет автор „Анафемы“, — было получено при второй, ничем не оправданной акции устрашения, когда еще около девяти часов до 5.45 4 октября БТРы и спецназовцы активно „набивали“ окруженную рощу убитыми и ранеными“. [Там же. С 223–224.]
На мой взгляд, эта „периодизация“ представляется спорной, так как вопрос о том, когда сторонники парламента понесли наиболее значительные жертвы, на сегодняшний день остается открытым.
Вероятно, в качестве рубежа правильнее взять 22.00.
Во-первых, в 22.15 „сотрудники телецентра снова получили возможность попасть в аппаратные“, а следовательно, Останкинский телецентр мог возобновить трансляцию. [Хроника событий. Двадцать шесть часов войны// Коммерсантъ-Daily. 1993. 5 октября.]
Во-вторых, если до этого „Витязь“ имитировал оборону техцентра, то около 22.00 спецназовцы начали преследовать сторонников парламента. „К этому времени“, констатировал П. В. Голубец, он и его команда перенесли „действия из здания на улицу“. [Голубец П.В. Битва за четвертую власть // Москва, осень-93. С.]
„То, что я услышал сквозь рев моторов и грохот выстрелов, — вспоминает один из очевидцев, — не могло сразу осознаться, хотя прозвучало два или три раза: „Мы получили приказ от Верховного главнокомандующего стрелять на поражение. Через несколько секунд открываем огонь!“ Было 22 час. 15 мин.“. [Из свидетельских показаний и других материалов собранных комиссией Государственной Думы…(воспоминания С. Г. Григорьева)// Портал „Русское воскресение“.]
Поскольку большинство людей попытались укрыться в Дубовой роще, именно ее в первую очередь и блокировала милиция.
„Людей, — пишет И. Иванов, — окружили и заперли“ в роще „с двух сторон“: „даже на схеме ГУ К ВВ МВД указано, что в начале и в конце рощи Голубец выставил БТРы и лично приказал им расстреливать „мятежников““, „…стали расстреливать из КПВТ подошедших БТРов, продолжая стрельбу из четырех автоматных гнезд с крыши телецентра… Попутно они добивали залегших прямо на разграничительной полосе и улице Королева. Командовавшие расстрелом по рациям открытым текстом корректировали огонь автоматчиков и наводили на людей крупнокалиберные пулеметы БТРов“. [Иванов И. Анафема С. 221–222.]
„Роща, — читаем мы в „Анафеме“ далее, — представляла собой идеальное для расстрела место, занимая несколько сот метров в ширину (250–300) и с полкилометра в длину. С одной стороны (с правого фланга) во всю длину рощу огораживал высокий забор, отделявший ее от территории телевышки и не дававший вырваться из ловушки с этой стороны. Вдоль другой ее стороны вытянулось здание техцентра — корпус АСК-3, из которого спецназовцы МВД вели пулеметный и автоматный огонь по предварительно загнанным в западню людям. Помимо отсекающего огня из техцентра (с левого фланга), по роще вели огонь на поражение с улицы Королева и телецентра (с фронта). С крыши телецентра роща свободно простреливалась автоматчиками. Она также насквозь простреливалась и из крупнокалиберных пулеметов БТРов с улицы Королева (шеренги в 5–7 БТРов Захарова выстраивались у подземного перехода и вели оттуда огонь по людям, прятавшимся у трансформаторной будки, здания касс „7-го неба“ и в роще“. [Там же С. 222.]
Почему же безоружные люди, сумев добежать до Дубовой рощи, не уходили отсюда? Оказывается, многие „ждали помощи из Тулы“. [Озеров В.Черный октябрь // Мысль. 1993. № 20–21 (42–43). С. 6.]
Когда надежды на тульских десантников стали иссякать, около 21.00 пришла новая весть: на помощь Белому дому идет Таманская дивизия[Иванов И. Анафема. С. 216.].
