Наряду со знатью опричнина подвергла гонениям родню правителя А. Ф. Адашева — 20 человек Ольговых, Путиловых и Туровых. Более половины казанских ссыльных принадлежали к рядовому дворянству. Однако переоценивать этот факт не следует. При общей численности низшего дворянства в 20–30 тыс. человек переселение сотни мелких помещиков на восток не имело большого значения. Конфискованные у рядовых дворян земли не шли ни в какое сравнение с богатствами, конфискованными у знати. По царскому указу в Казанский край было сослано никак не менее 140 дворян[548].
Могущество аристократии опиралось на ее земельные богатства. Наследственные удельные княжества были уничтожены в ходе объединения земель. При Грозном старшими удельными князьями были литовские выходцы, получившие свои владения из казны и зависившие от монарха. В списках удельных («служилых») князей числилось не более десятка лиц. Удельные государи не имели широкой опоры в среде коренного русского дворянства. Совсем иным было положение суздальской и оболенской знати, сравнительно рано попавшей в орбиту московского влияния. Они избежали катастрофы в момент присоединения их некогда независимых княжеств к Московскому государству. Потомки местных династий перешли на службу в Москву, сохранив значительные земельные богатства. Они окружили трон плотным кольцом. Монарх стал пленником аристократии, перешедшей на московскую службу.
Казанская ссылка стала крупнейшей вехой в истории русской аристократии. Она ускорила процесс отчуждения родовых богатств суздальских князей.
Царь Иван Грозный мог бы расправиться с неугодными ему лицами, не прибегая к такой экстраординарной затее, как разделение государства на две половины и организация опричного войска. Данные о казанской ссылке впервые проясняют вопрос о подлинных причинах подобного рода мер. Конфискация родовых вотчин, незаконная с точки зрения права, грубо нарушала материальные интересы верхов правящего боярства. Царь готовился вооруженной рукой раздавить сопротивление недовольных.
Указ о казанской ссылке имел более широкие цели, чем принято думать. Новгородские экспроприации конца XV в. не отменили московскую традицию, в силу которой казна могла отобрать вотчину у боярина только с санкции Боярской думы. В опричнине Иван IV избавился от опеки думы, что позволило ему произвести массовую конфискацию княжеских вотчин. В случае успеха опричнины в стране должен был утвердиться новый порядок, при котором монарх получал право отчуждать в казну вотчины по собственному произволу. Следствием такого порядка было бы новое грандиозное расширение фонда государственной земельной собственности за счет частной собственности. Упразднение частной собственности поставило бы аристократию в полную зависимость от самодержца, «корона поглотила бы общество». Однако посягательство на частную собственность привело к единственному результату: опричная политика потерпела крушение.
Опричные меры были призваны упрочить государственную земельную собственность, составлявшую основу военно–служилой поместной системы. Поместья были наследственными в семьях, исправно несших службу. Смена поколений вела к тому, что уже в середине XVI в. появилась тенденция сближения поместья с вотчиной. Дворяне рассчитывали на то, что им удастся закрепить за собой земли, полученные из казны. Однако опричнина развеяла их надежды впрах. По указу об опричнине все помещики, не принятые на опричную службу, должны были покинуть свои уезды. Отобранные у них земли были использованы для дополнительного земельного обеспечения привилегированной опричной гвардии. В нарушение закона и традиции царь отбирал поместья у дворян, верно служивших трону. Полагают, что опричные выселения разорили несколько десятков тысяч мелких и средних землевладельцев (С. Б. Веселовский)[549]. Книги Разрядного приказа позволяют уточнить эту цифру. Семь уездов могли выставить в поле в 1563 г. 2392 дворянина, после зачисления в опричнину — около 1000[550]. Разрядные данные подтверждают тот факт, что указ об опричнине был выполнен и в пределах опричных уездов организовано дворянское войско, численностью в 1000 человек. Отсюда следует, что из этих уездов было выселено никак не менее полутора тысяч местных помещиков. Опричнина закрепила абсолютное преобладание государственной формы собственности в системе дворянского землевладения России. Эволюция землевладения оказала прямое воздействие на политический строй, ускорив формирование самодержавных порядков.
