Как в богослужебном уставе Выговская киновия ориентировалась на устав Соловецкого монастыря, так и в пении выговцы придерживались традиций тонного пения, которое до самого разорения монастыря в 1676 году свято сохраняли соловецкие иноки. Как уже указывалось выше, именно на Выге удалось сохранить древнерусский знаменный распев в его первозданной чистоте и полноте. Наряду с наонным пением выговцы передавали изустным путём древнейший тип литургического (богослужебного) чтения — чтение нараспев, или на погласицу («прогласицу»), богослужебных (Евангелие, Апостол, Псалтырь, Минеи) и учительных книг (Златоуст, Торжественник, Пролог, Учительное Евангелие). К концу XVIII века сложился своеобразный «канон» в оформлении поморских певческих книг, отличительными особенностями которого были характерный поморский полуустав в написании текста песнопений, особая чёткая манера написания «крюков» и «солей» (высотных помет), а также роскошный растительный орнамент в оформлении заставок и титульных листов.
В отличие от поморцев, старообрядцы-поповцы ориентируются в богослужебном пении на певческие традиции второй половины XVII века. Это так называемое истинноречие, или наречное пение. Наречное пение появилось в середине XVII века, когда традиция пения наонного подверглась резкой критике как искажающая смысл богослужебных текстов, а певческие книги стали исправляться: устранялись якобы лишние слоги, ударения в словах стали располагать как при чтении. «Конечно, при этом была нарушена та духовная и звуковая гармония текста и напева, которая вырабатывалась в течение пяти-шести веков. Введение наречного пения принесло с собой ложную мысль о несовершенстве древнего, новый характер пения противопоставлялся старому. Для сторонников наречного пения главным оказывается восприятие богослужения молящимися, его доступность для понимания. Между тем, приверженцы хомового пения понимают церковную службу прежде всего как общение с Богом, а не с человеком»[238].
В XVIII–XIX веках появляются многочисленные музыкальные центры и скриптории старообрядцев-поповцев: на Иргизе, в Гуслицах, на Урале и в Сибири. У поповцев также со временем выработался свой характерный стиль в оформлении певческих рукописей — так называемый гуслицкий (об особенностях этого стиля подробнее говорилось выше, в разделе, посвящённом традициям книгописания в старообрядчестве).
Отдельную сферу музыкально-поэтического творчества старообрядцев составляют духовные стихи. Они образуют промежуточное звено между богослужебными песнопениями и светскими песнями. Светские песни были тоже широко распространены среди старообрядцев, однако в ряде старообрядческих согласий предписывалось вместо песен петь духовные стихи, особенно во время Великого поста. Духовные стихи распространялись среди старообрядцев различных согласий уже с конца XVII века. В них нашла поэтическое воплощение их картина мира, их взгляд на отечественную историю (от событий первых лет раскола, «Соловецкого сидения» и подвигов первых старообрядческих мучеников — до страдальцев за веру в 30—40-х годах XIX века). Вместе с тем старообрядцы сохранили и многие общерусские эпические стихи, созданные ещё до раскола. Многочисленные записи, сделанные фольклористами, по преимуществу у носителей традиции — старообрядцев, представляют собой поистине бесценный кладезь. Что-то из этих записей было опубликовано, но в большинстве своём они хранятся в рукописных архивах и фонотеках Института русской литературы, в архивах Московской, Санкт-Петербургской, Новосибирской консерваторий и в других местах.
Исследователи отмечают бытование духовных стихов в старообрядческой среде в двух формах — устной и письменной. Письменные тексты выделились из богослужебных текстов ещё в XV веке, записывались крюками и пелись по осмогласию. Как правило, это покаянные стихи. Именно они послужили основой для старообрядческих духовных стихов. Обычно ранние сборники духовных стихов XVII века были нотированными, однако с середины XVIII века появляются и ненотированные сборники. «С этого времени входит в обычай исполнение стихов по напевке. Мелодии текстов в каждой местности имели свои варианты и воспроизводились в устной форме. Так появилась полуустная традиция бытования стихов. Стихи чисто фольклорного происхождения у старообрядцев встречаются крайне редко и представляют собой поздние записи архаичных сюжетов (о Егории Храбром, о семиглавом змее и другие). В числе ранних письменных стихов сохранился сюжет об Адаме»[239].
