Однако вопреки препонам продолжался бурный рост Сарекат ислама как общеиндонезийской революционно-демократической и антиимпериалистической организации под знаменем исламского национализма. СИ придерживался реформаторского, модернистского направления в исламе. Его лидеры оправдывали взимание ссудного процента, ратовали за буржуазное развитие страны. Поначалу они широко развернули главным образом «социальную», т. е. миссионерскую, благотворительную деятельность. Но с течением времени СИ все более политизировался. Социально-миссионерская направленность была подхвачена неполитической модернистско-исламской организацией Мухаммадья (Союз пророка Мухаммада). Он был основан в ноябре 1912 г. состоятельным торговцем и крупным богословом X. А. Дахланом и опирался на духовенство, исламские интеллигенцию и предпринимательские круги, то есть преимущественно на городских мусульман. Мухаммадья «активно занялась миссионерством, созданием исламских школ, библиотек, лечебниц и детских приютов, направляла деятельность своих организаций — женской и молодежной. Она проповедовала престижность предпринимательства, деловитость, бережливость, боролась против традиционалистского, консервативного подхода к вероучению. Священные книги мусульман были переведены ею на языки народов Индонезии. Реформаторы из Мухаммадьи выступали против индуистско-буддистских и анимистических элементов, очень характерных для ислама на Яве, против старинного адата, освящающего власть общинной верхушки и препятствовавшего развитию буржуазных отношений в индонезийском обществе.
Ряды Мухаммадьи неуклонно росли (особенно быстро на Центральных Яве и Суматре), и колонизаторы, убедившись в ее отстраненности от политики, не препятствовали этому. Появились и другие антитрадиционалистские исламские организации (Ахмадие). Это породило напряженность, главным образом потому, что ортодоксы (исламские традиционалисты) ощутили, что подобное развитие событий угрожает им. Вместе с ними против реформизма выступили адатные группировки и прияи. Этот раскол проявился с большей очевидностью, когда ортодоксы создали собственную организацию Нахдатул Уламу[132] (Совет уламов), чрезвычайно быстро распространившуюся в сельской местности и опиравшуюся на местных кьяи и хаджи — мусульманских богословов и правоведов, действовавших преимущественно в деревне. Колониальные власти, чрезвычайно обрадованные идейным (а в дальнейшем и организационным) расколом в среде неполитического мусульманского движения, всячески старались усугубить его.
ИНДИЙСКАЯ ПАРТИЯ (1912—1913). КОМИТЕТ БУМИПУТРА
Развитие общеиндонезийского самосознания во втором десятилетии XX в. распространилось и на этнический слой «индо», метисов от смешанных голландско-индонезийских браков. В более широком смысле к этим слоям относили также блейферс — чистокровных голландцев, навсегда осевших в колонии. Индо, владевших голландским языком, часто получивших европейское школьное образование и тяготевших к голландской культуре, власти Нидерландской Индии относили к голландцам [133], и как таковые они были лишены права земельной собственности. Вместе с тем в европейской среде они подвергались дискриминации. В центральной и муниципальной администрации им доставались низшие, реже — средние должности, в армии — унтер-офицерские звания. «Этическая политика» допускала их на места низших администраторов и клерков в частные фирмы, но вскоре и эти возможности были исчерпаны. Неадекватное уровню образования трудоустройство, запрещение приобретать в собственность землю, игнорирование их насущных интересов правительством породили у многих индо настроения возмущения и стремление к отпору, что вылилось в создание в декабре 1912 г. Индийской партии (ИП).
ИП с самого начала образовалась как политическая, революционная организация, общенациональная и антиколониальная по характеру и целям. Ее создателями были три видных национальных лидера («триумвират», как их прозвали): индо Дауэс Деккер, публицист и издатель, дальний родственник знаменитого Мультатули (см. выше); потомок яванского княжеского рода Суварди Сурьянинграт (Ки Хаджар Деванторо), отказавшийся от сословных привилегий и зарабатывающий на жизнь журналистикой, а также бывший лидер Буди Утомо врач Чипто Мангункусумо, яванский разночинец, покинувший эту организацию как бесхребетную. Усматривая корень зла в колониальном режиме, разоблачая своекорыстие «этического курса», лидеры ИП стремились объединить индо и представителей коренного населения в совместной борьбе за независимость родины и подъем благосостояния масс. ИП звала к сплочению в том числе и тех, кто не имел в жилах ни капли индонезийской крови, но был привержен идеалу процветания островного отечества. Вскоре партия насчитывала 30 отделений и 7,3 тыс. членов (1,3 тыс. индонезийцев, остальные — индо).
