Наконец русские дрогнули и побежали. Примчавшись к реке, Даниил Романович слез с коня и стал пить воду. И тут князь понял, что ранен.
Первым к Днепру приехал Мстислав Мстиславович. Переправившись на правый берег, князь велел сжечь, порубить или оттолкнуть ладьи, дабы они не послужили татарам.
Гнавшиеся до Днепра за русскими татары силами двух воевод обступили стоявшего на каменистой горе над Калкой Мстислава Романовича Киевского, так и не вступившего в битву. Князь окружил вершину горы телегами и бился с татарами три дня.
Среди татар были упоминавшиеся древнерусскими летописцами «Бродници». Их воевода «именем Плоскына» целовал крест к Мстиславу Романовичу, заверяя князя в том, что в случае сдачи русским будет сохранена жизнь.
Русские поверили — и напрасно. Одних киевлян в несчастном для Руси сражении погибло десять тысяч. Погибли на Калке Великий киевский князь Мстислав Романович, Мстислав Святославович Черниговский с сыном и семь иных князей. Среди них называют Изяслава (сына Ингвара Ярославовича Луцкого) и волынских князей Святослава Яновского и Святослава Шумского. Указывают и на Юрия Несвижского.
А Никоновская летопись сообщает: «Убиша Александра Поповича и слугу его Торопа и Добрыню Рязанича. Златаго пояса». Пало на Калке «боляръ и прочих вой много множство». Тела мертвых и раненых князей татары «подкладше подъ дъскы, а сами седоша обедати».
Татары дошли до Новгорода-Северского «Стополчьского», избивая выходивших из городов с крестами жителей, и повернули от берега Десны в степь, на полтора десятка лет исчезнув. И был «плачь и туга в Руси».
Катастрофа 1223 г. характеризовалась западнорусским составителем Ипатьевской летописи: «Быс победа на вси князи Роускыя. тако же не бывало никогда же». Но то была лишь прелюдия к грядущим бедствиям.
Во многом несчастный для Руси поход в степь 1223 г. напоминал воспетый древнерусской литературой поход Игоря Святославовича 1185 г. В 1223 г. Русь была предупреждена. Но могло ли это жестокое предупреждение что-то изменить?
Сама природа словно нарочно стала являть людям недобрые знаки. Летом 1223 г. в ростово-суздальских землях загорелись боры и торфяные болота. Дым от пожаров был столь густ, что люди не могли разглядеть друг друга, а птицы падали замертво.
В 1223 г. на западе небосклона явилась невидимая звезда и, провисев семь дней, испустила к востоку луч и погасла.
Но жизнь брала свое, и скоро раны, нанесенные Руси в сражении на Калке, начали зарубцовываться.
Глава 19
ЭПОХА КНЯЖЕНИЯ ВЛАДИМИРА РЮРИКОВИЧА (1223–1237)
Западная Русь в 1223–1227 гг.
Повествуя об истории Руси 1223–1237 гг., прежде обратимся к западным и южным землям.
Александр Всеволодович не мог простить Даниилу Романовичу страшной для Белза ночи и, узнав о разладе между Даниилом и Мстиславом Мстиславовичем, стал склонять Мстислава к войне с Даниилом.
В 1225 г. Мстислав подошел на «Лысоую Гороу». А Даниил уехал в Польшу, к Лешку. Вскоре Александр Всеволодович и Мстислав едва успели укрыться в Белзе от Даниила и его союзников. Мстислав вернулся из Белза в Галич, а Даниил с поляками принялся воевать галицкие земли вокруг «Любачева» и пленил всю волость «Бельзеськоую и Червеньскоую».
Стерегший Волынь Василий Романович подивился множеству стад «коньска и кобылья», пригнанных братом. Богатая добыча вызвала зависть у помогавших Даниилу поляков.
В Киеве после гибели Мстислава Романовича весной 1223 г. сел двоюродный брат великого князя Владимир Рюрикович. К нему за помощью против Даниила и поляков обратился Мстислав Мстиславович. Кроме того, Мстислав призвал половецкого хана Котяна. Александр Белзский продолжал уверять Мстислава, что Даниил хочет убить тестя (Мстислава) и добыть Галич.
У Мстислава были основания тому верить, но не забудем, что Даниил доводился зятем Мстиславу, и дело, к счастью, кончилось миром.
Александр прислал к Мстиславу своего мужа Яна, и он стал уверять князя в том, что Даниил во второй раз ведет на Мстислава поляков.
Мстислав встретился с Даниилом в «Перемили» и подарил зятю великолепного коня по прозвищу «Актазъ». Не забыл Мстислав и о дочери Анне. Ей князь преподнес множество даров. Там же был утвержден мир на западе Руси.
Ярославовичи предложили Мстиславу отобрать Белз у Александра «за соромъ свои». Но Мстислав был слишком мудр, чтобы разменивать честь на волость.