Здесь также необходимо отметить, что в староверческой среде широко бытовала устная традиция народного поэтического творчества. Так, например, старообрядцем был знаменитый знаток и исполнитель древнерусских былин Трофим Григорьевич Рябинин (1801–1885), который исполнял 23 былины и две исторические песни XVI–XVII веков. Открыл знаменитого сказителя П.Н. Рыбников, который познакомился с ним в 1860 году и тогда же записал от него все исполняемые им былины — поистине бесценный клад! В 1871 году к Т.Г. Рябинину приезжал ученый-славист А.Ф. Гильфердинг, записавший 18 былин. В том же году сказитель по приглашению Гильфердинга приезжает в Петербург и выступает перед публикой. Выступления его пользовались большим успехом. Великий князь Константин Николаевич подарил певцу серебряный кубок в древнерусском стиле, а царь Александр II пожаловал ему серебряную медаль.
Рябининские сказы оказали влияние и на творчество великих русских композиторов: Н.А. Римский-Корсаков услышал от него песню «Орёл воевода», на которой построена пляска птиц в его опере «Снегурочка», а М.П. Мусоргский записал с его голоса две былины и использовал мелодию одной из них в «Сцене под Кромами» в «Борисе Годунове».
Сын Трофима Григорьевича Иван (1844–1910) также стал сказителем былин и знал 14 былин и три духовных стиха, причем некоторые из былин пел иначе и подробнее, чем отец. В 1892 году он пел былины в Санкт-Петербурге. Всего знал наизусть более шести тысяч стихов. Лучшие записи русских былин, а также наиболее полный вариант карело-финского эпоса «Калевала» были сделаны учеными именно у старообрядцев Русского Севера.
С XVIII века в Выговском общежительстве благодаря киновиархам Андрею и Симеону Дионисьевичам складывается самостоятельная поэтическая школа. Она значительно обогатила духовную музыкальную лирику виршевыми сочинениями. Среди произведений выговской школы, для которых характерен вкус к барочной лексике и силлабическому стихосложению, — полный круг двунадесятых праздников, изложенный нотированными виршами, а также ряд сочинений, отражающих историю общежительства. Встречаются и распетые по крюкам стихи и оды М.В. Ломоносова. Большинство духовных стихов этого типа было тиражировано в гектографических изданиях начала XX века.
В конце XIX — начале XX века начинается открытие древнерусской «музыкальной Атлантиды», которое продолжается до наших дней. После выхода царского указа о веротерпимости 1905 года происходит активизация деятельности старообрядчества всех согласий. Благодаря этому русское общество получает возможность ознакомиться с богатейшим древнерусским наследием, сохранённым для потомков старообрядцами. Выходит из печати серия изданий «Церковное пение» (1909), на страницах журнала «Церковь» появляются многочисленные публикации о пении. Начинается издательская деятельность Л. Калашникова, выпускавшего массовым тиражом певческие книги. Печатаются певческие азбуки, выходят в свет такие руководства, как азбука И. Фортова (1884) в первом томе «Круга пения», азбуки М. Озорнова (1901) и Ф. Барнукова. Неоднократно издавалась певческая азбука Л. Калашникова (1-е издание в 1908 году) и певческие книги Октай, Триодь, Ирмолой. В журнале «Старообрядческая мысль» в 1911 году публикуется азбука знаменного пения Б. Быстрова.
Вместе с тем развивалась и исполнительская деятельность. В конце XIX века в Москве был создан знаменитый Морозовский хор под управлением И. Фортова (позднее П. Цветкова). Число певцов в нём доходило до 60 человек. Репертуар был обширным, включал в себя богослужебные песнопения знаменного, путевого, демественного распевов, исполнял и чисто старообрядческие распевы — «рогожский» и «Преображенский», а также духовные стихи. С 1908 года начались концертные выступления хора. Всего состоялось шесть выступлений, последнее — 13 марта 1911 года в Большом зале Московской консерватории. Выступления Морозовского хора имели большой резонанс в музыкальных кругах столицы. В 1907, 1909 и 1910 годах были осуществлены записи хора на грампластинки. На сегодня эти уникальные записи являются единственным источником в изучении старообрядческой певческой традиции начала XX века.
В годы советской власти по старообрядчеству был нанесён сокрушительный удар. Массово закрывались церкви и моленные, носители древних традиций подвергались репрессиям, а оставшиеся в живых хотя и продолжали тайно молиться по домам, однако же опасались привлекать к богослужениям молодое поколение. В 70—80-е годы XX века многие знатоки знаменного пения ушли из жизни, так и не передав свои знания новому поколению. В результате преемственность богослужебных традиций (в том числе и певческих) во многих старообрядческих общинах была утрачена. И только в крупных городских общинах послевоенного периода (Москва, Рига, Вильнюс, Ленинград, Нижний Новгород) удавалось эти традиции поддерживать и сохранять.
