Русский не сентиментально чувствителен. Он – себе на уме, а надо – рванёт на груди рубаху!
Немец вроде бы расчётлив. Но как возвышенна и романтична немецкая музыка… И как сродни ей музыка русская…
Восток – дело тонкое… Мусульманин ещё более себе на уме и ещё более способен скрытничать и прятаться в свою раковинку-чалму, чем русский мужичок… Но ведь нет друга, беззаветнее восточного человека, если ты ему действительно друг.
Пангерманизм, панславизм, панисламизм – фантазийные понятия, разъединяющие в чём-то родственные народы, несмотря на то что в семантическом отношении эти «пан…измы» означают нечто, «охватывающее всё». Однако родство некоторых коренных черт национального характера германских, российско-славянских и исламских народов – это, пожалуй, не фантазия…
Готовность к широте и к подчинению, индивидуализм в сочетании со склонностью к коллективизму – это есть и у немцев, и у русских, и у народов Востока… И сама история доказывает, что ладить с исламскими народами умели только немцы и русские…
Феномен англичанина Лоуренса здесь ничего не опровергает, потому что сам Лоуренс был англичанином, весьма необычным для Англии.
Сегодня в Азии активна Америка и она, что называется, «разводит» исламский Восток, сталкивая его на путь самоубийственной внешней и внутренней политики.
Но завтра общая российско-германская линия, если она свяжется, может создать для исламской Азии новые шансы и новый облик.
В этой новой мировой связке может совершенно иначе смотреться и Япония. Идея континентального блока – давняя идея, её, пусть и непоследовательно, противоречиво, но весьма настойчиво разрабатывал крупнейший немецкий геополитик Карл Хаусхофер. И он совершенно верно считал перспективной цивилизационную «дугу» «Германия – Россия – Япония», резонно не включая в эту «дугу» Китай… Японцы имеют в национальном характере черты, сходные с теми чертами характера русских, немцев и народов исламского Востока, о которых было сказано выше, а Китай – это олицетворённый меркантилизм и расчёт. Для Китая хороший и удобный партнёр – это одураченный партнёр.
А немцы?
Один простой немец, узнав Россию в плену, сказал в середине XX века: «Если соединить немецкого мужчину и русскую женщину – это и будет коммунизм». Здесь есть над чем думать…
В конце-то концов, в прошлом ничего изменить нельзя, но из прошлого можно извлекать уроки. И хотя мы пока что уроков из прошлого не извлекаем, ни на что иное наше прошлое нам пригодиться не может…
Предыстория, история и послеистория Первой мировой войны даёт нам хорошую пищу для размышлений…
ЧЕРЕЗ 100 лет после начала Первой мировой войны размышления о ней приобретают не только актуальный, но и вполне определённый характер. Становятся окончательно понятными все, по сути, аспекты и истоки давних проблем.
Возьмём Россию… На все лады у нас расписывали «засилье» «немца»… А ведь к концу XVIII века, на протяжении XIX века и тем более с начала XX века наиболее мощным иностранным влиянием в России было влияние не немецкое, а, как это ни покажется странным на первый взгляд, английское.
Английское влияние было сильнее по двум причинам: во-первых, оно было тайным; во-вторых, оно хорошо финансировалось с позиций подкупа российских государственных «верхов» и подкармливания «образованных» кругов – всей этой либеральной профессуры типа Павла Милюкова.
Напомню, что императора Павла I – отнюдь не психопата, которым его обычно изображают, а очень неглупого человека – устранила в 1801 году проанглийская дворцовая камарилья… И жизнь Павла пресекла не столько золотая табакерка, сколько золотая английская гинея…
Собственно, проанглийская же камарилья устранила в 1917 году и императора Николая II, но уже не табакеркой в висок, как Павла, а путём Февральского переворота.
В России по сей день почти неизвестно, что русскую армию, очистившую русскую землю в Отечественную войну 1812 года, далее двигали в Европу, на Париж, не столько национальные интересы России, сколько английские субсидии. Русской кровью обеспечивалось окончательное устранение опаснейшего конкурента Англии – наполеоновской Франции.