Поспешив с учреждением опричнины, нетерпеливый самодержец явно переоценил свои силы. Возмущение сословия землевладельцев было столь велико, что Иван IV должен был признать провал своей затеи уже через год после введения опричнины. Он издал указ о «прощении» всех казанских ссыльных, вернул их из мест поселения и стал возвращать ранее конфискованные вотчины.
Почему опричнина потерпела крах уже через год после ее провозглашения?
В XVI в. государство не располагало ни регулярной армией, ни развитыми карательными органами, отделенными от феодального сословия. А потому монарх не мог проводить сколько–нибудь длительное время политику, грубо попиравшую материальные интересы верхов правящей знати. Нарушились традиционные взаимоотношения между монархией и господствующим сословием. Авторитет самодержца катастрофически упал. Тогда–то перед лицом всеобщего недовольства Иван IV и стал искать примирения со своими вассалами.
Русское государство вело трудную войну с Речью Посполитой из–за Ливонии, и правительство испытывало большие финансовые затруднения. В 1566 г. царь созвал Земский собор, рассчитывая добиться от земщины согласия на введение новых налогов. С помощью собора он надеялся переложить на плечи земщины все бремя Ливонской войны. Соображения подобного рода заставили правительство пригласить на совещание купеческую верхушку. На долю купцов приходилась пятая часть общего числа членов собора, но они составляли самую низшую курию. Развитие соборной практики связано было с поисками политического компромисса.
Весна 1566 г. принесла с собой долгожданные перемены. Опричные казни прекратились, власти объявили о «прощении» всех казанских ссыльнопоселенцев. Амнистия привела к радикальному изменению опричной земельной политики. Казна вынуждена была позаботиться о земельном обеспечении вернувшихся из ссылки княжат и взамен утраченных ими родовых вотчин стала отводить им новые земли. Но земель, хотя бы примерно равноценных княжеским вотчинам, оказалось недостаточно. И тогда сначала в отдельных случаях, а потом в более широких масштабах Казна стала возвращать княжатам родовые земли, заметно запустевшие после изгнания их владельцев в Казань. Земельная политика опричнины утратила свою первоначальную анти княжескую направленность.
Ослабление княжеской знати неизбежно выдвигало на политическую авансцену слой правящего боярства, стоявший ступенью ниже. К нему принадлежали старомосковские боярские семьи Челядниных, Бутурлиных, Захарьиных, Морозовых.
Руководители земщины оказались в сложном положении. Роль, отведенная им опричными временщиками, явно не могла удовлетворить их. Грубая и мелочная опека со стороны опричной думы, установившийся в стране режим насилия и произвола с неизбежностью вели к новому конфликту между царем и боярством.
Опричные земельные перетасовки причинили ущерб тем земским дворянам, которые имели поместья в Суздале и Вязьме, но не были приняты на опричную службу. Эти дворяне потеряли земли «не в опале, а с городом вместе». Они должны были получить равноценные поместья в земских уездах, но власти не обладали ни достаточным фондом населенных земель, ни гибким аппаратом, чтобы компенсировать выселенным дворянам утраченные владения. Земских дворян особенно тревожило то обстоятельство, что царь в соответствии с указом мог в любой момент забрать в опричнину новые уезды, а это неизбежно привело бы к новым выселениям и конфискациям. Земщина негодовала на произвольные действия Грозного и его опричников. Учинив опричнину, повествует летописец, царь «грады также разделил и многих выслаша из городов, кои взял в опричнину, и из вотчин и из поместий старинных… И бысть в людях ненависть на царя от всех людей…»[551].
Старомосковское боярство и верхи дворянства составляли самую широкую политическую опору монархии. Когда эти слои втянулись в конфликт, стал неизбежен переход от ограниченных репрессий к массовому террору. Но весной 1566 г. подобная перспектива не казалась еще близкой. Прекращение казней и уступки со стороны опричных властей ободрили недовольных и породили повсеместно надежду на полную отмену опричнины. Оппозицию поддержало влиятельное духовенство. 19 мая 1566 г. митрополит Афанасий в отсутствие царя демонстративно сложил с себя сан и удалился в Чудов монастырь.