В программе Индийской партии говорилось, что ее целью является воспитание у индонезийцев патриотизма, стимулирование их сотрудничества на политически равноправной основе ради процветания родины и подготовки народа к независимому существованию. Таким образом, в декабре 1912 г. в программе первой политической организации Индонезии впервые прозвучал (хотя и в весьма осторожной форме) призыв к независимости[134]. Среди средств к достижению этой цели назывались такие, как воспитание общеиндонезийского национализма, искоренение «расового высокомерия», чувства религиозной нетерпимости. Предлагалось добиваться всеобщего равноправия, отмены дискриминации в системе просвещения. Провозглашалась необходимость повышать жизненный уровень индонезийцев, в особенности их «экономически слабых слоев».
Объективно выдвижение лозунга движения к независимости носило революционный характер. Члены «триумвирата» подчеркивали, что предпочли бы мирную передачу власти колонизаторами, но не исключали и возможности вооруженного выступления в случае упорного сопротивления последних. ИП была тесно связана с другими национальными союзами не только идейно, но и организационно. Суварди, например, был главой бандунгского отделения Сарекат ислама. Дауэс Деккер был близок к основателям Буди Утомо, а Чипто являлся членом центрального руководства БУ.
Отношение колониальных властей к Индийской партии было, естественно, самым негативным. Они клеймили ее как «социалистическую, подрывную партию масс». На самом деле ни тем, ни другим, ни третьим ИП, разумеется, не была. Идеология ее была эклектичной, и поддержку партия находила преимущественно среди революционно-демократической интеллигенции. Предубеждение большинства индонезийцев против индо препятствовало превращению ИП в массовую партию. Тем не менее в марте 1913 г. правительство отказало ИП в официальной регистрации даже после того, когда задача «подготовки страны к независимости» была исключена из статутов. Выдавая подлинные настроения «этиков», один из них, генерал-губернатор Иденбюрг, как раз в это время заявил, что «Нидерланды никогда не даруют Индии независимости». 31 марта 1913 г. ИП была вынуждена принять решение о самороспуске. Ее руководство и большая часть членов присоединились к более умеренной организации индо Инсулинде (Индийский архипелаг).
Новая активизация лидеров бывшей ИП была вызвана недальновидной попыткой голландцев вовлечь население колонии в торжества, связанные со 100-летием освобождения Нидерландов от наполеоновского ига (1813). Упомянутый выше «триумвират» создал в июле 1913 г. «Туземный комитет по празднованию столетия независимости Нидерландов» (сокращенно — Комитет бумипутра), требовавший бойкотировать подписку на эти цели и предавший осуждению бестактную затею колонизаторов. Он призвал народ добиться отмены 111-й статьи колониальных статутов, запрещающей политическую деятельность «туземцев», и создания подлинного народного представительного органа. Суварди в нашумевшем памфлете «Если бы я был голландцем...» бичевал оскорбительное намерение властей привлечь колониальных рабов к участию в торжестве своих господ по поводу освобождения метрополии от угнетения.
Разоблачительная смелость бывших лидеров ИП, требование ими парламентского строя привела к аресту всех троих. В сентябре 1913 г. Дауэс Деккер, Чипто и Суварди были высланы в метрополию, провожаемые толпами единомышленников как защитники нации. Все политические партии Нидерландов, кроме социал-демократов, одобрили действия колониальных «держиморд».
Деятельность Инсулинде в отсутствие «триумвирата» постепенно угасала. В июне 1910 г., когда всем индо было даровано право земельной собственности, она преобразовалась в Национальную Индийскую партию с весьма умеренной программой и ориентацией только на индо.