Войны горцев против русских и авантюры Шамиля тоже финансировали англичане…
А много позднее в готовящуюся Первую мировую войну Россию втягивали открыто через франко-русский союз, а скрыто – через российскую агентуру английского влияния во всех кругах «общества». Карьерный рост во время Первой мировой войны того же адмирала Колчака обеспечили не столько его таланты, сколько английские хлопоты…
В России много говорили о якобы «немецком засилье», а на деле это полумифическое засилье не только не смогло удержать Россию от дрейфа к Антанте, но не удержало Россию и от войны с Германией. Одной из причин здесь было тайное, но реальное английское не засилье, но влияние.
В Германии скрытое влияние бриттов проявлялось слабее, хотя и там, как мы знаем, без гольштейнов не обходилось… Но в Германии обширная тайная паутина, опутавшая общество, требовалась менее остро – проще и надёжнее было разыгрывать английскую антигерманскую партию в России. Недаром русский геополитик Вандам так верно уловил способность и склонность англосаксов подходить к мировой политике, как к многоходовой шахматной партии.
Однако будет неверным говорить, что Англия, ведя интригу против России и Германии, исходила прежде всего из своих интересов. В прочитанной читателем книге об этом сказано было немало, но подчеркну ещё раз: ведущую роль в подготовке Первой мировой войны сыграли интересы не английского, а наднационального Капитала, которому война была нужна в силу многих причин – геополитических, экономических, социальных… Основными же движущими противоречиями были не сложившиеся англо-германские, а перспективные американо-германские… Ведь при сохранении мирного развития глобальной ситуации Германия обходила Америку. А сорвать такую перспективу могла лишь мировая война.
Почему же Англия согласилась таскать каштаны из огня, по сути, для Америки?
Сегодня ответ – при желании видеть – очевиден. Новая общность мировых капиталов, наднациональная их общность, окончательно сложилась на рубеже XIX и XX веков, когда возникла система мирового капиталистического хозяйства. И большинство английской элиты в этот период уже ощущало себя скорее частью новой наднациональной Элитарной Общности, чем гражданами и сынами Англии… При этом основную ставку сложившийся к XX веку Золотой Интернационал делал не на Англию, а на Америку…
Вышло так потому, что, с одной стороны, Англия в условиях появления новых средств вооружённой борьбы становилась уязвимой и доступной для разрушения, в отличие от Америки… С другой стороны, Англия в перспективе была, прошу прощения за каламбур, для Золотого Интернационала бесперспективна…
Уже до Первой мировой войны стало ясно, что классические колониальные империи обречены, а чисто национальный экономический потенциал Англии, в отличие от Соединённых Штатов, был слаб и даже беден. Относительно, конечно, слаб и беден, но…
По всему выходило, что новыми штаб-квартирами Мировой наднациональной Элиты должны стать Вашингтон и Нью-Йорк. В то же время для «верхов» Золотого Интернационала было бы просто глупым не использовать в полной мере многовековой опыт и связи Британии по части тайной дипломатии, интриг, проникновения в национальные элиты других стран…
Всё это, конечно же, использовалось, а результатом стала Первая мировая война.
А затем – и Вторая…
Говоря о причинах Первой мировой войны, не надо забывать и о том, что она позволяла Золотому Интернационалу сбить темп развития европейского рабочего движения, которое перед войной стало быстро усиливаться и леветь не без влияния Ленина.
А в конечном счёте причиной Первой мировой войны, как и Второй мировой войны, как и вообще всех больших и малых войн XX и XXI века, были и остаются отвратительная, воистину людоедская жадность Золотой Элиты и её необузданные вожделения…
СОВРЕМЕННЫЙ мир с его быстрыми коммуникациями, мировой Сетью, мобильной связью, пёстрым национальным составом миллиардеров и т. д. позволяет иметь штаб-квартиру Золотой Элиты где угодно, хоть на Багамских островах…
Однако всё давно налажено и завязано на Штаты, да и талант к нахрапу Америка обнаружила выдающийся, и ко второй половине 50-х годов бывший госсекретарь США Дин Ачесон публично бросил пренебрежительное замечание насчёт того, что Англия, мол, потеряв империю, так и не нашла для себя новую мировую роль.
Правда, в январе 1957 года премьер-министр Гарольд Макмиллан воскликнул в ответ: «Что за ерунда! Мы великая страна и не стыдимся это заявить во всеуслышание…».
Спустя примерно десять лет другой консервативный премьер, Эдвард Хит, во всеуслышание заявил уже иное: Британия окончательно перешла в разряд «средних держав первого ранга»…