В 1226 г. галицкому боярину «Жирославоу» пришло в голову распустить слух, что Мстислав идет в степь за ханом Котяном, чтобы «избить» галицкое боярство. Любви между князем и боярами в Галиче не было в помине, и это делало злонамеренный слух весьма похожим на правду.
Галицкие бояре собрались и уехали в волость «Перемышлескоую в горы Кавокасьския» (Карпатские). Из свитых на каменистых скалах гнезд приободрившиеся бояре отправили на Днепр к Мстиславу Мстиславовичу послов, веля передать князю сказанное Жирославом.
Мстислав отправил к боярам «отца своего Тимофея» (духовника) с клятвой в том, что князь худого и в голове не держит. Бояре с гор вернулись в города, а Жирослав из Галича был изгнан и нашел прибежище у Изяслава.
Скоро из Перемышля бежал зять Мстислава, сын Андрея Венгерского Андрей. Принц послушал еще одного галицкого боярина «Семьюнка Чермьнаго».
Зимой 1226 г. Андрей Венгерский выступил в Галицию и оказался под Перемышлем. В городе сидел «Юрьеви тогда тысящюу держащю». Перемышль был сдан, а Юрий бежал к Мстиславу.
Андрей оставил Звенигород и послал войско к Галичу. Король не смел сам поехать к городу, ибо «волъхвы Оугорьскыя» предсказали Андрею: «Яко оузревшоу Галичь не быти емоу живоу».
Андрея Венгерского в походе сопровождал знакомый нам польский воевода Пакослав с полком. От Звенигорода Андрей подошел к Теребовлю и овладел городом. Далее венгры заняли Тихомель и подошли к Кременцу. Под Кременцом королю дали сражение и побили немало венгров.
От Кременца Мстислав послал к Даниилу боярина «Соудислава», прося не отступать от мира. От Кременца венгры отступили к Звенигороду. А Мстислав удерживал Галич.
Наконец неприятели съехались, и произошло генеральное сражение. Мстислав одолел. Русские гнали венгров до их стана, и среди убитых оказался королевский воевода Мартиниш. Сам Андрей Венгерский «смятеся оумомъ» и поспешил прочь из Галиции.
К Мстиславу «ко Городъкоу» приехал Даниил Романович с братом Васильком и с Глебом (непонятно, чей сын). Романовичи надеялись получить от тестя вожделенный Галич, но в дело снова вмешались галицкие бояре.
Когда Романовичи призвали Мстислава покончить с Андреем, говоря, что король близко и по «Лохти» ходит, боярин «Соудиславъ», стремясь выгородить венгров и их короля, «имеяше бо в немъ надежоу великоу», стал отговаривать Мстислава.
В помощь Андрею Венгерскому выступил Лешко Польский. Даниил стал «бранящю» ему, не пуская к венграм. Андрею зимой 1226–1227 гг. удалось ускользнуть из Галиции за Карпаты. Следом за королем в Венгрию поехали опальный боярин Жирослав и давший ему приют Изяслав.
Когда венгры окончательно покинули Галицию, боярин Судислав снова подступил к Мстиславу, склоняя князя отдать обрученную ранее с венгерским принцем дочь за Андрея, бежавшего из Перемышля и навлекшего на Галицию короля. Судислав прямо заявил Мстиславу, что галицкие «бояре не хотять тебе», а без них князю Галиции не удержать. Мстислав возражал, не желая возвращать венгров, и хотел отдать Галич Даниилу. Желали видеть Даниила в Галиче и простые люди. Но «Глебови же Зеремеевичю и Соудиславоу» удалось убедить Мстислава отдать Галич венгерскому принцу Андрею.
Венгры вновь вернулись в Галич, к удовольствию боярства и к неудовольствию остального населения. Мстислав взял себе «Понизье», земли ниже Галича по Днестру.
Невольно задаешься вопросом: в чем причина столь убежденного западничества галицких бояр, интригами перечеркивавших результаты выигранных Русью сражений и целых войн? Впрочем, только ли галицкое боярство творило подобные чудеса? К сожалению, эта черта вообще присуща значительной части русской знати.
Тем временем скончался Мстислав Ярославович Немый. Князь, по-отечески относясь к Даниилу, завещал свои города и сына Ивана заботам Даниила Романовича. Иван скоро умер, и города его отца были заняты: Луцк Ярославом Ингваровичем, а Черторыйск жителями Пинска.
Даниил те города стал требовать себе, и начались бесчисленные «рати и великыя троуды». Однажды Даниил с дружиной приехал на молитву к св. Николаю в «Жидичинъ». Там оказался державший Луцк Ярослав. Бояре подступили к Даниилу, говоря, что трудно представить лучший момент для расправы. Даниил ответил, что приехал к св. Николаю и творить иного не желает.
